Джордж Микеш - Советы эмигранту: пособие для начинающих и совершенствующихся

• Название: Советы эмигранту: пособие для начинающих и совершенствующихся
• Автор: Джордж Микеш
• Жанр: Юмористическая проза

Англия Джорджа Микеша, (венгра, эмигрировавшего туда в начале XX века) чопорная, неискренняя, заносчивая и хмурая. Он касается всех сторон жизни страны: общественной, светской, политики, юмора, знаменитых скачек, любви, характеров, литературы. Всего-всего. Едко, местами предвзято, но очень тонко и с юмором. Сказать тут в общем-то и нечего. Читается на одном дыхании и с первой до последней строчки улыбаешься.

Перевод с английского А. Александрова

---

Джордж Микеш • СОВЕТЫ ЭМИГРАНТУ Пособие для начинающих и совершенствующихся

От переводчика

Перевод выполнен по изданию, вышедшему в издательстве Penguin Books Ltd, Harmondsworth, Мидлсекс, Англия. Книга была впервые опубликована лондонским издательством Andre Deutsch в 1946 г. К 1958 г. книга выдержала 24 издания.

Джордж (Дьердь) Микеш родился в 1912 г. в Шиклоше (Венгрия). Изучал право и получил докторскую степень в Будапештском университете. Одновременно приобрел профессию журналиста, был направлен корреспондентом в Лондон для освещения мюнхенского кризиса. Приехав на две недели, остался там навсегда. Во время войны участвовал в радиовещании на Венгрию, а в период революции вернулся и освещал это событие для телевизионных программ Би-Би-Си.

Дж. Микеш также известен как критик, работал на радио и телевидении. Среди написанных им книг — «Венгерская Революция», «Uber alles», «Капустка», «Шекспир и я», «Италия для начинающих», «Как объединять нации», «Как быть неподражаемым», «Как скрести небеса», «Как танцевать танго», роман «Жестокая страсть», «Джордж Микеш представляет Швейцарию», «Как быть декадентом», «Ци-Ца».

Николас Бентли — художник, иллюстрировавший книгу. Род. в 1907 г. в Хайгейте. Известен также как литератор и издатель. Иллюстрировал более шестидесяти книг — среди них произведения Беллока, Т. С. Элиота, Деймона Раньона, Лоренса Даррелла и многих других. Умер в 1978 г.

Мне многое здесь не нравится, многое
можно простить. Но представьте себе мир
без Англии — я в таком не желаю жить.

Элис Дьюэр Миллер, «Белые скалы»

Предисловие к XXIV изданию

Прием, оказанный этой книге осенью 1946 года, когда она впервые вышла в свет, был для меня одновременно приятной неожиданностью и разочарованием. Приятной неожиданностью — потому что книгу приняли так тепло, разочарованием — по той же причине.

Объясняю.

Первое понятно и так. Даже тот, кто далек от издательского дела, согласится, что совсем неизвестному автору приятно — простите, здесь следовало бы употребить более подобающее англичанину выражение — не совсем неприятно, когда его книга в течение нескольких недель выдерживает сразу три издания (а затем еще двадцать одно).

Чем же я недоволен? Тем, что эта книга перевернула столь лелеемое мной прежнее представление о самом себе. Этой книгой я должен был бросить вызов. До ее выхода я считал себя человеком, способным показать англичанам, где раки зимуют. Я без оглядки высказал все, что о них думал. Я считал, что пишу смело, прямо, и ожидал, что книга или останется незамеченной, или вызовет бурю. Бури не грянуло. Англичане должны были ополчиться против меня, а они похлопали меня по спине. Вся Британия должна была восстать во гневе — единственное, что я от них услышал, были слова:

— Занятная книжица.

Разве это не горькое разочарование?

Когда румынское радио готовило (без моего ведома) серию передач по «антибританскому памфлету „Советы эмигранту“», здесь, в Лондоне, мне позвонили из Центрального управления информации и попросили разрешения перевести книгу на польский язык в помощь многочисленным беженцам из Польши, оседавшим в то время в Англии.

— Мы хотим, чтобы наши друзья видели нас в таком свете, — сказали мне по телефону. Я был настроен очень воинственно, и услышать такое было выше моих сил.

— Не такой уж выигрышный это свет, — попытался я возразить.

— Англичане показаны у вас людьми, а значит, освещены самым выгодным образом, — отпарировал чиновник. Я был раздавлен.

Месяца два спустя я воспрянул духом, услышав рассказ об одном управляющем банком из пригорода. Его жена принесла домой мою книгу, заметив, что нашла ее довольно занятной. Вышеупомянутый джентльмен уселся у камина, положив ноги на столик, и прочел книгу от корки до корки, с каждой секундой все больше мрачнея. Закончив чтение, он встал, и со словами:

— Неслыханная наглость! — швырнул книгу в огонь.

