Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)

• Название: Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)
• Автор: Бернхард Хеннен
• Издательство: Книжный клуб «Клуб семейного досуга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-2066-4, 978-966-14-3864-3, 978-3-453-53340-0

После нескольких веков правления королева эльфов Эмерелль свергнута и вынуждена бежать через всю страну. В дороге ее сопровождает легендарный эльфийский герой, возродившийся в теле мастера меча Олловейна. Сердце правительницы сжимается от боли, когда она думает о том, что навсегда потеряла возлюбленного Олловейна. Чтобы вернуть его, королева пройдет через Выжженные Земли, где некогда правили драконы, станет Ловцом Снов, спасется от призрачных собак-убийц и тролльских наемников. Сможет ли она снова взойти на престол Альвенмарка и обнять возлюбленного?

---

— Нужно подождать, пока она очнется, и спросить, — вставил брюзга.

— Вся эта мертвая плоть отравит ей кровь. И если это не произойдет, она потеряет слишком много жидкости из-за обгоревших участков. Ты только посмотри, сколько прозрачной желтой слюны течет с ожогов. Она скоро высохнет, как старая дева. Говорю вам, нужно отрезать руки. Прямо по локоть!

Сквозь пелену боли голоса доносились словно издалека.

Эмерелль была на грани обморока. Она почти не понимала смысла слов, которые слышала. Начало разговора она вообще пропустила.

Ее ладони сплавились воедино. Кожа обратилась в дым.

Камень альвов лежал в остатках сгоревших кистей. Он и наследство отца помогут исцелиться, если останется достаточно времени. Впрочем, если кобольды попытаются ампутировать ей руки, то шансы истечь кровью будут гораздо выше. Или она умрет от шока.

— Мы можем просто оставить ее лежать, — произнес брюзга.

— А потом? — поинтересовалась женщина. — Что мы будем делать потом? Вернемся обратно? Без воды мы далеко не уйдем. Если она умрет здесь, то с ней умрет и весь наш народ.

— Мы можем попытаться дойти до сада Ядэ, — заметил брюзга. — Буря стихает. Уже недалеко. Меньше дня пути, как мне кажется. Мы должны убить и второго великана. У большого великана жизнь уже позади. И тогда мы снова будем свободны.

— А наездник драконов? — напомнила женщина. — Его нам тоже придется убить. И сколько наших умрут? Воды почти нет. Мы все ослабли. Кто переживет поход через пустыню?

Восемь из десяти? Или семь? Если бы ты когда-нибудь рожал ребенка, то не стал бы так легкомысленно говорить о жизни.

— Поскольку я никогда не рожал детей, то могу думать обо всех, вместо того чтобы вести бой за одну-единственную жизнь, когда на кону судьба всего народа, — спокойно ответил старик. — А разве у нас есть выбор? Сидеть здесь и ничего не делать? Сидеть здесь, отрезать ей руки и надеяться, что она переживет это? Или убить всех великанов и наездника драконов и надеяться, что большинство из нас выживет?

— А ты знаешь, что ждет нас в саду Ядэ? — спросил молодой мужчина, тот, который только что с большим воодушевлением говорил о том, что нужно перерезать ножом локтевой сустав. — Драконы еще живы?

— Если они и есть, то давно уже не показывались. Нет, все великие драконы мертвы, — решительно произнесла женщина. — О них рассказывали бы истории, если бы они были живы. Не в их духе прятаться. Им некого бояться.

— Нам хватит и одного-единственного маленького дракона, — заявил брюзга.

— Можем взять с собой наездника, — сказала женщина. — Он должен знать, как с ними обращаться. Иначе он не смог бы на них ездить.

Боль взяла свое. Она была похожа на тысячи маленьких хлопковых шариков. Стирала любое иное восприятие. Заткнула уши, и голоса превратились в неразборчивое бормотание.

Склеила глаза, и она перестала видеть. Укутала ее тело, пока не осталось ощущений, кроме очень сильной боли, затягивавшей ее в большую темную дыру.

Она знала, что камень альвов давно должен остыть. Но последнее воспоминание ее нервов, прежде чем они превратились в пепел, казалось, продолжало жить. Боль накаленного добела камня, выжегшего всю жизнь из ее пальцев, по-прежнему пульсировала в ее истерзанном теле. Она знала, что случится, если она сдастся и последует в темноту.

Она прислушалась к голосам, но те исчезли. Не осталось даже невнятного бормотания.

Они ушли, уговаривала она себя, в то же время опасаясь, что именно она с каждым отчаянным ударом сердца отдаляется от мира живых. Песчаная буря стихает, сказал брюзга.

Она знала почему. Буря перестала чувствовать их. В этой пещере они были в безопасности. Единственная из дюжины пещер, которые тянулись по кромке скал подобно проложенным червями туннелям. Нандалее, ее мать, рассказывала ей об этой пещере. Сама она тоже однажды была здесь. В одиночку она легко выиграла состязание с драконьим дыханием. Выждала, пока стихнет буря. Она знала, что ураган продлится недолго.

