Эрик Ластбадер - Мико

• Название: Мико
• Автор: Эрик Ластбадер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0174-2

`Мико` Эрика Ван Ластбадера — это захватывающее столкновение рационального и мистического, любви и ненависти, жажды мщения и надежды на прощение.

Николас Линнар, мастер боевого искусства ниндзюцу, противостоит безжалостному убийце, чье могущество опирается на темные силы зла.

---

Нанги, казалось, то исчезал, то появлялся снова, и Аллан Су с преувеличенной медлительностью и осторожностью закоренелого пьянчужки поставил пустую чашечку на стол рядом со стопкой папок из буйволиной кожи.

— Ну же, ну, — сказал Нанги. — Это же довольно простой вопрос!

— Но ответ трудный. Я прошу вас...

— Я не желаю выслушивать объяснений, мистер Су, — перебил его Нанги, наклоняясь вперед и упираясь сухими ладонями в тиковый стол. — Мне здесь нужен человек, которому я мог бы полностью доверять. Либо да, либо нет. — Нанги не сводил с него глаз. — А ведь вы знаете, что произойдет с вами, мистер Су, если вы не возьметесь за дело.

Аллан Су содрогнулся и промолчал. Он стоял очень прямо, хотя ноги были ватные. Разумеется, он мог бы сейчас уйти, подав в отставку. Но куда бы это его привело? Была ли у него уверенность, что банк “Ройял Альберт” примет его на работу? Рынок труда очень сузился во многих областях, и банковское дело едва ли не держало тут пальму первенства с тех пор, как проклятые коммунисты сделали свое проклятущее заявление. Он подумал о своей жене, шестерых детях, о тетушке и двух дядьях. Один из них уже овдовел... А сколько еще двоюродных братьев и сестер по линии жены, за благосостояние которых он отвечал!

Конечно, он мог попытаться пойти напролом, но чувствовал, что сейчас такой образ действий был бы неразумным, а итог будет таким же, как если он просто возьмет и уйдет. Нанги был человеком жестким. И он был японцем. Но, будь он справедлив, мог бы стать вполне сносным работодателем.

Су решил рассказать правду.

— “Ройял Альберт” платит мне десять тысяч долларов в месяц за то, что я сообщал им обо всех сделках Паназиатского банка.

Он затаил дыхание. И услышал шум в голове, похожий на рев прибоя. Это колотилось его сердце.

— Понятно! — Нанги постучал карандашом с ластиком по письменному столу и поднял глаза. — Отныне и впредь, мистер Су, ваше жалованье удваивается.

“О, великие боги западного ветра”, — подумал Су. Тоненькая струйка пота появилась у корней его волос.

— Через полгода, — продолжал Нанги, — мы снова рассмотрим этот вопрос и с учетом хода дел в банке пересмотрим ваш оклад в сторону повышения... или понижения. То же самое произойдет и спустя год. — Его глаза пристально вглядывались в лицо Су. — Если к тому времени банк выполнит план по прибылям, я рассчитаюсь с вами, прежде чем уйду на покой, вы получите десять процентов от всего остатка акций Паназиатского банка, в соответствии с подписанным вами пожизненным контрактом.

Нанги с удовольствием отметил, что широкая физиономия Су побледнела.

— Я немедленно порву все связи с банком “Ройял Альберт”! — Голос Су звучал высоко и пронзительно, глаза его остекленели.

— Нет, вы этого не сделаете, — сказал Нанги. — Вы будете брать свои десять тысяч долларов в месяц, да еще не позднее, чем через два месяца потребуете прибавки. Видит Бог, вы ее заработали.

Лицо Су омрачилось.

— Сэр, кажется, я вас не понимаю.

Облегчение разливалось по телу, словно весенний паводок, внося сумятицу в мысли.

— Начиная с сегодняшнего дня, мистер Су, вы будете давать банку “Ройял Альберт” только те сведения, которыми вас буду снабжать я. И одновременно вы будете рассказывать мне обо всем, что творится у наших конкурентов. Мне нужно знать о каждой крупной и мелкой сделке в их конторе. Мне понадобятся сведения об их основных расходах, о размахе их деятельности, о ежегодных капиталовложениях, о вкладах на ближайшие пять лет, двадцать лет. — Он склонил голову набок. — Понятно, мистер Су?

Су уже пришел в себя и смог улыбнуться. “О, боги всех четырех сторон света, — безмолвно молился он, — сегодня вечером принесу жертву каждому из вас”.

— Я с вами, Нанги-сан, — сказал он, постаравшись правильно употребить английскую идиому. — Судя по всему, я буду упиваться этой работой. — На лице его вновь появилось озабоченное выражение. — Но не надейтесь, что я добьюсь очень больших прибылей, только не при нынешнем тревожном истощении наших фондов. Банк окажется на грани банкротства, если нам придется платить по векселям и другим долгосрочным вкладам. И даже если наплыва требований о возвращении вкладов не будет — да услышат нас все боги и сделают так! — все равно мы оправимся от застоя не раньше, чем через год, и только тогда я смогу создать хотя бы видимость развития.

