Ума Барзи - Полдень синих яблок

• Название: Полдень синих яблок
• Автор: Ума Барзи
• Жанр: Ужасы и Мистика

Этот роман перевернёт ваше представление о мире, его строении, вашем месте в нём и месте бессмертной души а потусторонней жизни. Сокровища балерины, оккультные ритуалы и сеансы материализации духов, теневая закулиса, которая на самом деле управляет судьбой страны с помощью убийств, психотроники, колдовства и магии — вот немногое из того, с чем придётся столкнуться главному герою на пути к своему счастью.

---

- Нет, леди, не стоит.

- Леди! - грубовато улыбнулась водила , приняв от пассажира бумажку, - Скажете тоже!

И прокручивая колёсами, такси умчалось в ночь, обдав Доктора снопом брызг.

За столом душной, прокуренной дежурной громко переговаривались двое милиционеров.

- И что?

- Да ничего! Разворотило нашему комбату пол-головы. Уголовнички постарались!

- Да..., - молоденький сержант, уши которого торчали в стороны прямогольными трапециями, слушал, расскрыв в изумлении рот.

- Уголовников этих потом по зонам раскидали, - продолжал лейтенант, уже успевший понюхать пороху в боевых действиях, - только говорят, после этого стал наш комбат по ночам приходить.

- Как?

- А так, ходит по продолу* с дырой в голове и смотрит, тосклииво так... Я-то сам, Слава Богу, не видел, мужики рассказывали. То ли мстить приходит, может, виновных ищет. Кто знает!

Сержант опасливо огляделся по сторонам и осклабился:

- Нет, я в эти сказки не верю.

- Да я тоже! Эй, гражданин, вы к кому, - увидев мелькнувшую тень, лейтенант машинально схватился за автомат и тут же обмяк. Автомат выпал из рук и глухо стукнулся об пол.

Перед ними стоял, протягивая окровавленную руку, словно прося чего-то человек.

Волосы на его голове спеклись от засохшей крови, залившей правый глаз, а из безобразной раны на расскроенном черепе вытекало студенистое серое вещество.

- Комбат, - в ужасе прошептал лейтенант.

------------------------------------------------------------------------------

*Продол (жарг.) - тюремный коридор.

Глава 24.

Весь мир сузился до размеров клопа, маленькой и злобной сущности, ползущей по деревянному настилу. Тварь деловито направлялась к свежему телу, которое не успело пропитаться запахом стойкого мужского пота, грязных носков и испражнений, словом, всей этой всепроникающей камерной вонью. Букашка прополза ещё немного и тут же была с хрустом погребена под плюхнувшимся на неё толстым задом.

- Что, в первый раз загремел?

Дино безразлично подумал, что и его сейчас можно сравнить с этим клопом, которого можно раздавить в любой момент. Только и отличий-то, что тот родился здесь и чувств никаких не испытывает, кроме инстинкта выживания - напиться бы чьей-нибудь крови. Ему неведомы ни унижения, ни чувство потери, ни жалости.

Тут Дино понял, что обращаются к нему и только подавленно кивнул.

- Не дрейфь, паря! - толстяк поскрёб грудь под, торчащей клочками, немытой бородой. Из-под серой, в маслянистых пятнах мелькнула застиранная тельняшка. - Всё когда-то случается в первый раз.

Дино сидел, тупо уставившись в одну точку на противоположной обшарпанной стене и не шевелился.

- Не, друг, я серьёзно, ко всему нужно относиться философски, - глубоким басом продолжал бородач с внешностью не то бомжа, не то - попа-расстриги. - Наше тело - тюрьма, а это пострашнее будет.Мы, как бабочки, которым снится, что они - бабочки и это всё, - он обвёл глазами мрачную коробку камеры, освещённую туской лампочкой, - лишь иллюзия.

'Легко сказать! - с досадой думал Дино. - Её, эту философию даже за уши не подтянешь, когда у тебя умирает родная душа, ещё одна пропадает, а тебя предательски обвиняют в их убийстве. И ещё кто! Друг детства!'

- Эй, бабочка! - раздался писклявый прокуренный голос, который тут же потонул в шуме смываемой воды. - Ты чего там пургу метёшь?

Из-за перегородки, незамысловато скрывающей отхожее место показался тщедушный мужичонка. От долгих отсидок, чифира и тюремной баланды возраст его стёрся. Редкая растительность покрывала узкий, в шрамах, череп и была того неопределённого цвета, какой бывает у седеющих светловолосых людей или просто от долгой немытости.

Одной рукой он без конца поддёргивал сползающие штаны, другой зажал ноздрю смачно высморкался в сторону параши.

- А это, - толстый презрительно осмотрел доходягу с головы до ног, - одно из тех жалких созданий, цель жизни которых лишь сытый желудок да плотские утехи. Потерянная слабая душа, не умеющая, да к тому же и не желающая бороться со своими пороками, ибо не ведает, что творит.

- Это кто не умеет бороться? - прошамкал урка впадающими губами. - Я умею! Могу, например, пить, а могу и... Хотя пить у меня получается лучше, - и он заквакал беззубым ртом.

