Айтеч Хагуров - Жизнь коротка, как журавлиный крик

• Название: Жизнь коротка, как журавлиный крик
• Автор: Айтеч Хагуров
• Издательство: Редакционно-издательский Совет Института социологии Российской Академии наук
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000

---

Не он, а те, кто заметили и поддержали его талант, принимали решение об издании сборника, они же дали ему название «Свет в начале пути».

Очень молодой человек рассуждает о творениях классиков отечественной литературы и современных авторов. Первый вывод, который напрашивается, что он готовился в литературный институт или на литфак какого‑нибудь университета. Оказывается — нет, сейчас он успешно учится в Российской экономической академии имени Плеханова в Москве. Это обстоятельство особо привлекло моё внимание. Так тонко рассуждать о литературных героях, так глубоко анализировать замысел автора, не входящего в школьную программу, не собираясь стать литератором?! Согласитесь, это встретить ныне можно очень редко. К стыду своему, я впервые узнал о произведениях талантливого писателя Юрия Буйды из сборника Нальбйя Кушу.

Круг интересов старшеклассника оказался широким. Это и Бунин, и Куприн, И Чехов, и Хлебников, и Шукшин, и Л. Петрушевская, и… Согласитесь, что к этим авторам обращаются не для того, чтобы получить пятёрку по сочинению на выпускном экзамене. Половина из них в программу не входит, а половина, за исключением Чехова, имеет мало шансов быть темой выпускных сочинений. Меня, как социолога, заинтересовал вопрос: какие стимулы, мотивы побуждали Нальбйя к размышлениям над работами этих авторов? Я убедился, что никаких внешних стимулов не было, а были сугубо внутренние, духовные мотивы. Юноша проявлял себя, своё отношение к миру, к людям. Изъявление своего «я» — так я понял его мотивы.

Чем дальше я вчитывался в его рассуждения, тем больше убеждался, что я наткнулся на золотую жилку, на чистый родник, на… не могу назвать однозначно то, что мы так редко сейчас встречаем в молодых людях. Не хочу утверждать, что среди них нет честных, чистых душ. Несмотря на остервеневшие старания массовой субкультуры, они есть и их не мало. Но в парне, рассуждения которого я читал, было ещё что‑то. Вот послушайте: «К высокому стремилась и тётя Злоба. Она тоже хотела надеть белое свадебное платье, платье — цвета радости, оказавшегося цветом смерти. Ей тоже хотелось вырваться из вечных оков своей пустой жизни. И смерть сына ещё раз напомнила ей о том, что она доживает свои последние дни, которые, как и эта недокрашенная стена, пугающе белеют в её глазах». Это о героях рассказа Ю. Буйды «Чарли Чаплин», несимпатичных, забитых жизненными невзгодами, опустившихся до алкоголизма и озлобившихся. Но кактепло о них пишет, как понимает их судьбу и как сопереживает этот ещё школьник!

Внутренняя чистота автора столь светла потому, что сращена с добротой. Его рецензии и эссе свидетельствуют о богатом внутреннем мире и, вне сомнения, о внутренней культуре.

Я часто общаюсь со студентами высших и средних учебных заведений и при этом сплошь и рядом наблюдаю, как по ним «прошлась» школа или семья, оставив всевозможные комплексы и штампы в душах и сознании. Что касается знаний, сейчас лучше об этом не говорить.

Откуда же такая внутренняя свобода и внутренняя культура, пронизывающая все рассуждения Нальбия Кушу? Наверное, от учителей и, без сомнения, от семьи. Мальчик рос, конечно, в прекрасной семье, с добрыми, высоко культурными родителями, причастными к творчеству. Сплошь и рядом это проявляется в самих его сочинениях и рецензиях вместе с любовью и благодарностью к родителям. Рецензия на вышеназванный рассказ Ю. Буйды заканчивается такими словами: «Так давайте не будем молчать, давайте думать не только о себе, давайте всерьёз оглянемся…

… быть благодарными, хотя бы своим родителям, «соучаствовать» в их жизни — наш долг. И тогда, наверное, наши дети не будут присылать нам лишь изредка письма с пожеланием «успехов в труде и счастья в личной жизни». И тогда, может быть, тетя Злоба на — денет белое платье, Петр Федорович докрасит стену…».

В рассказе «Мой город» он пишет: «Мне повезло — у меня прекрасные родители, сестра и прекрасный город».

В духовном мире юноши доброта соседствует с любовью. Здесь не могу себе отказать в одном отступлении от темы. Мне представляется это одним из самых ярких особенностей российского, подчеркиваю — российского, а не только русского, менталитета — выступает любовь. Лучше всех это показал и доказал Лев Толстой. Вот очень характерное переживание его героев, — в данном случае маленького: «Я затих и думал: я люблю няню, няня любит меня, а я люблю Митеньку, а Митенька любит меня и няню. А няню любит Тарас, а я люблю Тараса, и Митенька любит. А Тарас любит меня и няню. А мама любит меня и няню, а няня любит маму, и меня, и папу, и все любят, и всем хорошо». Да, это состояние детской души, но разве не в детстве закладываются все параметры взрослой души.

