Жюльетта Бенцони - Нож Равальяка

• Название: Нож Равальяка
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58090-3

Любовь... Яркая, нежная, страстная... Флорентийка Лоренца сочетается браком с благородным бароном Тома де Курси и, вопреки зловещему предзнаменованию, обретает долгожданное счастье. Но хрупкое семейное благополучие молодоженов было недолгим: барону надлежит срочно покинуть Францию и любой ценой выполнить личное поручение Генриха IV. Король мрачен и нетерпелив, он чувствует приближающуюся опасность: религиозный фанатик Равальяк уже продумал покушение, и близок час, когда он обожжет монарха холодной сталью своего клинка.

---

Он любовался Лоренцой молча, не проронив ни слова.

— Вы давно здесь?

— Минуты две или три. Стараюсь убедить себя, что вы существуете на самом деле и не исчезнете, как видение, с первым лучом солнца.

— Нет, я не видение, и в вашей власти увериться в этом. Почему вы не подходите ближе?

— Потому что мне кажется, что вы не так счастливы, как я. Ведь я и надеяться не мог на такое счастье. Скажите же мне, что вас заботит.

— Идите ко мне, — прошептала она, протянув к нему руки. — На самом деле я счастлива так же, как вы. О! Тома! Что было бы, если бы господин де Беллегард не приехал к нам со своей свитой и подарками короля?

— Вы хотите знать, повиновался бы я приказу Его Величества? Мог ли незамедлительно последовать за его посланцем, так и не заключив вас в объятия? Спрашиваете, потому что напуганы письмом с угрозой? Нет, я не поехал бы, но дело не в угрозах. Я солдат, и мой долг быть верным и преданным королю. Но я мужчина, Лоренца... и я люблю вас! Расстаться с вами этой ночью было бы выше моих сил!

Он взял ее руки и поцеловал с таким жаром, что Лоренца невольно затрепетала. Страсть палила его огнем, но Тома всеми силами обуздывал ее. И Лоренца знала, что если она сейчас попросит оставить ее одну, Тома немедленно удалится, как когда-то обещал ей, несмотря на адские муки плоти. Недаром он пришел к ней не в халате, накинутом на голое тело, как это сделал старый де Сарранс, а одетый, сняв только один камзол.

Лоренца мягко отняла свои руки, Тома поднял на нее глаза, в которых она увидела внезапно появившуюся боль, но она ему улыбнулась и развязала бант, который удерживал у нее на плечах халат. Белый шелк соскользнул к ногам, она переступила через него и приникла к груди Тома, ощутив крепость и мощь его мускулов. Тома вздрогнул. Лоренца спустила с плеч и кружевное облако, но не успела вновь приникнуть к любимому, — он встал перед ней на колени и стал целовать ее ноги, живот, грудь, поднялся, покрыл поцелуями шею и прижался губами к ее губам. Одной рукой он поддерживал Лоренцу, а другой нежно ласкал ее. Он понес ее к постели уже истомленную, отвечающую тихими стонами на его поцелуи. Продолжая ее целовать, он разделся и теперь уже прижался к ней всем своим телом, и опять ласкал ее и томил, прежде чем, наконец, войти в нее. Краткая боль исторгла у Лоренцы только счастливый стон, так нежно, сдерживая свое желание, любил ее Тома.

Не разомкнув объятий, они уснули только на заре.

В эту ночь Лоренца узнала, что телесная любовь может быть несказанной сладостью, а не отвратительным, мучительным испытанием и что рядом с Тома ночи будут еще прекраснее, чем дни. Когда ее молодой муж уехал вместе с главным конюшим, повинуясь странному приказу короля, Лоренца почувствовала мучительную боль, словно они и впрямь стали отныне единым существом. Она знала, что любит Тома всем сердцем и ничто в мире не может разрушить ее любовь.

Дождавшись появления молодых, Кларисса незаметно наблюдала за ними. Темные круги под прекрасными глазами, руки, которые постоянно искали встречи и с трудом расставались, сияющее лицо Тома сообщили ей больше доверительных признаний и, если она заглянула в брачный покой, который еще не успели прибрать, то только для того, чтобы подтвердить свою уверенность в том, что Лоренца вступила в брак невинной. Кровь на простынях подтвердила ее уверенность. Оставалось только ждать плодов столь счастливого союза, а они могли обнаружиться и не через такое уж долгое время, и при этой мысли на глазах Клариссы заблестели слезы счастья. Она поспешила в домовую часовню, желая скрыть свое волнение и поблагодарить Бога Отца, Сына и Святого Духа, Деву Марию и всех святых за то, что они послали счастье молодой паре вместо той беды, которой могло бы все обернуться. Кларисса и сама очень любила мужа и на собственном опыте знала, что такое удавшийся брак, поэтому, помня об ужасном письме, которое ураганом влетело в их праздничный дом, поклялась, что будет всеми силами оберегать новорожденное семейное счастье.

