Эрика Таубе - Сказки и предания алтайских тувинцев

• Название: Сказки и предания алтайских тувинцев
• Автор: Эрика Таубе
• Издательство: Издательская фирма «Восточная литература» РАН
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1994
• ISBN: 5-02-017236-7

Книга представляет собой публикацию сказок и преданий тувинцев, живущих на Алтае, — одной из народностей МНР, собранных известной исследовательницей из ГДР Э. Таубе. Часть из них была издана ею в ГДР, другие переведены по ее рукописи. Авторизованный перевод выполнен Б. Е. Чистовой. Сказки сопровождаются вступительной статьей и примечаниями.

Рассчитана на взрослого читателя.

---

— Ну, что тебе стало известно, мой конь? — спросил юноша и связал ему передние ноги, чтобы он стоял неподвижно, как сундук. — Что тебе известно, мой конь? — спросил он, заклиная его.

— Видишь, что виднеется там вдали? Две скалы ударяются друг о друга, все время ударяются друг о друга. Меж этих двух скал нельзя пройти.

Но это было еще не так страшно. Нашелся выход. Паавылдай Мерген вложил стрелу и натянул лук, потом прицелился и выстрелом отделил эти скалы друг от друга. А потом галопом проскакал меж них. Ну вот, проскакал он там.

Но когда он быстрым галопом скакал из одной земли в другую, конь его опять остановился и лег. И когда он так остановился, Паавылдай спросил:

— Ну, мой конь, что ты там увидел, что узнал?

— Видишь там что-то большое и гладкое? Это гигантская змея, которая издали высасывает из человека кровь, высасывает ее на расстоянии человеческого взгляда.

— Ну, это ничего! — Он вложил стрелу и натянул лук. Он так натянул его, что кровь закапала из кончиков его пальцев, и, когда он выстрелил, своей стрелой он рассек ей голову надвое. И галопом пронесся мимо. И когда он ехал уже по другой земле, там как раз был в разгаре большой праздник: еще один ханский сын захотел взять в жены дочь великого тестя Паавылдая.

Были устроены состязания. У нашего хорошего была только одна лошадь — Паавылдай Мерген приехал за этой девушкой один- одинешенек на своем леопардовом коне.

Ааа, а теперь были состязания, борьба. Когда Паавылдай боролся, он бросил своего соперника на землю. А когда он его победил, в следующем состязании должен был выиграть тот, кто прострелит насквозь ушкй девяноста штопальных игл, воткнутых вот таким образом [76]. Выстрелил Паавылдай, и его стрела прошла скозь ушки девяноста штопальных игл. Потом принесли шкуры девяноста быков и поставили эти затвердевшие шкуры девяноста быков — кто прострелит их, будет победителем. Он все их прострелил.

А теперь оставались еще лошади. Пока Паавылдай выигрывал все состязания. А тут должны были бежать кони. Но у него не было мальчика, которого он мог бы послать на скачки. И он пошел к своей будущей жене.

— Что же делать? У меня нет мальчика, которого я мог бы послать на скачки. И нельзя поскакать мне самому.

Тогда она вырвала из своих волос один-единственный волос, закляла его и сделала из него мальчика. И он послал его на скачки. Этому мальчику она сказала:

— Послушай, на ночном привале спать нельзя! Не спите! Не спите ни в коем случае!

Потом он ускакал и, приехав на ночевку, заснул. Заснул не только мальчик, заснул и конь, а когда он проснулся и огляделся — ах ты голубое небо! — он проспал целых три дня, и лошади хана уже снялись с места и ускакали. Они спали три дня!

Он побежал к мальчику и заржал вот так [77], но тот не проснулся. И даже когда он ударил его — хоть бы что. Мальчик был мертв! Тогда конь помчался к Гурмусту-хану.

— Моего господина убили, что мне теперь делать! — сказал он.

Когда он обратился к Гурмусту-хану, тот дал ему целебную воду.

— Вот тебе вечная целебная вода. Если ты пойдешь туда и вольешь ее ему в рот, он оживет. Беги себе дальше по воздуху.

Влил конь в мальчика эту вечную целебную воду, и мальчик снова ожил.

— По воздуху! — сказал он.

А лошади, участвовавшие в скачках, бежали уже три дня. И когда они помчались по воздуху, стало видно, что последней скачет шулмусиха, она выжидала момент, чтобы причинить мальчику вред, когда он появится. А тот пролетел над ней, как самолет, и, когда они перегнали всех и опять спустились вниз, мальчик первым пришел к цели.

И заговорили тут: «Ах, проклятие! Мы-то думали, что волшебная сила во всаднике, а она вовсе не в хозяине, а в этом несчастном пятнистом двухлетке. Вся беда, оказывается, от этого двухлетнего пятнистого!»— так говорили все.

Он победил, его пятнистый конь. Промчавшись по стольким царствам, по двум ханствам, пришел к цели пятнистый конь. Пришел он победителем.

Тогда тесть стал отделять имущество для аила дочери — скот и людей. После того как отделил он половину скота и половину людей, их отправили в путь.

