Мария Чурсина - Последнее дело императрицы

• Название: Последнее дело императрицы
• Автор: Мария Чурсина
• Жанр: Фэнтези

　Это странная история о власти и беспомощности. Эта история, рассказанная той, в чьих руках недавно билось сердце огромной империи, а теперь за её спиной только холод одиночества. Хватит ли сил протянуть руку помощи гибнущему миру, если гибнешь сама, превращаясь в кого-то другого?

---

Этель сдержала желание потянуться к ней, взять за руки. Она знала, что Эйрин не дастся, что оттолкнёт, и по хмурому излому её бровей это становилось просто и очевидно.

- Понимаю. Понимаю, что ты чувствуешь сейчас. В тебе говорит мир. Родная, послушай, он хочет жить и цепляется за жизнь изо всех сил. Ты — его последняя надежда. Поэтому он выбрал тебя. Поэтому, а не потому, что хочет видеть императрицей.

Эйрин смотрела исподлобья. Вот так же она смотрела, когда Этель пыталась убедить её остаться в столице, не забрасывать занятия в школе. Расчёсываться. Ни тогда, ни сейчас слова не помогали.

- А ты завидуешь? — Лицо Эйрин стало неподвижной маской, и шевелились только губы, а пальцы медленно перебирали некогда цветастый лоскуток.

- Завидую? Чему? — слегка опешила Этель.

- Тому, что тебя он отверг, а меня принял. Завидуешь, да? Хочешь ему навредить теперь?

Свежий ветер вдруг пробрал до костей, но Этель даже не подумала встать и закрыть окно. В груди опять подымалась боль, восставала, как метель из оврага, и росла.

- Он не отвергал меня, я сама от него отказалась. Эйрин! Неужели ты не слышишь, какие глупости говоришь? Неужели ты в самом деле думаешь, что я искала тебя ради того, чтобы отомстить миру?

Этель едва договорила — закашлялась, зажимая рот платком. Слёзы, которые навернулись на глаза, не давали видеть, но и без того она прекрасно знала, что Эйрин так же, как мгновение назад, сидит напротив и смотрит неподвижным взглядом. Как будто сквозь.

- А зачем ты от него оказалась? — произнесла она, когда приступ изошёл на нет.

Этель прикусила губу. Зачем? Зачем? Она не думала, что это придётся объяснять.

- Затем, что у меня не было других способов уйти оттуда живой.

Эйрин сжала губы в тонкую линию, и на секунду Этель показалось — она спросит сейчас, как посмела императрица думать о своей жизни. Однако она только тряхнула головой:

- Хорошо. Но у меня есть шанс всё исправить.

"Исправить то, что ты натворила". — Вот как это звучало со стороны.

Этель облизнула пересохшие губы. Ждать и убеждать было уже бессмысленно. Если Эйрин решила, её можно было только ударить по голове и затащить в другой мир насильно.

- Так что именно ты собираешься сделать? — спросила она снова и сложила руки под подбородком. Пальцы не дрожали.

- Сначала нужно добраться до Альмарейна. Мир скажет мне, когда нужно идти. Потом посмотрим. — Эйрин отвела глаза и встала.

Ещё одна полочка и войлок пыли на ней — неприемлемо, неприемлемо! Она наводила порядок сосредоточенно, как будто выписывала тряпкой древние заклинания на заброшенной мебели.

- Эйрин, — позвала Этель. Та не обернулась, только плечи дрогнули в нервном жесте — "ну что ещё?". — Что произошло с тобой после переворота?

Руана больше не приходила, но Этель очень хорошо помнила её слова и доводы. Те, что мёртвая императрица повторяла чаще всего. Те, найти объяснения которым Этель так и не смогла: Эйрин не искала её.

- Много чего было, — вздохнула Эйрин и театрально всплеснула руками. — Не люблю я обо всём этом вспоминать.

Путь Эйрин был выстлан не лепестками роз. Дорогу перед ней устилали битые стёкла и камни. Она сама выбирала такую дорогу и шла по ней, не позволяя никому увести себя за руку. Это Этель знала совершенно точно, как и то, что дорогу из лепестков роз её дочь не примет никогда.

- Как ты узнала обо всём?

Эйрин шлёпнула тряпку об стол и снова села, неуклюже поджав под себя ногу. Села, как будто через секунду собиралась вскакивать и бежать. И мышцы на шее напряглись до предела, так что каждое слово давалось с трудом, как шаг волку с переломанной лапой.

- Через десять дней. Я узнала обо всём через десять дней после переворота. Все порталы тогда уже убрали. Я не смогла дойти. Я не знала, что делать.

Дыхание не согревало руки. Этель слышала, как идёт время — капли утреннего дождя, повисшие на ветке, срывались вниз и падали на подоконник.

- Ты видела то, что… произошло?

Эйрин покачала головой:

- Нет. Я не смогла. Несколько раз я пробовала увидеть ваше прошлое, но каждый раз попадала в какую-то маленькую комнату. Холодную, сырую. Я не могла пошевелиться. Было плохо. Очень плохо и очень страшно. — Её голос сорвался на шёпот, потом на хрип.

Этель кивнула, давая Эйрин причину замолчать. Иначе она сорвала бы горло этим хрипом.

