Жюльетта Бенцони - Нож Равальяка

• Название: Нож Равальяка
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58090-3

Любовь... Яркая, нежная, страстная... Флорентийка Лоренца сочетается браком с благородным бароном Тома де Курси и, вопреки зловещему предзнаменованию, обретает долгожданное счастье. Но хрупкое семейное благополучие молодоженов было недолгим: барону надлежит срочно покинуть Францию и любой ценой выполнить личное поручение Генриха IV. Король мрачен и нетерпелив, он чувствует приближающуюся опасность: религиозный фанатик Равальяк уже продумал покушение, и близок час, когда он обожжет монарха холодной сталью своего клинка.

---

Отец Атанас что-то возразил крестьянину, но Тома услышал только его ответ:— Разве ж я говорю, что не изменился? Еще как! Вот я сразу-то его и не признал. Пять лет прошло, ясно дело, паренек стал другим, но теперь я точно вижу: это он. Так, что ли, Жанетта? Дочка моя вам не соврет.

Тома перевел взгляд на девушку, он и ее тоже помнил по своим туманным видениям. Девушка держала его за руку и сжимала так крепко, что он хоть и пытался освободить руку, но не смог. Силы в нем совсем не было...

— Точно, точно. Батюшка правду говорит. Это наш Колен, и я ему очень рада. Мы с ним крепко любили друг друга.

— А вот твоя тетка считала, что ты для ее сыночка не хороша. Зато теперь все у вас сладится.

Все и сладилось со временем, и со здоровьем у раненого стало получше. Вот только память к нему не возвращалась, он быстро уставал и сильно кашлял. Еды было мало, и его крупное мускулистое тело отощало и одрябло. Мало-помалу он привык к имени, которым его называли, и согласился быть тем, за кого его выдавали, хотя, думая о себе, он не считал себя этим Коленом. Была еще Жанетта, она выказывала ему благоговейное обожание. И он понемногу свыкся с мыслью, что они поженятся. Хотя он и чувствовал, что он совсем другой, чем окружающие его люди.

И манера говорить, и речь у них были разные. Дядюшка Блез и Жанетта говорили как будто совсем на другом языке, чем он сам, и он никак не мог к ним приспособиться. Другое дело отец Атанас, он употреблял те же самые слова, что и он, и они одинаково их выговаривали, но виделись они, к сожалению, очень редко. Дядюшка Блез терпеть не мог, если заставал их за разговором. Он тут же находил работу для своего «племяша». А потом вдруг появился паренек, одетый ничуть не лучше его самого, который назвал себя Грацианом и стал обращаться к нему «господин барон». Но пробыл он на ферме недолго. Блез набросился на него с кнутом и прогнал, крича, что не потерпит у себя нищих попрошаек, и пусть тот пойдет и повесится вместе с чертом и дьяволом!...

Потом появился господин де Курси, и «Колену» было приятно смотреть на него, хотя лицо его было ему так же незнакомо, как и лицо Грациана. Но как только ему дали лошадь, с какой радостью он вскочил на нее, почувствовав, что грязь так и отлетает от его задубелых подошв. Ему даже показалось, что туман внутри его головы словно бы чуточку рассеялся. И как это было приятно!

***

Скача за сыном, Губерт жевал ус, стараясь сдержать слезы. Грациан, который скакал рядом с ним, тоже плакал. Никогда еще столько противоречивых чувств не теснилось в груди барона Губерта. Конечно, барон был счастлив, что везет домой сына. Но, боже мой! В каком состоянии! Он знал, что не скоро забудет первое свое впечатление — изможденный грязный скелет в лохмотьях, впряженный в плуг, словно вьючное животное или раб! А рядом — грубый мужлан со злой ухмылкой, который пытался выдать Тома за своего родственника!..

Пока они сюда ехали, Грациан описал барону все, что пережил на ферме: свой ужас, когда рассмотрел, до какого состояния доведен его любимый хозяин, горе, когда понял, что видит перед собой тело, оставленное душой, отчаяние и гнев, когда почувствовал свое бессилие. Грациан и сам ослаб до крайности, и за душой у него не было ни гроша. И он побрел потихоньку в родные края, прося по дороге милостыню.

Конечно, когда Тома вместе с де Буа-Траси арестовали в Брюсселе, он дал Грациану деньги, но они давным-давно закончились. Поначалу Грациан берег эти деньги и даже устроился слугой в трактир как раз напротив донжона, где держали узников, он хотел разузнать, что с ними будет. Он даже подружился с одним из стражников, и тот рассказывал ему, как обращаются с заключенными. Грациан подумывал о том, чтобы отправиться в путь и предупредить господина барона, но боялся отлучиться от хозяина. Боялся, что в его отсутствие Тома приговорят к казни.

