Андрэ Нортон - Подменыш (Преданья колдовского мира - 7)

• Название: Подменыш (Преданья колдовского мира - 7)
• Автор: Андрэ Нортон
• Жанр: Научная Фантастика

---

Нортон Андрэ Подменыш (Преданья колдовского мира - 7)

Андрэ НОРТОН

ПОДМЕНЫШ

Летендейл не крепость, окруженная стенами, а скорее просто жилище женщин, которые дают убежище всем, кто его ищет, но в самом начале весны выглядит он довольно мрачно. Снег рваными полосами покрывает землю, и во дворе камни блестят от сырости. В окнах, обращенных на запад, воет и стонет ветер, дергая за рамы пальцами, слишком слабыми, чтобы оторвать их и пробраться внутрь.

Герта прижималась лбом к одной из этих толстых рам. Она прислонилась к широкому подоконнику, словно это облегчало боль, разрывавшую ее живот. Жизнь, которую она носила в себе, будто превратилась в воина, и тот разрывал ее тело в нетерпении вступить в битву с миром.

Ее теперь не оставляли одну. Время от времени к ней подходит женщина и поддерживает ее. Герте она казалась безлицей куклой, существом из сна или скорее темного ночного кошмара, которому нет конца. В руке девушка крепко, так что сглаженные временем края впивались в тело, сжимала свой единственный талисман, амулет Гунноры. Герта не молилась. Разве достигнет молитва Древней Великой, если она направлена из аббатства, посвященного совсем другой силе?

Стиснув зубы, Герта отшатнулась от окна, сделала шаг, другой, но боль снова заставила ее пошатнуться. Не помня как, она оказалась в постели, тело ее изгибалось дугой. Волосы от пота прилипли ко лбу.

- Гуннора! - выкрикнула ли она или это имя прозвучало только в ее сознании? Удар боли, словно копье, пронзающее тело, дергающая боль. Потом...

Мир, конец всякой боли. Она погрузилась в беспамятство.

И в окутавшей ее тьме услышала хриплый смех, злобный смех, угрожающий. И увидела во тьме...

Круг камней, к которым прижимаются... нет, не прижимаются, это только кажется из-за раздувшихся, разбухших тел. Они сидят, повернув чудовищные головы, и смотрят на нее выпуклыми глазами со злобной радостью и торжеством.

Герта вспомнила. И закричала, he взмолилась Древним, а закричала от страха, который она считала ушедшим, похороненным в прошлом.

Она хотела бежать, закрыться руками. Но знала, что даже если закроет глаза, то не спасется. Жабы Гриммердейла! Она безрассудно обратилась к ним, обманула их, и теперь они здесь!

- Миледи... Слова прозвучали слабо, издалека, они не имели никакого отношения к этому ужасу. Но похоже, в них было какое-то заклинание от этих жабьих существ, потому что те исчезли. Герта, истощенная, дрожащая, открыла глаза.

Перед ней в свете двух ламп стояла Ингела, женщина, знающая травы, умеющая лечить. Значит, день, на который Герта смотрела сквозь толстые искажающие стекла, кончился. Ингела прочно держала худую руку девушки. Глаза ее смотрели внимательно и напряженно, темные и чистые под складками головного убора.

Герта собралась с силами. Рот у нее пересох, словно она ела пепел.

- Ребенок? - даже в собственных ушах голос ее прозвучал слабо и хрипло.

- У тебя дочь, леди.

Дочь! На мгновение Герта испытала радость, сердце забилось чаще. Она хотела поднять руки, хотя они и казались закованными в свинец. Выполнилось обещание Гунноры - ребенок, который не будет иметь ничего общего с разбойником, ставшим его отцом. Ребенок Герты, только ее одной!

- Дай ее мне, - голос по-прежнему звучал слабо, но жизнь и воля быстро возвращались. - Дай мне мою дочь!

Женщина не двинулась с места. И в руках ее не было теплого свертка. Девушке показалось, что взгляд женщины стал строже, в нем мелькнуло чувство, которого девушка не смогла разгадать.

Она попыталась приподняться в постели.

- Ребенок умер? - она считала, что задала этот вопрос, не выдав отчаяния, которое рвануло ее так же сильно, как боль перед этим.

- Нет, - только теперь Ингела пошевелилась. Герта озадаченно смотрела, как женщина наклонилась и подняла с постели сверток, который издал неожиданный пронзительный крик протеста против заключения в одеяле.

Не умер - тогда что же? Что-то зловещее проскользнуло в том, как встретила женщина ее вопрос. Герта была в этом уверена. Она протянула руки, заставляя их не дрожать, готовая встретить любое зло.

Ребенок вовсе не был мертв. Он яростно сражался с пеленками. Герта схватила сверток и решительно откинула простыню, чтобы взглянуть на то, что обещала ей Гуннора, на ребенка, который будет принадлежать только ей.

