Лен Дейтон - Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

• Название: Вторая мировая: ошибки, промахи, потери
• Автор: Лен Дейтон
• Издательство: Эксмо-Пресс, Эксмо-Маркет
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004756-8

В этой книге Лен Дейтон предлагает новый взгляд на события Второй мировой войны. Он известен как автор ряда оригинальных исследований в области военной истории, а также политических детективов-бестселлеров. Его литературное дарование, талант и скрупулезность исследователя, а также, несомненно, опыт и знания, полученные в ходе работы в спецслужбах Великобритании, позволили создать весьма интересный труд, в котором опираясь на архивные источники и свидетельства очевидцев, он рисует перед читателем масштабное полотно событий, происходивших накануне и во время Второй мировой войны. Он показывает, как просчеты и некомпетентность, нежелание учиться на собственных ошибках политической и военной элиты основных мировых держав привели к развязыванию величайшей бойни в человеческой истории, вовлечению в нее все новых участников и неоправданным потерям.

Факты, приводимые Дейтоном в своей книге, подводят читателя к весьма интересному выводу: оказывается, понятия «авось», «небось» и «как-нибудь», которые всегда считались тремя основными китами русской жизни, в равной мере относятся и к жизни немецкой, американской, японской…

---

По мере продолжения войны Германия наращивала рабочую силу за счет иностранных рабочих, в частности насильно увезенных на оборонные заводы, а также военнопленных и рабов в концлагерях. Но даже эти кардинальные меры мало способствовали увеличению объема продукции. Германии, даже вместе с Австрией и Чехословакией, так и не удалось достичь промышленного уровня Первой мировой войны. Во время первого года войны в России Германия не смогла добиться даже четверти уровня 1918 года. Альберт Шпеер, ставший министром военной промышленности в феврале 1942 года, не сомневался, что корнем зла является бюрократизм, помноженный на авторитарную систему нацизма. В качестве примера он указал на то, что во время Второй мировой войны в аппарате Артиллерийского управления работало в десять раз больше человек, чем во время Первой мировой войны.

Правительства союзных держав не имели точных оценок объемов германской промышленности, так как английские разведывательные службы не могли обеспечить поступление регулярных достоверных сведений ни от одного агента в Германии. Интеллидженс сервис приходилось основывать свои заключения на рассказах бежавших из Германии, спасающихся от нацизма, а также на том, что удавалось почерпнуть из зарубежной печати.

В то же время победы германского оружия убедили весь мир в том, что за ним стоит мощная промышленность. Даже после окончания войны Черчилль оставался в заблуждении, что германская оборонная промышленность работала «более плодотворно», чем английская.

Норвегия: союзники вступают в бой

Суть англо-французской политики в то время, которое один американский журналист метко окрестил «странной войной», а Чемберлен называл «войной в потемках», состояла в том, чтобы воевать не у себя дома, а где-нибудь еще. Французы предлагали планы развертывания военных действий в юго-восточной Европе и собирались бомбить русские нефтяные вышки на Кавказе. К счастью, эти бредовые идеи так и не были воплощены в жизнь. Однако один сумасшедший замысел все же был осуществлен.

В ноябре 1939 года Сталин, спешивший захватить отошедшие к нему по пакту с Гитлером территории, оккупировал Латвию, Литву и Эстонию и выдвинул территориальные требования к Финляндии. Финны отказались, и 30 ноября 1939 года Красная армия вторглась в Финляндию силами пяти армий. Финны оказали стойкое сопротивление.

Все еще не рвущие на себе волосы по поводу стремительно заключенной сделки между Сталиным и Гитлером, политики в Париже и Лондоне, поддавшись импульсивному порыву, предложили Финляндии военную помощь. Не проконсультировавшись с Великобританией, французский премьер Даладье заявил о том, что Франция отправит в Финляндию 50 тысяч добровольцев и 50 бомбардировщиков через Северную Норвегию и Швецию. Великобритания, не желавшая отставать, тотчас же заявила об отправке 50 бомбардировщиков. Союзные войска должны были высадиться в порту Нарвик (через который вывозилась железная руда), проехать по железной дороге через горы в богатый железной рудой район на севере Швеции и оттуда попасть в Финляндию. Под предлогом помощи финнам союзники собирались захватить железнорудные шахты нейтральной Швеции и таким образом помешать экспорту руды в Германию. По меньшей мере странно видеть, как те же самые политики, что боялись начать военные действия против Германии на Западном фронте и запрещали своей авиации бомбить германские города, собирались послать солдат и бомбардировщики в Финляндию, чтобы воевать с Красной армией и таким образом настроить против себя Россию. Но прежде чем эти недальновидные планы были претворены в жизнь, Красная армия, несмотря на огромные потери, прорвала финскую линию обороны. Финны запросили перемирия.

Правительства союзников снова взглянули на карту Скандинавского полуострова с нанесенными на ней месторождениями железной руды. Королевский военно-морской флот получил приказ начать постановку минных заграждений в территориальных водах нейтральной Норвегии. Это должно было закрыть свободные от льда морские пути, по которым железная руда доставлялась в порты Германии. Черчилль впоследствии писал:

«Поскольку минирование норвежских вод могло спровоцировать Германию на ответные действия, было также решено направить в Нарвик английскую бригаду и французский контингент, чтобы они заняли порт и начали продвигаться к шведской границе. Кроме того, войска должны были быть направлены в Ставангер, Берген и Трондхейм, чтобы помешать неприятелю овладеть этими базами».