Но все шло тихо-спокойно, и Грациан уже решил, что на днях отправится в Курси, как вдруг прибыла закрытая карета с целым отрядом всадников, которыми командовал офицер с усами и бородой. И офицер, и солдаты были одеты в цвета французского короля. Через своего приятеля-стражника он узнал, что регентша потребовала доставить узников к себе. Тогда он распрощался с трактиром и отправился вслед за каретой. Поначалу бегом. Карета была тяжелая и ехала довольно медленно. Грациан прятался, стараясь, чтобы его не заметили. Потом он украл лошадь, но, видно, чем-то не понравился ей, потому что в чаще она его сбросила на землю. В конце концов он добрался до Конде как раз тогда, когда в речном тростнике нашли мертвое тело де Буа-Траси, и ни единого следа его товарища, которого, как видно, унесла река. Грациан этому слуху не поверил, он же знал, что хозяин плавает как рыба. И он искал его, искал...

— Как случилось, что мы с тобой не встретились? — удивился барон, когда бедный паренек начал рассказывать про свои поиски. — Я тоже вдоль и поперек изъездил Конде.

— Должно быть, тогда я уже лежал в хижине у отшельника. Он подобрал меня в лесу, полумертвого от усталости и голода. Отшельник меня выходил, рассказал, что сталось с господином Тома и где мне его искать. Я пошел на ферму, а что из этого вышло, господин барон уже знает. И тогда я отправился в Курси, чтобы предупредить вас. Отец Атанас дал мне сушеных яблок, немного дикого меда и хлеба. Местные жители приходят к нему лечиться, ну и приносят кто что сможет. Так вот я до вас и добрался.

Барон Губерт без конца расспрашивал его о мнимом де Витри, но Грациан никогда не видал настоящего, и ему не с чем было сравнивать. Он только мог еще и еще раз описать человека, который назывался этим именем, и больше ничего.

— Какой-нибудь проходимец, — со вздохом заключил барон. — Таких в наше время хоть пруд пруди. Самое главное — нужно узнать, кто отправил его за узниками!

«В любом случае это не главное, — думал про себя славный паренек, следуя по пятам за Тома по пикардийской равнине. — Главное, что хозяин с нами. Когда он вернется к себе домой и увидит свой замок, людей, которых знает с детства, и в особенности красавицу жену, чертовски будет жаль, если память к нему не вернется! Пусть хоть чуточку вернется! Всего какая-нибудь капелька! Только, наверное, надо бы сначала хозяина привести в порядок. Насколько это, разумеется, возможно. А иначе тетя Кларисса и красавица Лоренца упадут в обморок, как только его увидят!»

Барон думал примерно о том же самом. Как бы он ни спешил домой, но в Валансьене остановился на самом лучшем постоялом дворе, где все тут же принялись глазеть на Тома. Однако барон умел отдавать приказы, и в комнату наверху мигом принесли чан с горячей водой и мыло. Пока Тома отмывали, Грациан бегал по городу и покупал белье, достойную одежду, а главное, сапоги. Он один знал наизусть мерки своего хозяина. И вот, когда им принесли ужин, молодой человек выглядел куда более пристойно. Пришел брадобрей и побрил его, а потом подстриг слишком длинные волосы. Но когда он протянул молодому человеку зеркало, тот, взглянув на себя, огорченно покачал головой.

— Вот, значит, каков я, — прошептал он.

— Ты себя не узнаешь?

— Нет, но не только это меня огорчает. Очень уж я уродлив.

— Ты ожидал увидеть что-то другое? Разумеется, ты выглядишь ужасно, исхудал, как гвоздь. Но это все пустяки, ты очень скоро поправишься.

— Вы сказали, что я женат... и моя жена — красивая женщина?

— Очень красивая, и она очень тебя любит.

— Если я так изменился, боюсь, как бы она меня не испугалась. Может, мне лучше переждать где-нибудь, прежде чем ей показаться?

— Ты ее не знаешь. Она не из тех, для кого важны подобные мелочи. Она понимает, что время изменит вас обоих, что вы оба состаритесь, что ты можешь быть снова ранен, обезображен шрамом, но я поручусь бессмертием своей души за ее любовь. С тех пор, как ты исчез, она страдает...

— Вы только что сказали, что я солдат.

— Ты лейтенант полка легкой кавалерии Его Величества короля Людовика XIII, который пока еще малое дитя. Твой полковник, граф де Сент-Фуа, замечательный полководец, который однажды станет маршалом Франции, как и его дедушка.

— А не как вы?

И, хотя барону Губерту было не до смеха, он, не удержавшись, рассмеялся.

— Я огорчу тебя, но отвечу прямо: нет! У меня никогда не было военной жилки. Конечно, я воевал вместе с покойным королем Генрихом IV — да благословит его бог! — когда он бился, чтобы отвоевать свое королевство, и получил в боях несколько царапин, но как только воцарился мир, я вернулся в наше прекрасное имение Курси и стал растить розы. Между прочим, чтобы ничего от тебя не скрывать, с помощью твоей жены.

— Расскажите мне о ней. Ее зовут...

—Лоренца, но ты называл ее Лори. Она родилась во Флоренции, городе, который...

— Я знаю, где находится Флоренция.

— Знаешь? Но тогда...

— Да, память исчезла не до конца. Я по-прежнему верю в Бога и не забыл молитв, с которыми мы к Нему обращаемся. Я не разучился читать, писать, считать, владеть шпагой, ездить на лошади.