Александр Столбиков - Новый Мир

• Название: Новый Мир
• Автор: Александр Столбиков
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9942-0785-7

«Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики». Так было сказано, и более двух десятилетий советские и немецкие коммунисты строго следовали завету Отца и Учителя. Теперь лишь одна преграда осталась между евразийским большевизмом и гегемонией на континенте, но последний враг стоит всех остальных вместе взятых. Ведь это Британская Империя, первая держава мира, страна, которая никогда не проигрывала. И вновь в штабах бессонными ночами склеивают километры карт, выходят из гаваней армады боевых кораблей. Вновь поднимаются в небо тяжелогруженые бомбардировщики и стремительные истребители, крестят дороги пыльными следами английские танки, немецкие «панцертраки» и советские артсамоходы. Британскому империализму и пролетарскому интернационализму тесно на одной планете, последнее и решающее сражение неизбежно, но кто начнет первым?..

---

— Товарищи моряки… — начал он.

— Вопрос не праздный, — Самойлов вставил слово в паузу так ловко, что это выглядело как естественное продолжение разговора. — Сергей Владимирович, давайте я объясню, в чем проблема. Тут вопрос не столько в самом самолете…

Кудрявцев одним взглядом поблагодарил наставника. Самойлов был совершенно не обязан вмешиваться в разногласия палубников и самолетостроителей. Более того, это вмешательство для него было просто опасно, силы и вес зубров авиастроения, вхожих лично к Сталину в любое время, и представителей новорожденных авианосных сил были заведомо неравны. И все же Самойлов тратил время, силы и авторитет, по мере сил выводя ученика, подчиненного и друга из-под удара.

— Видите ли, в чем дело, — продолжал тем временем Самойлов, — в обычных условиях проблему порешали бы в обычном порядке. И я первый укоротил бы… энтузиазм товарища Кудрявцева.

Упомянутый товарищ заерзал на стуле, но сдержался.

— Здесь вопрос в другом. Предположим (только предположим!), что у нас с англичанами вышла… напряженность.

Ильюшин легким кивком дал понять, что оценил стиль собеседника. Предполагаемое и ожидаемое мероприятие перешло из разряда интересной идеи в стадию конкретного планирования, и круг посвященных естественным образом расширился. Конечно, как помощник наркома авиастроения, Сергей Владимирович был осведомлен о грядущей операции. Но печальные события второй половины тридцатых привили советским ответственным руководителям очень высокую культуру молчания. Поэтому Ильюшин не мог не отдать должное иносказанию Самойлова.

— Предположим также, что эта… напряженность потребовала от нас, как завещал нам великий Вождь и Учитель мирового пролетариата товарищ Ленин, перенести войну на территорию империалистического противника. В этом случае у каждого рода вооруженных сил будет свой враг. На суше, на море и в воздухе. А у авианосцев работа будет очень специфичной.

Ильюшин склонился вперед, сложил пальцы в замок и утвердил на них тяжелый подбородок в предельно сосредоточенном внимании.

— Что такое авианосец? — продолжал меж тем Самойлов. — Это не просто плавучий аэродром. Это еще и очень подвижный аэродром. И в этом принципиальное отличие и особенная сила авианосного корабля. Мы с вами знаем, что успех действий авиации зависит во многом от аэродромной мобильности. А с этим всегда проблемы. Авианосец же может просто сняться с якоря и приплыть в нужное место. Таким образом, имея хорошие авианосцы, мы можем не просто добавить к составу ВМФ еще несколько кораблей. Мы можем сильно разнообразить свои возможности по воздушным операциям, притом как собственно на море, так и против берега.

— Сомнительно, — заметил Ильюшин. — Слишком мало самолетов на ваших кораблях. Счет идет на десятки. Если же случится… хммм… напряженность, то в воздухе будут биться сотни и тысячи машин.

— Так и есть, — не стал спорить Самойлов. — Но эти несметные тысячи будут привязаны к своим площадкам. За ними будут следить шпионы, воздушная разведка и радиолокация. А наши десятки смогут работать, как скальпель, — при необходимости они исчезнут в одном месте и появятся в другом. Неожиданно для противника.

— И снова сомнительно, — сказал Ильюшин, так же задумчиво морща лоб, — слишком мал театр возможных действий для таких фокусов с исчезновением и появлением.

— Если руки будут расти не из жо… седалища, то получится, — вставил Кудрявцев.

— Кроме того, не забудем еще один нюанс, — продолжал как ни в чем не бывало Самойлов. — Это перспектива сражения с английским флотом. Он большой. Просто большой. Чтобы его расшатать, нам придется совершать чудеса. А чудеса без хороших самолетов не получатся. Вот поэтому нам нужен на палубы не просто хороший самолет. Нам нужен лучший из всего возможного. Если бы у нас было время, вопрос решался бы просто — приняли бы «потного», довели его до кондиции за год-другой, а там уже и на слом пора, впереди — реактивная тяга. Лет через десять наши поршни станут анахронизмом. Но в мире напряженно и неспокойно, — Самойлов значительно качнул пальцем, — времени просто нет.