— В этом нам должны помочь два обстоятельства, — невозмутимо проговорил Нанги. — Во-первых, не позднее, чем через трое суток мы должны получить дополнительный капитал, которым сможем распоряжаться.

— Могу я спросить об источнике этого капитала? — тотчас насторожился Су.

— Просто будьте готовы разумно разместить часть его, с максимальным оборотом за минимальное время.

Су уже качал головой.

— В этом большой риск. В нынешнем положении мы такое дело не потянем.

— Потянем, если учесть сведения, которые вы раздобудете в банке “Ройял Альберт”. — Нанги с улыбкой поднялся на ноги. — Садитесь им на загривок, мистер Су, подобно псу, оседлавшему огромного дракона. Помните ту скульптуру в храме? Пускай они идут на риск, делают всю работу, а вы тем временем пустите наши денежки в рост без всякого риска. — Он кивнул. — Мои поздравления! Для вас это большой день. Не сходить ли нам куда-нибудь отметить это?

* * *

Таня возилась с терминалом компьютера, когда пришла шифровка. Это была настоящая удача. Но если бы дежурил кто-то другой, что было более чем вероятно, он (или она) попросту отметил бы звездочкой неудобочитаемое послание, и по возвращении ее попросту отстранили бы от дел.

Все, что связано с “Рыбой-мечом”, как она в шутку называла эту операцию, было ее детищем. Она была главным координатором, в основном потому, что операция считалась скорее личным делом Минка, нежели работой.

Строго говоря, это было не совсем так. “Рыба-меч” была частью работы примерно до прошлого года. Уже тогда операцию надо было свернуть, за что Таня и ратовала. По сути, что касается остальных членов Красной Станции, да и всей остальной “семьи”, ее можно было считать свернутой. И лишь Минк и Таня знали, что это не так.

В этот миг, когда Таня узнала, что “Рыба-меч” перешла запретную грань и превратилась в личное дело, она стала вести себя очень настороженно. Одной из ее задач, тайной, а оттого еще более важной, стала охрана Минка. По ее мнению, он выбрал самое неудачное для такой операции время. Хотя она понимала, что, если к интересам дела примешиваются личные чувства, говорить о каком-либо “удачном” времени вообще не приходится.

Вот она и стала покровительницей “Рыбы-меча”, хотя и понимала, сколь безрассудно это предприятие. Есть вещи, которые можно хранить в холодильнике дольше других, но на свежем воздухе все скоро протухнет.

Поняв, что Минк не согласится свернуть деятельность, Таня сменила тактику, добиваясь, чтобы круг людей, вовлеченных в дело, был строго ограничен. Об этом тоже не может быть и речи, сказал Минк. “Рыбу-меч” невозможно посадить под замок.

Тогда она стала добиваться, чтобы работали только по восемь человек в две смены. Но Минк заявил, что и это “Рыбе-мечу” придется не по вкусу. Это стесняет свободу действий, сказал он. Таня тогда промолчала, зная, что в этом-то и заключается назначение “ящика”. Обычно он использовался для более серьезных дел, но можно было применять его и в отношениях с другими группами вроде “Рыбы-меча”.

И в конце концов она сделала то, о чем он просил ее с самого начала — поручила дело двум людям. Но она не хотела удовлетвориться этим и поддерживала постоянную связь. “Рыба-меч” была очень своенравной, и Таня хотела исключить любые ошибки. Она только раз позволила себе расслабиться, когда Минк спускался вниз. Он думал, что даже она этого не знала. Но она знала.

И вот теперь она внимательно следила за возникающими на экране терминала зелеными светящимися буквами; они деловито маршировали по нему ровными рядами. Получив все сообщение, она какое-то время вглядывалась в дрожащие значки, потом нажала кнопку расшифровки. Появилась фраза: “В САМОМ ДЕЛЕ?”, и она набрала шестизначное ключевое число-доступ в определенной последовательности, расшифровав сообщение, появившееся на экране. У нее была одна минута — ни больше ни меньше, — чтобы запомнить его. Если за это время она не нажмет клавишу “печать”, чтобы получить текст на бумаге, компьютер уничтожит шифр, словно его никогда и не существовало.

Таня побледнела, прочитав краткое сообщение, настолько ошеломившее ее, что она не успела решить, нажимать ей кнопку печатающего устройства или нет. Время вышло, и сообщение исчезло с экрана. Большого значения это не имело, коль скоро оно все еще стояло перед глазами чередой сверкающих значков.

В душе она прокляла Минка со всеми его личными неурядицами. После этой шифровки “Рыба-меч” превратилась из источника возможных неприятностей в источник неприятностей реально существующих.