Те Ранги Хироа - Мореплаватели солнечного восхода

• Название: Мореплаватели солнечного восхода
• Автор: Те Ранги Хироа
• Издательство: Географиздат
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1959

Советским читателям широко известна книга норвежца Т. Хейердала «Путешествие на Кон-Тики», где доказывается теория заселения островов Тихого океана со стороны Америки. Идея данной книги противоположная — доказать, что заселение тихоокеанских островов шло с запада на восток.

Автор этой книги, уроженец Новой Зеландии, в жилах которого течет маорийская кровь, превосходно знал маорийский язык и языки полинезийцев. Знание местных языков позволило ему стать и знатоком истории этой части земного шара, знатоком легенд и преданий жителей далекой Океании. Основываясь на блестящем знании фольклора, а также на археологических материалах автор рассказывает о замечательных мореплавателях-полинезийцах, умевших преодолевать тысячи километров на своих крохотных суденышках.

Книга написана превосходным языком и читается с огромным интересом.

---

Как уже упоминалось по другим преданиям, остров Аитутаки первоначально был прикреплен ко дну моря с помощью узловатой лозы. У рыбы-острова Таити были в свое время перерезаны жилы, чтобы не дать ей возможности уплыть. Раротонга в старину называлась Нуку-тере (Плавающий остров), якобы потому, что этот остров плавал в различных направлениях, пока богиня Ари не снизошла на него и не закрепила его основание. Все эти предания являются отзвуками той романтической эпохи, когда древние полинезийцы, исследуя Тихий океан, открывали новые острова. Фактически иллюзорные острова плавали в безбрежном море фантазии до тех пор, пока мореходы не превратили их в реальную действительность и тем самым не закрепили их географического положения.

Вслед за знаменитой ладьей Ру другие мореплаватели также повели свои суда на юго-запад. Отклоняясь от прямого пути, они открыли острова Атиу, Мауке, Митиаро, Мангайа и Раротонга. Через несколько столетий капитан, Джемс Кук вновь открыл те же самые острова и назвал их островами Гервея в честь первого лорда британского адмиралтейства. Позднее они были официально переименованы в острова Кука. Этот архипелаг управляется новозеландским правительством через комиссара-резидента на острове Раротонга.

Первым тропическим (Новая Зеландия, родина Те Ранги Хироа, лежит вне тропической зоны) островом, который я посетил, был Раротонга. В 1909 г. я был членом новозеландского парламента от Маорийского избирательного округа. Чтобы увеличить свое скудное жалованье, я добился во время каникул командировки на Раротонгу. Там я должен был помочь местному чиновнику в борьбе с эпидемией тропической лихорадки. Мне никогда не забыть первого впечатления от аромата тропических растений, от вида пышной листвы и всего живописного пейзажа. Я навсегда запомнил необычайные лодки с балансиром и дома, крытые панданусом; но особенно запечатлелись в моем сознаний приветливость, радушие и искреннее гостеприимство красивых туземцев с коричневой кожей. Они приходятся родней моему народу. Их диалект напоминает маорийский, так как он сохранил звуки «k» и «ng»; подобно моим соплеменникам, раротонганцы произносят «h» без придыхания.

В первый же день, когда я проходил по главной деревне, два почтенных вождя преградили мне путь и проводили меня на веранду своего дома, который находился неподалеку. Вокруг меня собралась улыбающаяся семья. Все пожимали мне руки и приветствовали словами: «Киа орана!» (Да будет с вами доброе здоровье!). Передо мной поставили деревянную тарелку с очищенными зелеными апельсинами и молоко кокосового ореха. Я позднее узнал, что один из стариков, с которым я разговаривал, был потомком древнего рода верховных жрецов. Он протянул мне кокосовый орех со словами: «До сих пор на Новой Зеландии вы пили воду из земли, а здесь, на родине своих отцов, вы выпьете воду из дерева». С того дня я выпил немало кокосовых орехов на разных островах Тихого океана, но этот первый глоток, сделанный под дружелюбным взглядом старого жреца, был чем-то вроде возлияния в честь теней моих предков.

Я уже встречался раньше со многими раротонганскими вождями, когда за два года до моего посещения Раротонги они приезжали на Международную выставку на Новой Зеландии, Мы жили вместе в показательной маорийской деревне, куда я был назначен санитарным врачом. Теперь мои старые друзья и некоторые другие вожди, соперничая друг с другом, устраивали празднества в честь меня и моей жены. Верховный вождь (арики) из деревни Ароранги прислал за нами своего сына. Он приехал в четырехколесном экипаже, увенчанном балдахином с каймой из кисточек. В экипаж была запряжена всего одна лошадь. Сбруя пришла в ветхость, и кожаные постромки были заменены веревками. Небольшая лошадка нашла, что все втроем мы слишком тяжелы. После некоторого вразумления длинной палкой она, наконец, резко рванула, чтобы сдвинуться с места. Веревочные постромки лопнули, и мы остановились. Сын вождя выпрыгнул из экипажа и обследовал порванные веревки. Они оказались слишком коротки, их нельзя было связать.

Новозеландские маорийцы удивляются тому, что необходимый для всевозможных скреплений лен еще неизвестен их родичам. Я недоумевал, что же будет делать наш провожатый. Без малейшего колебания он вынул из задка экипажа большой нож для расчистки кустарников и направился к одному из деревьев местной породы хибискуса, которые росли вдоль дороги. Надрезав ствол высоко от земли, раротонганец отодрал длинную и широкую полосу коры, с помощью которой соединил концы постромок, и мы поехали дальше. Так я узнал, что жителям вулканических островов кора дикого хибискуса заменяла лен маорийцев.

