Эмма Уайлдс - Немного скандала

• Название: Немного скандала
• Автор: Эмма Уайлдс
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-43324-5, 978-5-226-05371-9

Леди Эмилия Паттон мечтала жить в тишине, среди любимых книг, но пришлось задуматься о скорой свадьбе. Подходящих женихов было предостаточно, однако девушка умудрилась подарить сердце тому, кого всерьез считала «джентльменом-грабителем»!

Конечно, в действительности лорд Александр Сент-Джеймс вовсе не преступник. Впрочем, ни ему, ни Эмили от этого не легче, ведь их отцы — злейшие враги, а значит, о браке и речи быть не может.

Но Александр уверен: для настоящей любви преград не существует. Если ему и его любимой не оставили другого выхода, они готовы пойти на открытый скандал…

---

— Даже одной, — сообщил Люк, хладнокровный, как истинный аристократ, — было бы более чем достаточно.

 

Глава 11

Тишину комнаты время от времени нарушал только звон чашки, передвигаемой на блюдце, да шорох газеты, когда отец переворачивал страницу. Воздух наполнял чудесный аромат свежевыпеченных булочек со смородиной, щедро политых растопленным маслом. На буфете стояли подносы с яйцами, ветчиной и копченой рыбой. Появлялись лакеи, чтобы унести тарелку или предложить еще кофе; если бы не они, единственным постоянным звуковым фоном было бы щебетанье птиц за окнами.

Порядок был заведен раз и навсегда. Ее отец любил читать газету без помех, но в это утро Эмилия решилась ему помешать. Они с отцом, как двое чужих под одной крышей. Он, похоже, не имел ни малейшего желания стать ей ближе. Может быть, ей стоит попробовать самой? До сего дня ей не приходило в голову, что у нее есть на это право. Однако почему бы нет?

Обычно комната для завтрака, с ее обитыми шелком стенами, в лимонно-желтую и кремовую полоску, натертым до блеска полом и окнами в сад, приводила Эмилию в восхищение. Залитое солнцем пространство за окнами должно было бы поднять ей настроение — только не сегодня!

— Я получаю любовные письма, — объявила она, помешивая ложечкой шоколад, который предпочитала пить вместо кофе.

Даже в этот ранний час на отце красовался завязанный прихотливым узлом галстук: темно-желтого цвета, украшенный крошечными перламутровыми пуговицами, ярко выделялся на фоне темно-коричневого, лично подогнанного по фигуре сюртука. Выдержав заметную паузу, демонстрирующую раздражение, он наконец взглянул на дочь с умеренным интересом:

— Вот как?

— Уже три письма, — сообщила она. — Поразительно подробных. Можно даже сказать… страстных.

И это было еще мягко сказано. Казалось, читать их — все равно что подглядывать. Но для Эмилии эти письма были словно окно в жизнь незнакомой молодой женщины, постигающей первые уроки истинной страсти.

«…мне приходит в голову, что мы преступно небрежны к тому священному месту, где вы впервые овладели мною. Я помню тепло солнечных лучей, томительное ощущение моих собственных волос, рассыпавшихся на траве, ощущение вас, когда это произошло. Боль, потом наслаждение… Я не знала. Полагаю, мать рассказала бы кое-что накануне моей первой брачной ночи, но все, что я понимала, — это взгляд ваших глаз, ваши прикосновения и то, как сильно я вас хотела».

Отец опустил газету.

— От кого?

— Я не знаю, кто их посылает. Правда.

— Они без подписи? — Он взял чашку кофе и поднес к губам.

— Нет, они подписаны. Но я не знаю, кто посылает их мне.

Брови отца сошлись на переносице.

— Какого чер… То есть что это значит? Если там есть подпись, Эмилия, вы должны знать, кто их вам присылает.

— Они подписаны Анной Сент-Джеймс, которая написала их много лет назад.

— Сент-Джеймс! — Чашка опустилась на блюдце, звякнув с такой силой, что Эмилия даже удивилась, как оно не треснуло. — Что?

Он почти кричал, и на шум прибежал лакей, но отец отослал его прочь взмахом руки.

— Я бы предпочел, чтобы ты в моем присутствии не упоминала имени этой шлюхи, — сухо заявил он.

Нежные, хоть и шокирующие фразы, написанные плавным женским почерком, никак не вязались у Эмилии со словом «шлюха». Но, судя по выражению на отцовском лице, спорить было бесполезно.

— Я просто подумала — может быть, вы знаете, кто бы мог послать мне эти письма?

— Воображаю — какой-то любитель грязных шуток, — сурово отрезал отец.

— Мне бы хотелось знать, что тогда произошло.

Бросив салфетку на стол, отец вскочил на ноги.

— Нет. Не твое дело. Грязная история, и ни к чему вспоминать.

В лучах утреннего солнца его лицо казалось холодным и отчужденным.

— Многие мужчины заводят любовниц. — Эмилия выдержала его суровый взгляд, не желая отступать. — Понимаю, что они, как правило, не являются дочерьми герцогов. Анна многим пожертвовала во имя любви.