Я почему‑то уверен, что юноша, рассуждения которого рассматриваю в данной статье, в детстве занимался такой милой «арифметикой» любви. Поэтому любовь в разных её проявлениях занимает много места в его размышлениях о литературных героях, о людях и о себе. В эссе «Твои небесные черты» сразу обращаешь внимание на эпиграф из Бунина: «Каждый раз, влюбляясь, я был близок, к самоубийству». Юноша искренне стремится разобраться в любви, как она представлена в двух шедеврах нашей классики: у Бунина в рассказе «Митина любовь» и у Куприна в «Гранатовом браслете». Размышления над трагическим финалом любви двух литературных героев юноша заканчивает так: «… все же останусь при своем понимании: любовь для меня — это жизнь…». Конечно, можно поспорить с ходом его рассуждений, можно доказать, что в трагической любви двух героев авторы хотели отразить и некоторые особенности русского характера, и драму глубокой всепоглощающей любви, но… но есть вопросы, по которым должны быть разные мнения у разных поколений. По возрасту я в три раза старше Нальбйя и потому нахожу в его суждениях и выводах места, с которыми не согласен. Так я мог бы не согласиться и с тем, как он отождествляет свободу и счастье в рецензии на «Луны» Л. Петрушевской. Я бы стал доказывать, что свобода не однолинейно (и не прямолинейно) связана со счастьем, что свобода вещь демоническая и т. д. Но зачем? Есть ценности и увлечения молодости, которые нельзя у неё оспаривать, ибо они принадлежат ей по естественному праву. Более того, отсутствие

этих ценностей и увлечений можно рассматривать признаком социальной болезни молодежи. Кроме того, классика тем и ценна, что каждый раз может быть заново осмысленна.

Читаю очередные размышления о рассказе Бунина «Улетели журавли» и поражаюсь умению юноши — школьника так сопереживать чувствам героя, так чувствовать экспрессию рассказа. Он правиль-. но подмечает, что этот рассказ Бунина напоминает стихотворение в прозе. Я бы сказал: он и есть стихи творение в прозе. Но если строго говорить, у стихотворения нет содержания. Как можно передать содержание «Белеет парус одинокий» М. Лермонтова или «Как хороши, как свежи были розы» И. Тургенева? Но можно попытаться передать поэзию и музыку слов, представленных в стихотворении сюжетов… С этой не простой задачей может справиться лишь тот, кто имеет тонкую душу, соответствующую культуру чувств и умение владеть языком. Наличие всех этих предпосылок позволили Напьбию так передать сюжет и напряжение бунинского рассказа, что он в переложении юноши производит почти то же впечатление, что и сам рассказ. «Мысль о краткости жизни, которую нужно ценить, и наслаждаться каждым днем, не отпуская «журавлей» от себя далеко, нашла совершенную в своей лаконичности форму», — заключает он в своей рецензии.

Что бы я дальше не говорил о сборничке Нальбия Кушу, — все будет только в положительных и восхитительных тонах потому, что, не скрываю этого, заочно его полюбил за его молодость, за чистоту души, за его надежды… И за те надежды, которые он вселяет в нас, в старшее поколение.

В последней статье этого сборника я писал об Абсурде как феномене нашей отечественной культуры. По существу наша страна оккупирована чужой культурой. Наша отечественная культура находится в угнетенном состоянии. Местами она высохла от того, что перекрыты притоки в нее свежих сил и талантов, местами она загажена отходами зарубежной субкультуры. Некогда ее полноводное течение прекратилось. Однако души таких молодых людей, как Нальбий Кушу, являют собой источники, чистые родники культуры. Сливаясь в один поток, я надеюсь, они выметут все отходы и обеспечат полноводное движение и развитие нашей культуры. Так что «ещё не вечер» — виден свет в конце тоннеля, так угнетавшего нас. Абсурд нас не одолеет, он будет преодолен. И хочу благословить свой сборник словами, взятыми из рецензии Нальбия «Улетели журавли», и назвать его «Жизнь коротка, как журавлиный крик».

АБСУРД Абсурд как феномен российской действительности

Стало общепринятым объяснять кризис нашего общества ситуацией в экономике. Автору этих строк приходилось неоднократно выступать в печати с другой концепцией нашего кризиса, в соответствии с которой в основе кризиса нашего общества лежит не экономический кризис, а кризис культуры. Под культурой при этом мы понимаем не только «отрасль» художественной деятельности, а систему ценностей и норм, которыми руководствуются социальные субъекты — от человека до класса и этноса. Культура в этом социологическом смысле обуславливает взаимодействие и взаимоувязку целей, средств и результатов человеческой деятельности. В наше время трудно найти пример, где бы это несовпадение целей, средств и результатов человеческой деятельности оказалось столь глубоким, всеобщим и трагичным для страны в целом, как у нас. Проблема в том, что указанное несовпадение было характерно не только для «застойных» времен. По наследству оно передано и «эпохе перемен». В результате наши блуждания стали перманентными. В основе блужданий и поисков у лучшей части россиян лежит желание найти объединяющую всех национальную идею.