И сказал тогда Паавылдай хозяйке своей юрты:

— Двигайтесь дальше и переночуйте там, где я начертил круг, и следуйте дальше по отмеченным мной местам! Я же поскачу вперед в свою страну, все подготовлю и сообщу новость моему народу! — Так сказал он и уехал в свою страну.

Приехал он в свою страну и увидел, что после его отъезда все покинули стоянку. Голубой дым, поднимавшийся некогда из дымового отверстия отцовской юрты, улетел, и в пролете открытой двери хорошо был виден обгоревший угол ящика для кирпичиков чая.

«Что же это такое?»— подумал он и быстренько вытащил его, а под ним было письмо. В нем говорилось: «О, нас как свою добычу увело прямо на север какое-то существо. Как ты теперь найдешь нас? Если ты еще жив, знай, оно схватило нас и ушло прямо на север, ушло со своей добычей».

Тогда Паавылдай Мерген с конем леопардовой масти оставил на видном месте такое письмо: «Я отправился прямо на север. Здесь было какое-то существо и все захватило как свою добычу. Похоже на то, что это был мангыс. Оставайтесь здесь, на этом месте!»

Потом он начертил на земле знак и написал: «Оставайся здесь и будь властительницей земли и людей!»

Затем Паавылдай пустился в путь — вслед за людьми своего отца. Он отправился к мангысу.

Прибыл он туда, а там этот хан-мангыс сделал его отца ничтожнейшим из батраков и разграбил всю его страну — вот так-то!

Постой-ка, а где же теперь был этот хан? Этот мангыс был существом с девятью головами. Девятиглавым был он! Это был мангыс, у которого вместо одной головы было девять!

Когда Паавылдай приблизился к его юрте, привязал лошадь и прислонил к ней вот так [78] свой колчан, юрта мангыса зашаталась — только из-за тяжести лука в колчане.

— Ах, проклятие! Юрта эдакого девятиглавого мангыса и не может выдержать даже лука! Каков же он сам! — воскликнул Паавылдай и воткнул в землю одну-единственную стрелу из своего колчана и на ее зазубрину, на зазубрину своей стрелы, повесил свой лук и вошел в юрту.

Когда он вошел туда, в юрте сидел кто-то из его людей:

— Эй, да это и впрямь Паавылдай, откуда ты взялся? Нас сделал своей добычей этот девятиглавый мангыс, который явился к нам однажды. Видишь, он сделал меня своей женою! — Вот какой это был человек из его страны!

— Куда же он отправился?

— Ах, он опять поехал туда на поиски добычи.

— А когда он вернется и как он вернется — верхом?

— Да нет, он прилетит по воздуху. Когда он рассердится, небо гремит и проливается дождь. Ну а когда он приходит обычным способом, он является в своем собственном обличье. А так как он узнал тебя, он придет теперь при грохочущем небе и напустит дождь!

— Ой, что же мне теперь делать?

— Если ты будешь здесь, он тебя убьет, он сожрет тебя!

Он вырыл яму под ее кроватью и залег в нее. Схватив свои стрелы, он был теперь и впрямь могучим!

Ой, под грохот неба примчалось нечто большое, сопящее и фыркающее! И вошло в юрту, принюхиваясь.

— Кто тут есть? Следы этого коня ведут сюда! А где же он сам?

А этот Паавылдай с конем леопардовой масти заклинанием превратил лошадь в кремень своего огнива, и она была теперь при нем.

И когда мангыс продолжал спрашивать: «Чем это здесь пахнет?»— Паавылдай Мерген выбрался из своего укрытия и вышел.

Они боролись и боролись друг с другом. Они сражались так, что горные хребты превращали в степи, степи превращали в горные хребты, а горы превращали в реки — так боролись они друг с другом, и с большим трудом Паавылдай Мерген убил его. А все потому, что конь его сказал:

— На его средней голове есть черная родинка. Именно там его уязвимое место, там его смерть!

И он победил его и убил.

А жена мангыса должна была вскоре родить. В утробе ее был ребенок, которому не хватало еще трех месяцев до того, как родиться. Он убил эту женщину, а мальчика того вытащил из ее чрева. И тот, волоча за собой пуповину, сразу же начал сражаться с ним — мальчик, которому не хватало еще трех месяцев до рождения! И когда он боролся, дело дошло до того, что мальчик повалил и прижал Паавылдая Мергена к земле и хотел было убить его.

— О, не допусти этого! Бей прямо по черной родинке на его лбу! Там его уязвимое место! — крикнул Паавылдай, не сдаваясь. Тут конь леопардовой масти рванул свою привязь, оборвал повод и одним из своих копыт разрубил пополам черную родинку сына мангыса.

И тогда тот воскликнул:

— О, несчастные, о, эта проклятая лошадь леопардовой масти! Если бы не она, я бы победил! Его одного уж я победил бы. Я умираю, так как мне недостает трех месяцев!

После всего этого Паавылдай вернул свой народ вместе с народом мангыса к себе на родную землю, и стало там тогда три ханства, и зажил он теперь счастливо, дитя мое!