— А какую машину вы бы хотели видеть на палубе своего корабля в перспективе?

Задавая вопрос, Ильюшин ждал чего угодно, вплоть до требования покупки чего-то американского.

— Вы посмотрите, что у вас творится! — горячо заговорил Кудрявцев, — Вы уж извините меня за прямоту — наболело! Пока По-3 готовят к серии, завод загрузят темой По-1К. Чтобы не стоял. Несколько месяцев помучаются с переходом на новую машину. Потом с качеством ее выпуска. А потом запустят в серию По-3 и о нас забудут. Оставив с аварийностью, плохим снабжением запчастями и всеми причитающимися…

— Владимир Александрович, спокойнее, — нейтрально заметил Самойлов. — Это мы уже все описали. По вопросу, что нам хотелось бы иметь. Не только в перспективе. Уже сегодня. У товарища Яковлева есть замечательный самолет Як-5 с двигателем М-82. Машина — зверь. Пилоты от нее в восторге. Саркомбайн готов давать самолеты нам прямо сейчас. Но решение тормозится в наркомате из-за возможной передачи завода. А мы не получаем столь необходимые машины.

Ильюшин думал. Моряки вывели конфликт на новый уровень, переведя его из простого спора отпускающей и принимающей стороны в вопрос эффективности и вооруженности ВМФ в предстоящей операции. Такие вопросы выходили за пределы его компетенции, собственно говоря, Ильюшин сомневался, что теперь и нарком авиастроения возьмет на себя смелость единолично решать судьбу палубного поликарповского самолета. Слишком велик риск того, что однажды ответственного за решение призовут в небольшой кабинет в Кремле и спросят, исходя из каких соображений, он в преддверии великих свершений вооружил авианосников картонным мечом.

— Боюсь, мне требуются дополнительные консультации, — осторожно заметил он наконец. — Я в точности передам ваши соображения товарищу Шахурину.

— Давайте так, — деловито предложил Самойлов. — Вы уточните этот вопрос у наркома. Ехать до наркомата вам минут двадцать максимум. Наркома предупрежу и попрошу, чтобы вас приняли вне очереди. Через три часа у нас совещание в Кремле. Там и поставим все точки над «и». По документу дело десятое, но самолеты нам нужны.

Ильюшин встал.

— Тогда я пойду. Время дорого.

— Всего хорошего, Сергей Владимирович.

— До свиданья, — сказал Ильюшин и уже в дверях, разворачиваясь, неожиданно подмигнул Кудрявцеву. Это так не вязалось со всем его предыдущим поведением, казенным и формальным до зевоты, что генерал-майор застыл, разинув от неожиданности рот. — Я постараюсь, чтобы ваши аргументы звучали как можно… убедительнее.

Когда Ильюшин вышел, Самойлов, о чем-то думая, перелистнул несколько листов успевшего стать скандальным отчета.

— Так, Володя, ты завтракал?

— Нет. Не успел.

— И не успеешь. Ты точно уверен в своей оценке самолетов?

— Уверен. Возможно, ситуация была бы не столь острая, если бы не такое давление и, прямо скажу, проталкивание откровенно неудачной машины на палубу.

— Смотри сюда. Сейчас пойдем стенка на стенку. С одной стороны, правда производственников, которые не хотят ломать свои планы. С другой стороны, правда военных, которые хотят иметь только лучшее. Беда в том, что каждый может ошибиться. Если «Яки» окажутся не так хороши, и тем более, если наши баталии собьют темп отпуска самолетов промышленностью, тебе конец. Мне — тоже. Персональную ответственность возложат на нас двоих. Пока Ильюшин едет в наркомат, еще можно все переиграть. Один звонок, и производственники сами будут рады все забыть. Ты уверен?

Последнее слово Самойлов отчетливо выделил. Кудрявцев посмотрел ему прямо в глаза, уставшие, покрытые сетью красных прожилок. Пожалуй, только теперь он понял и во всей мере осознал, какую кашу заварил и насколько рискует его наставник, однозначно принимая сторону ученика.

— Так ты уверен? — повторил Самойлов.

— Да. Петр Алексеевич, «Як» — хорошая машина. А если что, я все возьму на себя.

— Зелен ты еще, Владимир, — устало сказал Самойлов. — Главный спрос будет с меня в любом случае. Ладно, я тебе верю. Хорошо… Собирай все документы по машине и через два часа пятнадцать минут будь у меня. Поедем.

— Петр Алексеевич, едем… туда? — Судя по выражению лица, Кудрявцев ехать явно не стремился.

— Туда, Володя, туда. Расхлебывать будем. Конечно, сразу никакого решения не будет, но если все пойдет хорошо, сможешь подробно расписать проблему тому, кто может ее решить одним словом. А он над ней подумает. Сумеешь там, наверху, доказать, что твоя птица лучше, твоя правда. А не сумеешь, на «ишаках» в бой пойдешь. Если вообще куда-нибудь пойдешь…

— Понял. Разрешите идти?

— Иди, иди. И помни, через два, ага, уже двенадцать, как штык у меня и со всеми документами. Иди.