— Меня вряд ли может порадовать слово «любовница», произнесенное моей собственной дочерью. Кроме того, вижу, что ты воспринимаешь эту историю в романтическом свете. Выбрось из головы.

Сухие, жестокие слова приводили ее в раздражение.

Анна вставала перед ней как живая, через мысли и чувства, которые она доверила бумаге.

— Простите меня, я вовсе не хочу доставить вам удовольствие или, напротив, разочаровать вас. Но это касается нашей семьи, значит, меня тоже. И я уже не ребенок, — напомнила Эмилия, вызывая в своем предательском воображении жар и восторг поцелуя Алекса Сент-Джеймса. — Я достаточно созрела для замужества, следовательно, готова понять, как устроено наше общество. Мужские привилегии — это вовсе не секрет.

— А зря, — процедил он, но она тем не менее расслышала.

— Почему?

Он заговорил громче:

— Секрет или не секрет, но есть вещи, о которых леди не говорят.

— Вроде того, зачем мой дед соблазнил невинную девушку?

Наверное, ей не стоило заходить столь далеко. Лицо отца приобрело странный красноватый оттенок. С видимым усилием он взял себя в руки и спокойно поинтересовался:

— Кто тебе это рассказал?

Она не собиралась впутывать сюда Алекса, поэтому просто покачала головой:

— Не важно. Так это правда?

— Если это София наболтала тебе…

— Разумеется, нет, — поспешила заверить его Эмилия. Тетя София была несколько необычной, и все же она очень ответственно подходила к своей роли опекунши.

По крайней, мере отец, похоже, решил, что она не лжет.

— Эмилия, это случилось десятки лет назад. Лучше всего забыть эту историю, и это мое последнее слово на данную тему. Сожги письма и забудь.

Она продолжала рассеянно помешивать шоколад, нежный звон ложечки о тонкий фарфор казался громом в наступившей тишине. Она робко сказала:

— Я ни за что их не сожгу.

— Почему?

Эти ломкие желтоватые листки таили столько чувства! Может быть, она безнадежно сентиментальна? Может, слишком увлечена этой историей, представляя, каково это — отдаться запретной любви? Но она знала, что не сможет уничтожить эти трогательные свидетельства чужой любви.

— Могу я попросить вас их прочесть? Тогда, возможно, вы по-другому…

— Ты можешь просить что хочешь, но я не собираюсь обсуждать с тобой столь неделикатную тему. — Повернувшись на каблуках, отец вышел, бросив на столе недочитанную газету — такого с ним еще не бывало!

Очевидно, он не забыл, печально размышляла она. Не забыла и другая сторона, ведь приходят же эти письма от кого-то! Эмилия пила остывший шоколад и задумчиво смотрела в синее небо и на залитый солнцем сад. Может быть, ей следовало молчать. Однако реакция отца говорила о многом. Десятки лет назад эта история наделала шуму.

У нее было нехорошее предчувствие, что эта история наделает шуму и в ближайшем будущем.

Кулак обрушился на челюсть с достаточной силой, чтобы вернуть его к действительности, и Алекс зашатался, бормоча проклятия и чувствуя на губах вкус крови.

Майкл, обнаженный по пояс, с поднятыми кулаками, недовольно хмурился, удивляясь его невнимательности.

— Что с тобой творится, черт возьми? Мог бы по крайней мере хоть сейчас сосредоточиться.

— Прости. Немного отвлекся.

Сейчас он уже прочно держался на ногах. Немного пригнулся, принимая боевую стойку, так способствующую ясности мышления. Маленький ринг был в их полном распоряжении. В это раннее утро здесь было тихо, лишь слуги тихо сновали туда-сюда.

— Ну. Будь внимательней. Не хочу попортить твое смазливое личико. — Майкл сделал ложный выпад, затем попытался нанести прямой удар в корпус, который Алекс успешно парировал. — Твоя рассеянность связана с теми старыми любовными письмами?

— Нет. — Алекс, также без рубашки, увернулся влево.

— Да, разумеется, — возразил Майкл, слегка улыбнувшись. Мускулистый торс поблескивал от пота. — Не стать тебе шпионом, Алекс. Тебя видно насквозь.

— А зачем мне быть шпионом, черт возьми? — Алекс сделал выпад, но Майкл отскочил назад, и кулак соперника едва задел его подбородок.

— Верное замечание, однако все мы выполняем свой долг. Спроси Веллингтона или Ливерпуля.

— Как выполняли его солдаты, однако я не настолько выжил из ума, чтобы снова отправиться на войну. — Алекс глухо зарычал, получив удар в живот, но сумел, к собственному удовлетворению, хорошенько заехать Майклу, поквитавшись за нанесенный ранее чувствительный удар и исторгнув цветистую фразу из уст друга.

— Кажется, что сейчас ты в большей опасности, чем в Испании.

Алекс развернулся, чуть не пропустив прямой удар, который мог бы украсить его приличным синяком под глазом.