- Это было моё прошлое. Больше ты ничего не видела?

Девушка мотнула головой.

- Я не могу больше туда возвращаться. Не могу, понимаешь? Мне страшно. Я не пойду туда ещё раз. Я не буду использовать магию времени. Никогда!

- Тише, родная. Я тебя не заставляю. Там… нет ничего хорошего.

- И поэтому я не могла тебя найти. Не могла видеть прошлое, — выдохнула Эйрин, словно последний глоток воздуха, и схватила воду — полные лёгкие воды.

Она больше ничего не сказала — ни слова, и Этель не стала расспрашивать. Эйрин долго молча тёрла тряпкой стол в одно месте.

- Пятнышко, — ворчливо объяснила она и снова принялась тереть, так, что побелели суставы пальцев.

- Обещай мне, что не выйдешь из дома ещё три дня, — попросила Этель, когда подумала, что терпеть и молчать уже достаточно.

Эйрин посмотрела привычно, исподлобья, и кивнула. Три дня — не такой уж большой срок, и пока они тащатся за окном чередой тусклых картинок, Этель смогла бы сама себя обманывать. Говорить о том, что всё уляжется, и Эйрин передумает. Она уже взрослая, она обязательно поймёт, как опасно идти одной против целой страны. Пусть даже на твоей стороне деревья с новорожденными листочками.

Три дня. Почти ничто. Но Этель не знала, сколько у неё осталось времени, как долго она ещё продержится. Успеет ли вывести дочь в другой мир, даже если ждать осталось всего три дня.

Приступ кашля вернулся, и боль заскреблась в груди — упрямая, страшная боль.

- Эйрин, — произнесла она, когда смогла отдышаться. — Мне нужно знать, как ты убила Сайорана? Мне нужно знать это, чтобы защитить тебя.

Тряпка отправилась в тёмный угол — Эйрин надоело убираться. Она поджала под себя вторую ногу и опёрлась локтями на стол. Разглядывала старую, забитую песком и пылью трещину на подоконнике, рассматривала обрывки старой ткани, которыми была заткнута одна большая щель. Смотрела прямо перед собой.

- Я его не убивала, с чего бы? — Хрип ещё не вышел весь, и Эйрин нетерпеливо прочистила горло. Страх из её голоса ушёл быстро, как и пришёл, осталось только удивление. — Я думала, это ты его убила.

- Что? Повтори ещё раз, — бесцветно попросила Этель.

Эйрин посмотрела на неё, чуть прищурившись.

- Я услышала, что его убили. Разве это сделала не ты?

Последний вопрос — осторожно, как маленькими шажками по тонкому льду. В одну сторону можно, а назад — уже нельзя.

- Нет.

Молчание, повисшее на подоконнике, выводило из себя.

"Нет, — хотела сказать Этель. — Нет. Ночами я прислушиваюсь к шорохам. Я почти не сплю. Я давно забыла, что значит идти, не оглядываясь. За моей спиной горят мёртвые города. Мне не хватало только убить лорда хаоса".

Но она молчала. Сейчас ей стало ещё страшнее, потому что по туманным улицам Морейна, может быть, след в след за ней, шёл тот, кто убил Сайорана и, возможно, он же пожелал убить Эйрин.

Отчего-то Орлана хорошо помнила свою первую встречу с Руаной.

Ей было около трёх, и именно с этого времени начинались все осознанные воспоминания.

Орлана тогда просила не задёргивать шторы на ночь — из сада лился серебристый свет огненных шаров. Ветер кончиками пальцев трогал лёгкую тюль и влетал в замок птичьим пением. Орлана проснулась резко, как от толчка. Щека спросонья горела, словно по ней пришёлся удар.

У кровати Орлана разглядела силуэт.

"Это Руана". — Мысль пришла сама собой.

"Это Руана", — подумала Орлана, хоть прекрасно знала, что бабушка умерла ещё до её рождения, и ничуть не испугалась.

Только тяжело стало дышать, и пальцы похолодели — самые кончики пальцев, которые мгновенно сжали простыню. Было тихо, только тюль колыхалась от ветра.

Руана стояла неподвижно, лица Орлана рассмотреть не могла, но интуитивно, как могут только дети, ощутила, что гостья злится. Очень. Ненавистью тянуло от неё, словно запахом болота, так, что замолкли птицы в саду.

Сбрасывая с себя остатки сна, Орлана попыталась сесть. Сознание отказывалось верить чувствам.

"Руана умерла, — сказало сознание. — Это мама. Просто мама пришла".

- Мама? — позвала Орлана неожиданно слабым голосом.

Порыв ветра вдруг дёрнул занавеску, и силуэт исчез, расползся тьмой по уголкам комнаты, по щелям в полу и складкам драпировок.

- Мама? — повторила Орлана на всякий случай, хоть и ощущала, что рядом с кроватью уже никого нет.

Она откинула потяжелевшее одеяло — или руки вдруг ослабели? — и спустила ноги на пол. Ковёр обжёг ледяным холодом. Орлана бросилась вон из комнаты, а сердце уже отстукивало бешеный ритм. Даже в хорошо освещённых галереях в колыхании штор ей чудилась тёмная фигура.