Это был тот же самый план, что и прежде, только облаченный в другую одежду: союзным силам предстояло пересечь Норвегию, вторгнуться в Швецию и захватить железнорудные шахты. На этот план следует обратить особое внимание — не только потому, что он отчетливо показывает бесцеремонное отношение к нейтральным государствам, но и потому, что он раскрывает самоуверенность, господствовавшую в самых высоких кругах, абсолютно не — представляющих себе, что повлечет за собой военное столкновение с Германией.

Кроме того, здесь налицо и просчет разведслужб, ибо Черчилль был уверен, что шведская железная руда является основой германской военной промышленности, и это ошибочное убеждение повторялось почти во всех исторических трудах о войне. Но утверждение о том, что захват союзниками шведских рудников замедлил бы ход германской военной машины — не говоря уж о том, чтобы полностью ее остановил, — не выдерживает никакой критики. В то время Германия не испытывала острой нехватки железной руды. В первый год войны не меньше 40 процентов выплавляемой стали расходовалось на гражданские нужды, и эта цифра не включает в себя строительство и экспорт. Германия обладала огромными запасами стали. Она поступала из Австрии, Протектората (так теперь называлась оккупированная германскими войсками Чехословакия) и Польши[35]. К концу 1940 года годовое производство стали в Германии превысило 200 миллионов тонн. В таком случае, насколько этот casus belli[36] был истинным? Возможно ли, что это был лишь предлог, чтобы оккупировать военно-морские базы Скандинавии? Или же союзное командование намеревалось спровоцировать Германию начать скандинавскую кампанию, в которой, как оно было уверено, союзники одержат победу?

Какими бы ни были истинные мотивы, 8 апреля Королевский военно-морской флот начал постановку минных заграждений. Адмирал Редер еще несколько месяцев назад предостерегал Гитлера по поводу последствий того, что Великобритания оборудует авиационные и военно-морские базы в Норвегии, не забывая упомянуть также о том, что норвежские порты открывают для германского судоходства новые просторы. Редера поддерживали и другие нацистские лидеры[37], но армейское командование считало вторжение в Норвегию слишком опасной затеей. Нелюбовь Геринга исходила из того, что он не хотел подчинять подразделения «Люфтваффе» сухопутному командованию, но Эрхард Мильх, его заместитель, был готов к сотрудничеству. По иронии судьбы именно личная разведывательная служба Геринга подтолкнула Гитлера к действиям. Люди Геринга прослушивали все телефонные переговоры, в которых могла быть полезная информация. С 1935 года в своей работе они использовали «Магнитофон», небольшое звукозаписывающее устройство, поставлявшееся из лабораторий концернов АЕГ и «ИГ-Фарбен». Услышав записанный на пленку голос посла одного нейтрального государства, раскрывающий британский план начать минировать норвежские воды, Гитлер отдал приказ силам вторжения.

Наблюдавший за польской кампанией со стороны, Гитлер взял на себя личное руководство вторжением в Норвегию. Все планы составлялись небольшой ОКБ, Ставкой верховного командования. Минуя обычные каналы, приказы передавались непосредственно в штабы соединений. Высшее командование сухопутных сил, авиации и флота, к своему огромному сожалению, не принимало участия в планировании операций: оно просто получало от Гитлера распоряжения выделить необходимые части. В то время армейское командование занималось разработкой «Fall Gelb», «Желтого плана»: нападения на Францию, Бельгию и Нидерланды.

Решающим фактором германского вторжения в Норвегию было время. Десантных судов не было: транспортные корабли должны были подойти к пристани, и солдатам предстояло сойти на берег как обыкновенным пассажирам. Высадка всех десантов должна была начаться строго в одно и то же время, так как предупрежденные норвежцы могли оказать сильное сопротивление.

Вечером в пятницу 5 апреля в Осло царила мирная жизнь. Германский посол пригласил высокопоставленных гостей, в том числе членов правительства Норвегии, на просмотр фильма. «Крещение огнем» был откровенно жестоким документальным фильмом про войну, которую вели в Польше «Люфтваффе». Автором сценария, а также оператором всех воздушных съемок был бывший летчик: кинокамера подолгу задерживалась на дымящихся руинах Варшавы. «И помните, — вещал диктор, — вот что происходит, когда наносят удар германские «Люфтваффе». Завершался фильм песней «Бомбы падают на Англию», в которой под барабанную дробь и фанфары пелось: «Бомбы! Бомбы! Бомбы падают на Англию!» На тот случай, если кто-либо из зрителей не сделал из фильма соответствующих выводов, диктор подвел итог: «За все это поляки должны благодарить своих английских и французских друзей». Это была дипломатия в истинно нацистском ключе: грубая и воинственная. Когда в зале зажегся свет, аплодисментов не последовало. Все были просто поражены.