Пища для празднества была заготовлена семьей вождя и его подданными, которые платили за право пользования землей частью урожая. Для пира были запасены сладкий картофель, ямс, таро, плоды хлебного дерева, бананы, кокосовые орехи, домашняя птица, свиньи и рыба. Предназначавшаяся для трапезы пища шла непосредственно в земляные печи, а остаток складывался грудой, чтобы создать впечатление изобилия. Заранее в обертках из листьев приготовили разнообразные пудинги из толченого таро и плодов хлебного дерева, смешанных с кремом из кокосовых орехов. По приезде в деревню мы застали живописную сцену: все деревенское население было разукрашено гирляндами из цветов и ароматных листьев. Наши шеи они также немедленно обвили самыми лучшими венками. Вокруг толпились люди; они протягивали нам руки и с улыбкой приветствовали нас: «Киа орана». В былые времена они, наверное, прижали бы свои носы к нашим. Я протянул свой нос для приветствия, к которому привык на родине, но ответного движения не последовало. Повсюду в тропической Полинезии уже отказались от древней манеры здороваться; я был в одно и то же время и разочарован и обрадован этим.

На наших глазах с дымящихся печей быстро сняли покрывавшие их листья, и под ними открылись свиные туши, целиком зажаренные на горячих камнях. Перед грудой сырой пищи на земле расстелили листья кокосовой пальмы и бананов. На них положили зажаренные туши свиней и прочие блюда, вынутые из печи.

Оратор вождя, стоя возле груды припасов, обратился ко мне со следующей речью: «Вот печь для приготовления пищи верховного вождя Тиноманы и его народа. Здесь свиньи, птица, рыба, здесь сырое таро, плоды хлебного дерева и другая еда. Все это — в честь вашего приезда». Указывая на каждый род пищи, он называл его. Он продолжал: «Мы с вами одного происхождения. Мы приветствуем вас как родственника на той земле, через которую прошли ваши предки, направляясь на юг. В ваши руки мы передаем всю эту еду».

Раротонганский диалект очень похож на новозеландский. Я поднялся со всем достоинством, на которое только был способен, в соответствующих выражениях поблагодарил за оказанную честь и произнес нараспев маорийское заклинание. Это произвело на раротонганцев впечатление, хотя они не все поняли. Свою речь я закончил словами: «Разделим же пищу, чтобы съесть ее сообща, как и подобает людям одной крови».

Свинину разрезали на отдельные порции. В каждой полинезийской общине имеются особые специалисты, умеющие делить пищу на порции, так что каждая семья получает положенную ей долю. Затем все принялись за трапезу, а оставшуюся пищу каждый должен был унести себе домой вместе со своей долей сырых продуктов. После того как мы поели, послушали песни и полюбовались танцами, — все, что мы не доели, было положено в экипаж, который отвозил нас домой.

На одном пиру я забыл традиционные заключительные слова ответной речи. Воцарилась мертвая тишина. Тягостное ожидание затягивалось. Оратор вождя тихо подошел ко мне и прошептал: «Мы положим всех жареных свиней и всю еду в вашу повозку, таково ваше желание?» С чисто полинезийским радушием они послали бы мне домой все съестные запасы, заготовленные для пиршества, если бы я не отказался. Я быстро поднялся с таким видом, будто и не думал усаживаться, и произнес забытые слова: «Разделим же пищу, чтобы съесть ее сообща».[39].

Я несколько отклонился от темы, надеясь, что мои первые полинезийские впечатления помогут читателю понять, почему 18 лет спустя я отказался от медицины и поступил в музей Бишопа, который приступал к исследованию Полинезии. Только через 20 лет после первого посещения Раротонги мне удалось побывать на всех островах архипелага Кука.

Сведения о заселении островов Кука мы черпаем уже не из мифов и легенд, а из устных исторических преданий. На каждом острове хранится свое предание о первых открывателях земель и о тех, кто последовал за ними. После того как Ру открыл остров Аитутаки, вслед за ним отправились в плавание Те Эруи и его брат Матарека. Те Эруи плыл на судне «Вирипо», которое во время шторма потеряло мачту. Мореплаватель был глубоко озадачен тем, что ураган разыгрался в такое время года, которое, как ему было известно, наиболее благоприятствовало глубоководному плаванию. Возвратившись на 'Аваики, он решил выяснить у жреца причину своей неудачи. Лукавый жрец спросил: «А как ты назвал свое судно?» «Вирипо», — отвечал Те Эруи. «Ну вот, — сказал жрец, — в этом-то и заключена причина твоего несчастья! Ты должен был бы назвать какую-нибудь часть своей ладьи по имени бога». Те Эруи соорудил другое судно, дав ему имя Те Ранги-пае-ута, и, следуя советам того же жреца, назвал две мачты в честь богов Тангароа и Ронго. Таким образом паруса были обеспечены поддержкой богов и Те Эруи вторично отправился в плавание. Он высадился в западной части острова Аитутаки. Там он встретил потомков Ру, которые сказали ему: «Эту землю открыл Ру и оставил ее детям своих детей. Перед тобой лежит пурпурное море 'Иро. Плыви дальше и ищи свою землю». Но Те Эруи, убив местных жителей, силой высадился на острове. Своим знаменитым теслом Хаумапу, он якобы вырыл пролив через риф, которым окружен остров, чтобы его корабль смог проникнуть в лагуну. Этим проливом на Аитутаки и двумя проливами на Раротонге пользуются в настоящее время китобойные суда, посещающие острова Кука. В наши дни они представляют большое удобство для швартовки и погрузки кораблей. Вполне понятно, что жители Аитутаки, гордясь своим предком Те Эруи, приписывают ему в качестве подвига создание пролива на благо своему острову.