Жюльетта Бенцони - Нож Равальяка

• Название: Нож Равальяка
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58090-3

Любовь... Яркая, нежная, страстная... Флорентийка Лоренца сочетается браком с благородным бароном Тома де Курси и, вопреки зловещему предзнаменованию, обретает долгожданное счастье. Но хрупкое семейное благополучие молодоженов было недолгим: барону надлежит срочно покинуть Францию и любой ценой выполнить личное поручение Генриха IV. Король мрачен и нетерпелив, он чувствует приближающуюся опасность: религиозный фанатик Равальяк уже продумал покушение, и близок час, когда он обожжет монарха холодной сталью своего клинка.

---

Королева Марго рассмеялась веселым молодым смехом.

— Если вы сожалеете, то я ничуть. Особенно о тех ночах, по счастью, немногочисленных, в которые делила ложе с нашим славным Генрихом. Во-первых, любовью он всегда занимался на скорую руку. Правда, может быть, я ему не слишком нравилась, потому что сам он совершенно не старался вызвать мой интерес, а во-вторых, от него страшно несло потом, а вы знаете, дорогая подруга, как я люблю духи и ухоженных мальчиков. Подойдите поближе, милая, я хочу получше вас рассмотреть, — добавила королева Маргарита, протянув Лоренце руку, унизанную кольцами, и та поцеловала ее. — Вы и в самом деле удивительная красавица. Как же случилось, что наш знаток и любитель дам ни разу не бросил вам платок?

Герцогиня слегка улыбнулась.

— Кто знает, может быть, он и надеялся раньше, что старый де Сарранс одолжит ему свою жену, но все обернулось иначе. По воле Неба, Генрих до безумия влюбился в мою племянницу, а Лоренца нашла свое счастье, выйдя замуж за Тома. Они по-настоящему любят друг друга.

— В любом случае из них получилась красивая пара. Тома великолепно сложен, и вы ему под стать. Вам повезло, что Генрих до безумия влюбился в юную Шарлотту. В их встрече есть что-то необычное, вы не находите, герцогиня? Я не сомневаюсь, что крошка Монморанси будет его последней любовью, а ведь в свое время другая Монморанси помогла нам с ним разлучиться. Вы помните красотку Фоссез, герцогиня?

— Франсуазу де Монморанси-Фоссё? Да, в самом деле, очень странное совпадение!

— Ей тогда тоже было пятнадцать, и мы ее называли Фоссез. А мне... Мне тогда... Господи, это же было... в 1578-м? Так, значит... Неужели тридцать два?[13]

— Глядя на вас, мадам, этому невозможно поверить, — успокоила ее герцогиня с едва заметной улыбкой, обращенной к Лоренце, но ее любезность прошла незамеченной: бывшая королева Наварры углубилась в воспоминания.

— Мы с Генрихом были обвенчаны уже не меньше шести лет, когда моя мать, Екатерина де Медичи, решила, что нам пора, наконец, стать настоящей супружеской парой, надеясь этим положить конец возникшей опасности. В самом деле, Генрих, глава протестантов и мой супруг, пошел настоящей войной против моего брата Генриха III.

— Мне кажется, что Генрих, ваш супруг, имел на это основания, ведь Ее Величество и думать позабыла отдать ему ваше приданое, — заметила Диана.

— Я не говорю о том, что у него не было оснований для недовольства, но он развязал войну. И тогда моя мать, под видом того, что хочет навестить несколько дружественных нам замков, усадила в карету и меня тоже и привезла в Нерак, где находился двор Генриха. Должна признать, что это было чудесное место: очаровательные сады на берегах реки Баиз, аллеи с зелеными сводами, в которых так сладко гулять вдвоем в звездные ночи...

— Воображаю, как обрадовался король появлению своей красавицы-супруги!

— Не будем преувеличивать, никакой чрезмерной радости король не выказал. Во всяком случае, когда мы приехали. Но моя матушка была великим политиком и прекрасно знала своего зятя, она не преминула привезти с собой несколько красоток из своего «летучего эскадрона»[14], среди которых были киприотка Виктория де Айяла, мы называли ее Дайэлла, Анна Ле Ребур и юная Фоссез с ангельским личиком.

— Точь-в-точь как наша Шарлотта!

— Но в ее голубых глазах таились все демоны чувственности!

— Естественно, что именно на нее пал выбор Генриха, и, посмотрите, как повторяется история: ему тогда было двадцать четыре года, но обращался он с этой девчонкой точно так же, как с Шарлоттой, называл ее «доченькой» и носился как с куклой. Усаживал к себе на колени, кормил сладостями, а сам потихоньку поглаживал многообещающие прелести. Эти галантные игривости меня поначалу даже забавляли, тем более что я увидела в окружении Генриха великолепного виконта де Тюренна, он смотрел на меня, прямо скажем, без большой почтительности, но зато очень заинтересованно. Нерак в то время был удивительно хорош, и мы могли бы жить там в мирных радостях и дальше, если бы мой царственный брат не надумал прислать в качестве подкрепления самого младшего брата в нашей семье д'Алансона для того, чтобы заключить, наконец, прочный мир.

— Но мира не получилось? — осведомилась Лоренца, которую вся эта история очень забавляла.