- А насчёт слабака, это ты поосторожней, философ! Для тебя тело - тюрьма, а для меня тюрьма - дом родной. Вот и вся разница!

- Да разница огромная! Не важно, где жить, главное - как! Ты живёшь, как вот этот клоп. Паразитируешь. Без идеи, без смысла.

- А ты, значит, у нас идейный, - беззубый покрутил длинными, как палочки, пальцами.

- Можно и так сказать.

- Поп что ли? Уж больно на попа смахиваешь проповедями своими.- Он сбросил тоненькие ботинки и развалился на лежаке.

- Почему поп? Я -православный славянин. Вот за драку сижу. Посижу чуток, да выпустят, чай, не впервой.

- А что же ты кулаки распускаешь, славянин? Как-то не по-христиански это!

- А я и не сказал, что христианин. Я - язычник. А добро - оно должно быть с кулаками. Каждый русский мужчина должен быть по духу воином, умеющим постоять за себя. А в случае чего защитить своих близких, свой народ, а если надо - и свою страну.

- Не-ет, идейный - это я, - ханурик постучал себя кулаком в грудь. - Кто-то в окопах обороняется, родину защищает, кто-то революции делает, а я за всех сижу!

- Ты сам за себя сидишь! - гремел толстяк. - И я за себя. И он, - мотнув головой, показал он в сторону Дино.

'Эх, Трепло, Трепло, даже позвонить не дал, - не вникая в перебранку, думал о своём Снегин. - Хотя, кому звонить? Урману? Но что может сделать несчастный инвалид? Лиза пропала и наверняка её угрожает опасность. Остался Завадский. Точно, надо позвонить Гарику, уж он точно поможет вытащить меня отсюда! Или хоть узнает что-то о Лизе'.

Он вскочил с места и забарабанил в железную дверь.

- Эй! Мне надо срочно позвонить! Я знаю, у меня есть право на один звонок!

Он стучал, пытался докричаться до бесчувственных охранников, но снаружи не доносилось ни звука. Отбитые кулаки звенели, как два колокола. Не замечая боли, он в изнеможении опустился прямо на загаженный пол и тут же был подхвачен огромными ручищами.

- Эй, паря, - здоровяк заботливо усадил его на настил, - не кипишуй, всё равно не откроют.

Дино забился в угол, поджав ноги. Он готов был разрыдаться от неимоверной тоски и унижения, неизвестности и жалости к самому себе, к пропавшей Лизе, к несчастной Макоше.

- А у нас выбора не было! - доносились сквозь мысли слова толстяка, - У нас ведь как - или ты мусульманин, или буддист, или христианин. Ну, или на худой конец - иудей. И все за перегородками друг от друга прячутся, богов делят. А мне интересно, как оно там, изнутри, кто же правый. Мусульманство я уже попробовал чуток - не моё это, христианином тоже был, вот сейчас в язычество подался.

- И чем тебе христианство не угодило, язычник?- презрительно прокричал щербатый, брызжа слюной, - Истинная вера для настоящих русских.

- Христианство воспитывает психотип раба, как и у мусульман. Просто надо верить в существование Христа или Магомета, в то что они делали или не делали, что он на самом деле говорили или не говорили.А я не хочу слепо верить! Я знать хочу, почему это вот так, а это так происходит. Язычество воспитывает свободного человека, сильного духом, жизнерадостного, смелого и независимого. Не надо верить в существование, например Бога Солнца, достаточно посмотреть на небо, почувствовать его энергию и увидеть влияние солнца на жизнь. Вот язычество и даёт мне знания о мире, помогает понять сложные веши с помощью житейских аналогий.

- А чего яуреем не заделаешься? Смотрю, тебе без разницы,- пренебрежительно скривил губы худой.

- Не по нутру мне психотип рабовладельца. - Толстяк поскрёб волосатую грудь. - К тому же христианство - это всегда иудохристианство. Два побега одного семени.

- А может человек загореться сам по себе? - немного успокоившись и взяв себя в руки, еле слышно произнёс Дино.

Сидевший рядом толстяк погладил лысеющий череп.

- Не фигурально?

Дино покачал головой.

- Ну, вообще-то есть одно понятие..

- Да какое понятие? - взвизгнул худосочный. - Что ты вообще смыслишь в понятиях, перевёртыш? Ты сам себя найти не можешь. Да, небось, он сам и пустил петушка, чтобы мокруху замести. Да ты фраерок, лучше нам всю байду расскажи, а мы уж покумекаем, как тебе отмазаться.

Дино был настолько раздавлен и потерян, что любая помощь со стороны - жест, участие, совет - казалась ему манной небесной.Он набрал воздух, чтобы в двух словах, не вникая в подробности, рассказать свою историю, но его прервал резкий шёпот.

- Цыц! Не говори ему ничего! - приказал толстый и стрельнул глазами в уголовника. - Знаю я этих куриц подсадных! Потом всё против тебя и обернётся.

Щербатый недовольно крякнул.

- Да я ж помочь хотел! Смотрю - он пацан правильный...