Сотворив молитву и осенив себя крестом, она поднялась с колен и направилась к выходу, но вдруг застыла на месте. Остановила ее неожиданная картина: Губерт, преклонив колени на скамеечку и опустив низко голову, молился! А она чуть ли не до сегодняшнего дня с печалью задавалась вопросом: верит ли ее брат в Бога? В церковь он ходил лишь на панихиды, венчания, крестины и благодарственные молебны, не переступая даже порога их домовой часовни, к великому огорчению отца Фремие, их духовника. И вот сегодня ее брат в часовне и молится! Какая радость!

Кларисса двинулась к выходу чуть ли не на цыпочках, но ее брат, когда она проходила мимо его скамьи, перекрестился и встал.

— Да! Я молился! — пробурчал он. — Вы имеете что-то против?

— Избави бог, Губерт! Я просто очень удивилась... То есть, я хочу сказать, что у вас нет привычки...

— Не стоит объяснять. Впрочем, я не молился, я благодарил!

Кларисса, потупившись и с трудом удержавшись от улыбки, заметила:

— В самом деле, разница велика. И за что же, скажите, пожалуйста?

— К вам это не имеет отношения.

— Ну, так я сама вам скажу: Тома вас порадовал неожиданным сюрпризом. Он красивый мальчик, хорошо сложен, любит жизнь, любит женщин, и все у него в порядке, но вы не подозревали, что он способен за одну-единственную ночь, кстати, не такую уж и длинную, превратить испуганную, отчаявшуюся девушку в лучащуюся счастьем женщину, которую мы с вами увидели утром. Вчера она выходила замуж из дружеского расположения и благодарности. Может быть, еще из вполне естественного желания обрести защиту и покровительство, но сегодня она влюблена в него так же страстно, как и он в нее. Наши молодые супруги стали еще обожающими друг друга любовниками. Я угадала?

— Угадали. Нужно признать, что Тома оказался великим искусником, и я дорого бы дал, чтобы узнать, как он взялся за это нелегкое дело.

— В вашем возрасте да интересоваться подобными вещами... Но если у вас есть сомнения относительно вашей невестки из-за ее бурного прошлого, то могу вас успокоить: Тома в ее жизни первый, это несомненно.

Барон с облегчением вздохнул.

— Признаюсь, вы сняли с моей души камень. Мне было бы горько узнать, что старый де Сарранс все-таки добился своего. Несмотря на свой небольшой рост, он был силен как черт. Да и в позавчерашнем таинственном послании тон предполагал права обладания Лоренцой.

— Нет, к счастью, ничего подобного не было и в помине. Я думаю, что, если что-то подобное случилось бы, Лоренца вновь искала бы смерти, которая отринула ее в первый раз, позволив Тома ее спасти. Я в этом уверена.

— Так пойдем же к ней. День, я думаю, покажется бедняжке бесконечным... Впрочем, так же, как и нам.

День и вправду тянулся и тянулся. Слуги занимались уборкой, приводя в порядок покои замка после вчерашнего пышного празднества. Барон спрятался от хозяйственной суеты в любимую оранжерею, графиня де Роянкур отправилась в Шантийи поболтать немного с Дианой Ангулемской, а Лоренца решила пойти помолиться в часовню и поблагодарить Господа за ниспосланное ей счастье, на которое она даже и надеяться не смела...

Отдав вчера свою руку Тома, она была уверена лишь в одном: что не нарушит слова, которое дала ему без колебаний. Она решила, что будет принадлежать только ему, потому что он был ей приятен и, несомненно, достоин ее любви. И все-таки Лоренца ждала его появления в спальне со смутным беспокойством. В конце концов, все мужчины сделаны из одного теста, и проявления их любви должны быть у всех одинаковыми. Чтобы не огорчать мужа, ей придется набраться терпения и со всем смириться. Но потом...

Потом произошло чудо — его сильные руки оказались такими нежными, когда он прикасался к ней, лаская... А губы? От их прикосновений у нее по телу пробегала сладостная дрожь. Она словно бы таяла в его руках, сердце глухо билось, и ей хотелось только этих ласк, этих прикосновений... Ей хотелось открыться, отдаться тому, что должно было свершиться и стало таким желанным... В руках Тома ее тело стало волшебным инструментом, он извлекал из него изумительные и до того волнующие ощущения, что она вдруг услышала свой собственный лепет:

— Приди же, приди...

— Не будем торопиться, — прошептал он ей, — ты такая юная... ты совсем неопытная... я боюсь сделать тебе больно...

— И пусть... я хочу... хочу стать твоей!

Пройдет сто лет, но она не забудет того мгновения, когда одним движением бедер он вошел в нее. Боль растворилась в нежданном восторге от того, что, слившись, они стали одним существом. Еще трижды он брал ее, а потом они уснули, прижавшись друг к другу так тесно, что, проснувшись, снова любили друг друга... Утром Тома не стал будить Лоренцу, а сам встал и старательно облился ледяной водой. Он хотел быть готовым в любую минуту присоединиться к Беллегарду.