В этом человеке не угас благородный дух патриотизма. Мне очень дорог его поступок. Побольше бы таких людей в Англии! Но с тех пор я не встретил ни одного.

Прошло время. Я написал еще с дюжину книг. С таким же успехом я мог бы не писать больше ничего. Я остался автором «Советов эмигранту», даже опубликовав сборник серьезных эссе. На такое отношение к себе неоднократно горько сетовал даже Сомерсет Моэм. Над чем бы он ни работал, ему твердили, что книги, подобной «Бремени страстей человеческих», ему уже не написать. Арнольд Беннетт, из под пера которого вышло полсотни произведений, так и остался только автором «Повести о старых женщинах», а мистер Роберт Грейвз известен читателю лишь своими книгами об императоре Клавдии. Эти писатели гораздо известнее меня, но страдают они от того же. Сейчас я работаю над авантюрным романом в семьсот пятьдесят страниц, действие которого происходит в древнем Шумере. Замысел прекрасно воплощается в жизнь. Думаю получить за книгу Нобелевскую премию. Но что толку? Все равно я останусь автором «Советов эмигранту».

Я не жалуюсь. Книги, как и дети, скоро начинают жить своей собственной жизнью. Я люблю эту книгу: она сделала для меня почти столько же, сколько я для нее. И все же, как ни люби своих детей, нет-нет, да и кольнет гордая мыслишка, что знают тебя лишь как отца старшего из них.

В 1946 г. я отнес рукопись этой книги Андре Дойчу, молодому человеку, решившему попытать счастья в издательском деле. Когда-то он учился в одной школе с моим младшим братом. Я знал его с двенадцатилетнего возраста, когда он ходил в коротких штанишках, и уже в то время, в Будапеште, мне было совершенно ясно, что в один прекрасный день он станет процветающим лондонским издателем — если, конечно, повезет.

В общем, я отнес ему свою книгу, и поскольку более известные авторы тогда не шли к нему с рукописями, он скрепя сердце принял ее и предложил попросить Николаса Бентли «нарисовать к ней картинки». Идея понравилась мне, но я выразил сомнение в том, что он согласится. И снова я оказался прав — он отказался. Только после многих попыток его удалось уговорить.

Мистер Дойч работал тогда в другой фирме. Через четыре года после выхода в свет этой книги и последовавшего за ним выхода еще трех книг Микеша — Бентли, он ушел из издательства, а я остался и продолжал работать с другим известным талантливым карикатуристом, Дэвидом Лэнгдоном. На сегодняшний день, однако, Андре Дойч закупил все права на мои опубликованные и еще не написанные произведения у издательства, в котором он работал раньше, и наша прежняя компания — Дойч, Бентли и я — снова объединилась под выходными данными первого из вышеупомянутых джентльменов. Теперь все мы на двенадцать лет старше, и мистер Дойч больше не ходит в коротких штанишках, во всяком случае на работу.

— Когда ты напишешь что-нибудь, похожее на «Советы эмигранту»? — время от времени спрашивают меня Дойч и Бентли — я уверен, без всякого злорадства.

Вряд ли им удается разобрать мое бормотание, раздающееся в ответ на их дружеский вопрос. А отвечаю я:

— Надеюсь, никогда.

Джордж Микеш.

Лондон, май 1958 г.

Предисловие

Я без ложной скромности могу сказать, что имею право давать «советы эмигранту». Я сам эмигрант. Более того, я был эмигрантом и иностранцем всю свою жизнь. Но только первые двадцать шесть лет я не осознавал этого простого факта. Я жил у себя в стране, где меня окружали сплошные иностранцы, и не замечал за собой ничего особенного. Но вот я переехал в Англию — и представьте себе, как я должен был ужаснуться.

Как и все великие и важные открытия, мое было делом нескольких секунд. Наверное, все со школьной скамьи помнят, как Исаак Ньютон узнал о существовании закона всемирного тяготения. Ему на голову свалилось яблоко, после чего он задумался и вдруг с восторгом закричал:

— Ну конечно! Гравитационная постоянная равна ускорению предмета массой в один грамм, пролетевшего в свободном падении один сантиметр за секунду.

Всем также рассказывали, как Джеймс Уатт, оказавшись однажды на кухне, где готовили капусту, увидел пляшущую на кастрюле крышку.

— Так-так, — пробормотал он, хлопнул себя по лбу, и паровая машина была изобретена.

То же самое произошло со мной, только при несколько других обстоятельствах.

Дело было так. Несколько лет назад я много времени проводил в обществе одной молодой особы, которая очень кичилась тем, что она англичанка. Однажды, к моему несказанному удивлению, она спросила меня, не собираюсь ли я на ней жениться.

— Нет, — ответил я. — Не собираюсь. Моя мама не потерпит, чтобы я женился на иностранке.

— Это я иностранка? — взглянув на меня с некоторым удивлением и раздражением, отозвалась она. — Надо же сказать такую глупость. Я англичанка. Иностранец — это ты. И мама твоя.