Петр Болотников - Последний круг

• Название: Последний круг
• Автор: Петр Болотников
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Публицистика
• Год: 1975

Аннотация

Воспоминания и размышления о беге и бегунах.

Записано Стивом Шенкманом со слов чемпиона и рекордсмена Олимпийских игр, мира, Европы и Советского Союза, кавалера Ордена Ленина и знака ЦК ВЛКСМ «Спортивная доблесть», заслуженного мастера спорта Петра Болотникова.

Петр Болотников, чемпион Олимпийских игр 1960 г. в Риме в беге на 10 000 м, наследник великого Владимира Куца и, к сожалению, наш последний олимпийский победитель на стайерских дистанциях рассказывает о своей спортивной карьере.

---

Мы с Исаичем решили, что пришло время побить мировой рекорд на «пятерке». Семь лет простоял результат Куца — 13.35. Хватит! Мое самочувствие во время цюрихского забега и после него свидетельствовало, что сбросить 4–5 секунд с результата Куца можно даже без максимального напряжения. Попытку установить рекорд спланировали на 5 июля. В этот день проводился розыгрыш главного приза Мемориала Знаменских на 5 тысяч метров. Подготовка прошла как по нотам. Но вдруг 2 июля узнаю, что «пятерку» по просьбе иностранных гостей перенесли на первый день мемориала — 4 июля. Это спутало все планы. Не хватило одного, заключительного дня подготовки. Расстроился я ужасно. И Исаич был очень огорчен. Однако, как говорится, поезд уже ушел. Ничего не поделаешь. Пришлось отказаться от рекордного забега. 5 июля пробежал я «десятку». Очень легко пробежал, даже не стал ускоряться на финише. Хотел мягко придержать форму. Все-таки до Токио было еще далеко. Занял шестое место — 29.08,0. А первым был Коля Дутов (28.59,6). К финишу все кучей шли, но ускоряться я, повторяю, не стал.

Любопытно, как это выглядело со стороны. Даже такой искушенный и опытный человек, как Владимир Казанцев (он, кстати, в то время был старшим тренером сборной СССР по стайерскому бегу), увидел не то, что было на самом деле. Вот как писал Казанцев в журнале «Легкая атлетика» о забеге на Мемориале Знаменских:

«Главный итог соревнований — это то, что появилась целая группа очень способной молодежи. Ведь в прошлом году в отсутствие Болотникова советские стайеры выглядели просто плохо. А сейчас Дутов, Байдюк, Никитин, Орентас, Иванов могут в Токио бороться с сильнейшими бегунами мира за обладание олимпийскими медалями. Мне кажется, что олимпийский чемпион Петр Болотников еще не отдохнул как следует после блестящей победы над рекордсменом мира Рональдом Кларком в Цюрихе, но есть надежда, что к октябрю он полностью восстановит свои силы».

— Что ты скажешь об этом?

— Наверное, в тот момент все выглядело так, как написал Казанцев. Я не ускорялся — значит, был не очень свежим. Ребята рвались изо всех сил, выиграли оба главных приза мемориала, показали хорошие результаты (у Орентаса на «пятерке» 13.45,0) — значит, они готовы к борьбе на Олимпиаде.

Сейчас судить легче. Мы знаем, чем кончился тот сезон. А тогда… Нет, я не осуждаю Казанцева. Посмотри, как аккуратно высказывается: «Мне кажется, что Болотников не отдохнул». Мне кажется! Другой бы мог резануть: «Болотников устал!» Не нравятся мне безапелляционные утверждения. Сколько раз замечал: чем серьезнее, чем квалифицированнее специалист, тем менее категоричны его оценки, тем больше подчеркивает он предположительный характер своего мнения. Только дураку всегда все ясно.

— Что-то ты сам спешишь с оценками. Твои слова можно ведь понять и так: если человеку все ясно, значит, он дурак. Нет, есть бесспорные ситуации, которые можно оценить совершенно однозначно. Их и надо оценивать категорично. Другое дело — сложная ситуация, когда многие оттенки явления неясны. Здесь тоже, наверное, никому не запрещается высказать мнение, но надо подчеркнуть субъективность своей точки зрения, оставить место и для других оценок.

— Да, насчет категоричности ты прав. В 1966 году наша легкоатлетическая сборная потерпела сокрушительную неудачу на чемпионате Европы в Будапеште. Так как раз те обозреватели, которым всегда все было ясно, начали сомневаться в нашей неудаче, стали выискивать цифры, которые показали бы, что мы не так уж и проиграли. Может быть, даже выиграли. Что далеко ходить. На Олимпийских играх в Мюнхене наши легкоатлеты получили девять золотых медалей. Борзов, Авилов, Брагина, Мельник, Тармак, Бондарчук, Санеев, Чижова — олимпийские чемпионы — это здорово. Но в целом команда заняла третье место после легкоатлетов США и ГДР. В командном подсчете — третье место. А мы всегда любили считать очки, и правильно делали, потому что командные очки свидетельствуют о мощи всей команды в целом, в значительной мере отражают уровень легкой атлетики в стране. В Мюнхене же мы набрали очков чуть меньше, чем за двадцать лет до того — на Олимпиаде в Хельсинки, сделали шаг назад. Но об этом многие обозреватели постарались забыть, подменив четкие, хотя и неприятные, оценки восторгами вокруг Борзова, Санеева и Мельник. А ведь только трезво посмотрев правде в глаза, можно избавиться от недостатков. Мне понравилось, что чуть ли не первым такую трезвую оценку неудаче нашей сборной в Мюнхене дал главный тренер сборной СССР Иван Андреевич Степанченок, человек в значительной мере ответственный за этот неуспех. Это показалось определенной гарантией серьезной работы по искоренению недостатков.