— Нет, не получилось. Хотя поначалу я обрадовалась, принимая у себя Франсуа, я очень любила своего младшего брата. Но у нас начались большие сложности, когда он тоже влюбился в пассию Генриха. А она, зная, как важно почитать принцев крови, должно быть, слишком часто ему улыбалась. Мой супруг потерял покой и пришел ко мне жаловаться, потребовав, чтобы я переговорила с братом и запретила ему охотиться в его заповедных лесах. Я поговорила с Франсуа со всей дипломатичностью, на какую была способна. Признаюсь, мне совсем не хотелось, чтобы Франсуа уехал, потому что вместе с ним нас бы покинул и некий барон де Шанваллон, который мне показался весьма приятным. После того, как я преуспела в своей миссии, мы весело отпраздновали День трех королей. Боб из пирога достался Генриху, и он протянул его Фоссез, которая поблагодарила его умирающим голосом. Мне тогда и в голову ничего не пришло, и я отплясывала, как безумная, с Шанваллоном к великой ярости бедняжки де Тюренна. Однако очень скоро наш рай превратился в ад. Пожалуйста, дайте мне чего-нибудь выпить, дорогая Диана!

— О-о, умоляю вас простить меня, что забыла о своих обязанностях хозяйки! — воскликнула герцогиня.

— Пустяки, — отозвалась Маргарита и залпом выпила бокал мальвазии, который подала ей Лоренца. — Однажды вечером, — продолжила она свой рассказ, — мадам де Дюра, старшая над свитскими дамами, пришла ко мне и совершенно спокойно объявила, что Фоссез уже несколько месяцев как беременна, что она надеется родить сына и даст возможность Генриху развестись со мной и жениться на ней.

— Боже мой!

— На этот раз мне нужно было постоять за себя. И главным моим противником был Генрих, а он явился ко мне с самым невинным видом и вкрадчиво заявил, что его «доченька Фоссез» страдает от желудка, у нее вздутие, и ей непременно нужно поехать на горячие источники, а я непременно должна составить ей компанию. Но я сама собиралась поехать полечиться в Баньер и отправила его куда подальше. Горячие источники никакой помощи не оказали, и, когда мы все снова встретились в Нераке, даже самым подслеповатым стало очевидно, что вздутие по-прежнему на месте и чувствует себя прекрасно. Охваченная самым нелепым сочувствием к этой девчонке, я предложила ей уехать на два последних месяца в Ма-д'Ажене, отдаленный замок, но она мне ответила, что прекрасно себя чувствует в Нераке и вовсе не беременна. Я не стала больше вмешиваться и предоставила ее собственной судьбе, но в один прекрасный день пришел Генрих и стал умолять меня поместить Фоссез в отдельную спальню, подальше от других моих фрейлин. Неотвратимый час пробил, и на следующую ночь эта глупая индюшка родила девочку, которая не прожила и часу. А Генрих в это время уехал охотиться в окрестности Нерака.

— Думаю, что вы успокоились. Не так ли? — улыбнулась герцогиня.

— Ничуть не бывало. Генрих снова пришел ко мне, причем только для того, чтобы передать жалобы роженицы. Она, видите ли, желала, чтобы ее перенесли в мои собственные покои ради «сохранения ее репутации»! Как вам это понравится? Ну не бред ли? Разумеется, я с возмущением отказалась и тем самым вызвала бешеный гнев Генриха. Индюшка продолжала всячески унижать меня в глазах супруга, а он впитывал каждое ее слово, будто это была апостольская проповедь. Дело дошло до того, что я написала обо всем матери. Она ответила мне: «Возвращайтесь и берите с собой Фоссез. Наварра поедет следом!»

— И он поехал?

— Нет. Думаю, что он несколько опасался гостеприимства своей свекрови, а главное, у него появилась новая любовь. Он влюбился в прекрасную Коризанду, графиню де Гиш, которая держала Генриха в ежовых рукавицах. Спесивая и жестокая, она и впрямь могла стать опасной соперницей. Когда я вернулась в Нерак, я сразу это заметила. Она, ни больше ни меньше, тут же попыталась меня отравить. Но приготовленный ею бульон вместо меня выпила служанка и тут же умерла, бедняжка. Тогда я решила бежать оттуда со всех ног. Тем более что как раз умер мой брат, герцог Алансонский, и Генрих стал наследником французского трона. Я укрылась в Ажене, который принадлежал лично мне, и никогда уже больше не бывала в Нераке.

В голосе Маргариты послышалась грусть, но Лоренца все же отважилась поинтересоваться:

— А что стало с Фоссез?

— Матушка позаботилась выдать ее замуж за некоего Франсуа де Брока, сеньора де Сен-Мар, и мы больше ничего о ней не слышали.

— А на кого она была похожа?

— Я же говорю, на вашу Шарлотту! Такая же молочно-белая кожа, такие же волосы цвета червонного золота, те же пятнадцать лет. С тех пор, как любовь Генриха перешла все разумные пределы, я не раз задавалась вопросом, уж не внесло ли свою лепту в его безумную страсть давнее воспоминание? Он снова готов на все, вплоть до войны, и, естественно, королева в трепете. Не скажу, что мне очень нравится наша королева, хотя она всегда принимает меня с большой любезностью, но я пережила то, что сейчас переживает она, и я ее понимаю.