Жюльетта Бенцони - Нож Равальяка

• Название: Нож Равальяка
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58090-3

Любовь... Яркая, нежная, страстная... Флорентийка Лоренца сочетается браком с благородным бароном Тома де Курси и, вопреки зловещему предзнаменованию, обретает долгожданное счастье. Но хрупкое семейное благополучие молодоженов было недолгим: барону надлежит срочно покинуть Францию и любой ценой выполнить личное поручение Генриха IV. Король мрачен и нетерпелив, он чувствует приближающуюся опасность: религиозный фанатик Равальяк уже продумал покушение, и близок час, когда он обожжет монарха холодной сталью своего клинка.

---

Когда барон поутру навестил доктора, тот его немного успокоил. Хотя температура пока не снизилась, больной неплохо проспал ночь. Его изнуренный организм в первую очередь нуждался в покое.

— Не стоит так волноваться, — улыбнулся врач, глядя на барона. — Ваш Тома крепко скроен и ладно сшит. Если у него не будет осложнений с позвоночником, очень скоро он выпрямится и расправит плечи. Кстати, о плече, я наложил ему повязку, но на сломанную ключицу невозможно наложить лубки. Пройдет не меньше месяца, прежде чем она срастется. Итак, терпение! Я пришлю вам Грациана, когда можно будет показать нашего молодца его молодой жене без того, чтобы она упала в обморок.

Терпение! Это слово на все лады повторял про себя барон, сидя в карете, которая везла его обратно в Курси. К сожалению, это была не та добродетель, которой обладала Лоренца. И его сестра Кларисса тоже. Их голоса, полные обиды и негодования, уже звенели у него в ушах.

Однако встреча была совсем не такой, какой он ее себе воображал.

Само собой разумеется, Лоренца и Кларисса услышали шум подъезжающей кареты и выбежали на крыльцо. Когда карета остановилась и они увидели, что Губерт вышел из нее один, Кларисса горестно вскрикнула, а Лоренца, повернувшись на каблуках, убежала обратно в дом, скорее всего к себе в спальню, чтобы там выплакаться.

Барон проводил ее удивленным взглядом.

— Что это с ней?

— Подумайте сами, Губерт! — воскликнула Кларисса, с трудом удерживая слезы. — Вы вернулись один. Значит...

Барон не упустил возможности разгневаться. Он воспользовался привилегией как следует покричать, чтобы сбросить напряжение всех этих мучительных для него дней.

— Это ровным счетом ничего не значит! Что за странная мания у вас, женщин, делать самые ужасные выводы, даже не дав человеку времени сказать «здравствуйте»! В конце концов, это просто невыносимо...

— Здравствуйте, Губерт, — сказала Кларисса, мгновенно успокоившись. — Какие новости? Где Тома?

— Успокойтесь, он жив и находится в надежных руках. А что касается всего остального, то наберитесь терпения. Во-первых, пойдемте в тепло. Лично я испытываю священный ужас при одной только мысли о разговорах под дождем!

Тучи в самом деле сгустились, и уже начал накрапывать небольшой дождь.

Барон взял сестру под руку, и они вошли в дом, а потом проследовали в их любимую гостиную, где барон со вздохом облегчения опустился в самое удобное кресло.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно проговорил он. — И когда только каретники перестанут набивать подушки в карете персиковыми косточками? У меня живого места на теле нет!

— Хватит морочить мне голову! — всерьез рассердилась Кларисса. — Я с радостью займусь всеми вашими застарелыми болезнями, как только вы ответите на вопрос: где Тома? — И она повторила: — Где То-ма? — отчетливо выделяя каждый слог.

— У врача, лежит в постели в Санлисе. Теперь он в надежных руках, и, к счастью, я подоспел вовремя. Отчасти я даже рад, что Лори убежала к себе поплакать. Вы гораздо лучше, чем я, сумеете сообщить ей, что случилось с Тома.

И барон очень коротко рассказал обо всем, что увидел на ферме Блеза.

— Негодяй воспользовался отсутствием у Тома памяти и забрал его себе в рабы. Вот только я не понимаю, почему он собирался выдать за него замуж свою дочь.

— Потому что он не только дурак, но и скупец и не хотел кормить лишний рот даром. А девушка, я думаю, влюбилась в Тома. Его появление было для нее большим везением.

— И все-таки для меня тут много непонятного. Когда я объезжал тамошние места в поисках Тома, я видел эту ферму. Но Тома я там не нашел. Стало быть, нетрудно сделать вывод: его прятали. А по какой причине?

—Вы сами назвали причину: крестьянину нужен был лишний работник, которому не надо платить. Как вы можете догадаться, отшельник за свое лечение взял с него не слишком дорого. Теперь расскажите мне, что у него с памятью. Он вас не узнал?

— Нет. Он помнит только, что его вытащили из Эско. Он понятия не имеет ни обо мне, ни о вас, ни о своей жене, ни о Курси. Ничего не помнит о своем полке и короле, словом, начисто забыл свое прошлое. Он не узнал даже самого себя, посмотрев в зеркало.