Но мы, кажется, далековато ушли. Обсуждаем 72-й год, а сами не дошли еще до Олимпиады в Токио.

— Действительно. Вернемся в лето 1964 года. Интересно, как оценивали твои шансы на золотую олимпийскую медаль после шестого места на Мемориале Знаменских?

— Добавь еще поражение в матче СССР — США. Обычно мы в олимпийский год эти матчи не проводили, сосредоточивали все внимание на подготовке к играм. А в 64-м полетели в Лос-Анджелес. Нас предупреждали, что смог очень сильно действует на неподготовленного человека. Туман, замешенный на отработанных автомобильных газах и испарениях с огромных нефтяных полей, раскинутых вокруг Лос-Анджелеса, не дает дышать, парализует волю. Вся эта гадость висела над защищенным от ветра городом, по которому носились миллионы автомобилей. Уже после пятиминутной прогулки слезились глаза, начинался кашель. Говорят, в Лос-Анджелесе можно дышать полной грудью, только когда с океана дует сильный ветер. В те дни ветра не было, стояла 35-градусная жара.

Тем не менее первая же тренировка прошла отлично. Нас несло как никогда. Я снова подумал о мировом рекорде, хотя беговая дорожка никуда не годилась. Но уже на третий день начались трудности. Американские стайеры, между прочим, прибыли в Лос-Анджелес перед самым стартовым выстрелом, за несколько часов до начала. А мы проторчали в этой душегубке больше недели. Короче говоря, проиграли мы по всем статьям. И команда впервые проиграла американцам, и я был последним на «пятерке» с неприличным результатом — 14.20,0. Победил тогда Роберт Шюль — 14.12,4. Меня эта неудача в отчаяние не привела. Я сам знал себе цену, никакие смоги и лосанджелесцы не могли исказить картину. Себя в поражении команды тоже не винил, сознавал, что здесь крупную промашку дали наши тренеры и руководители.

Вот теперь я возвращаюсь к вопросу, как оценивали мои шансы. Ребята считали, что я даже в команду не смогу попасть. Так прямо и говорили. Я слышал, хотя и виду не подавал. Да и средневики, и спринтеры часто спрашивали, правда ли, что меня не берут в Токио. Так что стайеры считали, что все вакансии открыты. А вот журналисты, кажется, в меня верили. Но верили, думаю, больше по инерции и из патриотических чувств. Если бы они серьезно проанализировали шансы участников, то увидели бы претендентов более достойных.

Вот предтокийские прогнозы авторитетных европейских журналистов, пишущих о легкой атлетике. Ян Поппер из Чехословакии предсказывал такую тройку призеров на 10 тысяч метров: Кларк, Болотников, Балливент. Наш Борис Львов: Кларк, Халберг, Дутов. Ефим Рубин из «Известий»: Кларк, Дутов, Халберг. Владимир Откаленко из «Правды»: Дутов, Кларк, Болотников. Эрнст Элерт из ГДР: Кларк, Иванов, Халберг. Ласло Нискач из Венгрии: Кларк, Халберг, Дутов. Кстати, Нискач так же, как и Львов, точно предсказал олимпийского чемпиона на пять тысяч метров — Роберта Шюля. Дальше. Яцек Самульский из Польши: Халберг, Болотников, Кларк. Робер Парьянте из Франции: Халберг, Кларк, Бейли. Ешуа Алмалех из Болгарии: Болотников, Халберг, Хиттлей. — Итак, в основном Кларк.

Глава XI. Последний круг и «Золотые правила»»

— Последним этапом отбора олимпийцев считался чемпионат СССР в Киеве. У меня не было особых причин для волнения: не сомневался, что буду первым. Благодаря совместным тренировкам и бесконечным прикидкам я знал своих соперников как облупленных. Видел я, что Дутов и Иванов отлично подготовлены, в полном порядке Байдюк и Орентас. Но и я времени даром не терял. Моя подготовка была спланирована так, чтобы показать наилучший результат 14 октября в Токио.

К 28 августа, когда проходил решающий забег чемпионата страны, я специально не готовился. Хотел выиграть за счет общей подготовки и знания слабых сторон соперников.

— А твои соперники готовились специально к чемпионату страны?

— Насколько я успел заметить, готовились. Их понять можно. Спланируешь пик формы точно к Олимпиаде, а отборочные соревнования проиграешь — вся подготовка коту под хвост. Но, с другой стороны, спланируешь пик на отборочные соревнования, а к олимпийским стартам успеешь выйти из формы. Это ведь тоже никому не нужно.