Может быть, нельзя было задерживаться из-за Мадры и девочки? Состязание началось уже давно — когда они оба своей неразумностью навлекли опасность на всех. Сколько времени было потеряно? Пять сотен ударов сердца? Хватило бы этого, чтобы укрыть остальных в безопасном месте?

Похоже, тролль умер. Так говорил один из голосов. Так что ее жертва по меньшей мере наполовину оказалась напрасной. И как отблагодарили ее серокожие! Размышляли о том, чтобы убить ее. Только потому, что эти подлые ублюдки не знают наверняка, нужна ли она им еще, она по-прежнему жива. Они могут дойти и без нее. Они достигнут ущелья, ведущего к саду Ядэ, прежде, чем драконье дыхание снова наберет смертоносную силу. Тот, кто добирался туда, был уже в безопасности.

Тонкие свинцовые прожилки были спрятаны под камнем пещеры. Свинец ослеплял заклинание драконов. Буря уже не могла почувствовать их.

Песок вокруг столовых гор, защищавших сад Ядэ, был пронизан магией. Древнее заклинание драконов действовало на протяжении тысячелетий. Оно пережило своих создателей, не потеряв смертоносной силы. Песок чувствовал незваных гостей. Как именно, Эмерелль не знала. Предполагала, что касание ног оживляет защитное заклинание. И она на собственном опыте убедилась: не важно, одна пара ног или же много сотен.

Песок, насыщенный мелкими, острыми, словно иглы, осколками скал, собирался неподалеку от столовых гор. Старая магия поднимала его, пока он не закрывал небо подобно огромной туче. Буря была подобна хищнику, плененному в клетке, мучимому стражниками, которые бьют колючими прутьями, пока зверь не приходит в слепое неистовство, а затем открывают клетку. Достигнув уничтожающей силы, буря начинала катиться навстречу бредущему по пустыне. И даже по пути она продолжала набирать силу. Она утихала только тогда, когда ни одна нога больше не касалась песка.

Решетка из свинцовых прожилок ослепляла смертоносное заклинание. Покидая пещеру, они должны спешить. Нельзя тратить время на поиски верного пути в сад Ядэ. Нужно знать, какое ущелье не заканчивается тупиком. У них оставалось немногим больше, чем полдня, прежде чем драконье дыхание нападет снова.

Интересно, как выглядит сад Ядэ сегодня? Когда-то туда удалился повелитель Альвенмарка в поисках мира. Только избранные могли пойти с ним. Эльфы-драконники, мудрейшие из ламассу, пегасы, которых он держал в качестве собак, насмехаясь над их развеселой жаждой жизни…

Эмерелль почувствовала, что сердце ее стало биться медленнее. Ожоги увлажнялись. Они вытягивали жидкость из ее тела. Даже если ей удастся противостоять боли, она высохнет изнутри. Эльфийка подумала о древнейшем своем враге.

О предателе и лжеце, определившем ее юность. Былой гнев должен стать ее союзником в борьбе со смертью!

Когда она подумала обо всем том, что потеряла, гнев ее пробил брешь в летаргии. Эмерелль восстала против темноты.

Боль захлестнула ее. Впиваясь в тело, гоня разум в пропасть безумия. Королева хотела закричать, но горло ее пересохло и ни единого звука не сорвалось с ее губ.

— Это предсмертные судороги, — произнес брюзга. — Это я вижу не впервые. Сейчас все закончится.

Она хотела посмотреть, кто это. Но глаза слиплись от песка и засохших слез. Веки словно склеились. Координированно двигать руками она не могла. Они дернулись вверх, не в силах оторваться друг от друга.

Эмерелль дала волю гневу. Ей нужна была жидкость. Она могла бы убить этих троих. Одно слово силы могло бы иссушить их, и соки кобольдов дали бы новую силу ее умирающему телу. В голову пришла мысль. В пещере три сотни кобольдов. Каждый выдох стоил ей части жидкости. Сухой воздух пустыни крал это драгоценное сокровище. Эмерелль попыталась придумать заклинание, позволявшее отнять его у пустыни.

— Она долго держится, — произнесла женщина-кобольд.

— Я принес нож, — послышался более молодой голос. — Теперь нужно наложить на руки жгуты.

— Это тщетные усилия, — проворчал брюзга. — Позвольте ей спокойно умереть.

Впервые Эмерелль готова была согласиться с ним. Ее заклинание действовало. Жидкость пролилась в ее застывший в немом крике рот.

Вокруг правого плеча что-то завязали и затянули.

— Нужно вонзить клинок в локтевой сустав, если хочешь сделать все правильно, — пояснил женский голос.

Эмерелль почувствовала давление, но боли не было. Из ее горла вырвался вздох.

— Она приходит в себя. — Голос молодого мучителя звучал растерянно.

— Что это такое? Посмотри на ее руки.

Клинок угодил в нерв, не превратившийся в пепел из-за мучительной жары. Жестокая боль кольнула подобно раскаленному копью света, пронзив затуманенное сознание. Эмерелль почувствовала, как по кости скользнул металл. Алая ярость смыла ее сдержанность. Она уже не была самой собой.