— Вы хотите сказать, что... он стал младенцем, которого нужно всему учить заново?

— Не совсем. Нет, нет, не совсем. Шанселье объяснил мне. Удар в голову задел участок мозга, который отвечает за личность Тома, но он по-прежнему умеет читать, писать и считать, владеет шпагой, умеет ездить на лошади. Если бы вы видели, Кларисса, что с ним стало, когда ему подвели коня! Как же он обрадовался, как ловко на него вскочил! Грязный, босой, худой, как скелет, он взлетел в седло и помчался по полю, как ветер. Только к вечеру я понял, что, несмотря на лечение отца Атанаса, Тома все еще болен...

Голос барона оборвался на слове «болен», скрывать свой страх за единственного сына он больше был не в состоянии. Губерт закрыл лицо руками и разрыдался глухо и тяжело. Это было так неожиданно, что Кларисса застыла, не зная, что делать и как помочь. Она не решалась даже приблизиться к брату, стояла и смотрела, как смотрят на грозу или пожар, сознавая свое полное бессилие...

Она не заметила, как дверь гостиной приоткрылась, не слышала, как вошла Лоренца, и заметила ее присутствие только тогда, когда та уже подошла к барону и положила руку ему на плечо, причем так легко, что тот ее даже не почувствовал.

— Отец, — прошептала Лоренца, — отвезите меня к нему.

Вот теперь барон вздрогнул, он услышал голос невестки, хотел встать, но беленькая ручка удержала его на месте.

— Вы слышали мой рассказ?

— До последнего слова. Я сразу же пожалела, что убежала, и вернулась, но не хотела прерывать вас. Не о чем плакать, раз он жив. Это самое главное. Теперь я все знаю и хочу быть с ним рядом, ухаживать за ним, держать за руку...

Барон поднял на Лоренцу глаза, в них была такая усталость... Как он не хотел говорить то, что сейчас ему придется сказать!

— Нет, Лори! Это невозможно. Не сейчас.

— Почему? Я его жена.

— Мы все это знаем, и доктор Шанселье тоже. Но он собирается лечить Тома по своей методе...

— И не хочет, чтобы ему мешала женщина, которая будет во все встревать?

— Приблизительно так. Постарайтесь понять, Тома не один месяц прожил полуголодным, в нищете и грязи, в полной зависимости от грубого мужлана, который был доволен тем, что отец Атанас поставил его на ноги. Ослабевший, кожа да кости, Тома исполнял день за днем непосильную работу, которую в другое время делал бы играючи, но теперь он надорвал последние силы, и раны у него воспалились. Если бы мы не забрали его, дни его были бы сочтены.

— Я все это прекрасно понимаю, но не могу уразуметь другого: чему помешает мое присутствие возле Тома? Он изнурен, измучен, едва дышит, у него воспалились раны, но тем больше я люблю его и...

— Господи! До чего же женщины несносны! — не мог удержаться от гнева барон. — Если бы вы дали себе труд дослушать меня до конца, вы бы узнали, что Шанселье оставляет вас как лекарство для второй части своего лечения.

— Ничего не понимаю.

— Что же тут непонятного? Но я объясняю: он хочет сначала поставить Тома на ноги, вернуть ему здоровье, и только тогда привести к нему вас, надеясь, что, увидев вашу красоту, он вспомнит и все остальное. Или вспомнит все, заключив вас в свои объятия. Черт побери! Вы в самом деле дурочка и для вас нужно ставить все точки над «1»? Так я поставлю! Вы часто видели умирающих, которым бы хотелось поскакать с красоткой?

— Господи! — вздохнула в негодовании Кларисса. Теперь барон обратил свой гнев на сестру:

— Разве я сказал что-то неприличное? Неужто вы к старости стали ханжой? На вас это не похоже!

— Никакой ханжой я не стала! Лечение вашего доктора, возможно, не лишено смысла, но, как простая скромная женщина, я хочу вас спросить: разве нежная, внимательная, ежедневная забота не приведет к такому же хорошему результату? К тому же...

— Что еще?

— Еще возможно, что наш любимый больной почувствует себя не лучше, а хуже...

— Хватит! Ничего подобного я не желаю слышать! Если больному станет хуже, Грациан тут же вскочит в седло и приедет за нами. И потом, Санлис совсем недалеко от Курси, Грациан будет приезжать к нам с вестями, — твердо объявил барон.

Он остыл и принял, наконец, непокорную Лоренцу в свои объятья, обратившись к ней совсем другим тоном:

— Лори! Поставьте себя на место Тома! На один короткий миг! Когда- он взглянул на себя в зеркало, он испугался. Не принуждайте его выдерживать в таком состоянии ваш взгляд! Даже в начале вашей семейной жизни он не считал себя слишком привлекательным для вас!

Слезы заблестели на глазах молодой женщины, и она прижалась головой к плечу своего умудренного жизнью свекра.

— Кажется, я поняла вас! Простите меня! Впредь я готова слушаться вас и во всем повиноваться!