Но едва она увидела маленькое сморщенное покрасневшее тело новорожденной, как все поняла! Лишь на мгновение Герта ощутила отвращение, как будто хотела изрыгнуть зло, спавшее в ней с момента зачатия новой жизни.

Перед ней лежало доказательство ее греха, ее связи с силами зла, древнего и могучего зла, и эта кара пала не на нее, а на ребенка. Она видела уродливое лицо. Девочка смотрела на Герту, ее хриплые крики прекратились. Взгляд выпуклых глаз вонзался в нее, как будто маленькое существо знало, чья судьба так его искалечила. Кожа младенца шелушилась коричневатыми чешуйками. Жабы, да, это их знак.

Герта яростно прижала к себе девочку, вызывающе взглянув на женщину.

Ингела сделала рукой ритуальный жест, предотвращающий зло, губы ее шептали слова молитвы, но так тихо, что Герта их не слышала. Женщина, подхватив рукой молитвенные кольца на поясе, перебирала их одно за другим.

- Подменыш! - из-за госпожи показалась служанка, о присутствии которой Герта и не подозревала. Это слово сразу насторожило Герту.

- Это моя дочь, - медленно и отчетливо заявила она, беря на себя в этот момент все, что изуродовало ребенка, всю тяжесть греха, который в своем безумии привел ее к такой судьбе. - Это моя дочь Эльфанор, я провозглашаю ее своим ребенком, рожденным моим телом, она принадлежит моему клану.

Эльфанор? Герта удивилась этому имени. Откуда оно к ней пришло? Она раньше никогда его не слышала. А что касается других слов признания ребенка, то они теряли теперь всякий смысл. Клана у нее нет, семьи нет, и никакой лорд не поднимет ребенка в центре своего зала на всеобщее обозрение.

Она совершенно одинока, тем более из-за проклятия, наложенного на ребенка. Слушая звон молитвенных колец, которые перебирала Ингела, Герта поняла, что дочь ее уже осуждена, и она вместе с нею.

Упрямая гордость, позволившая ей отразить все требования семьи, которую она больше не назовет своей, заставившая замыслить месть, которая так зло теперь отразилась на ней самой, эта гордость - по-прежнему ее щит и оружие.

- Это моя дочь, - твердо повторила она, глядя прямо в глаза женщине, готовая отразить любое возражение.

- Подменыш... - опять это ужасное, проклятое слово. Ингела быстро отвернулась, властно взглянула на служанку и отдала рад приказов. Та отошла, торопливо принялась убирать грязные простыни, налила воды в ведро. И выбежала из комнаты. Ингела снова заняла место у постели и спокойно встретила вызывающий взгляд Герты.

- Ребенок... - начала она медленно. Герта чуть приподняла подбородок. Никогда, никому, ни одной живой душе не выкажет она свою печаль и боль.

- ... проклят. Это ты хочешь сказать? Если и так, то проклятие на мне, и мне отвечать.

Ингела не проявила никакой обиды при этих словах, которые в таком месте могли бы посчитаться богохульством. Последователи Пламени учат, что грех ставит свой знак на грешнике. Слова Герты можно было считать признанием.

- Зло укрепляется, когда его семена поливают и холят, - все также медленно проговорила Ингела. Но в ее взгляде, устремленном на Герту, не было осуждения.

- Ты знаешь мою историю, - хрипло сказала Герта. Эльфанор у нее на руках лежала спокойно, прикрыв большие выпуклые глаза, как будто все слышала и понимала. - Да, я пыталась навлечь зло на своего врага, того, кто осквернил меня. Я открыто и добровольно обратилась к Древним за помощью в этом зле, и наполняла меня тогда только ненависть. Но злое деяние не свершилось. Я боролась за того, кого отправила к Жабам. И он остался жив.

- Но ведь это был не тот человек. Так ты сказала, - напомнила ей Ингела.

- Это я узнала только потом. Уже после того, как боролась за него. И вот это... - она прижала к себе маленькое тело. - Не знаю, какая древняя наука, колдовство или сила проникли в мое тело и заменили жизнь, которую я вынашивала, на это. Эльфанор - моя, и на мне вся тяжесть ноши, - может, не стоило этого говорить в таком месте, но ей хотелось сохранить хоть слабую надежду. - И, может быть, если одна сила принесла зло, то другая его исправит.

Снова Ингела пошевелила кольцами.

- Ты говоришь неправильно. Здесь мы следуем истинному учению. Ты уже видела, что бывает с теми, кто обращается к тому, во что мы не верим.

- Правда, - Герта сдержала дрожь от внутреннего холода, который охватил ее не в ответ на этот выговор. И в то же время подумала. "Мои мысли не смогут оградить нас стеной. Есть силы и силы".

Она высвободила руку, нашла на груди амулет Гунноры. Снова вспомнила, как побывала в ее святилище, неся в себе ребенка, ища помощи. Как во сне, а может, и не во сне, была приветливо встречена, как пообещали удовлетворить ее просьбу. Потому что Герта верила в Эльфанор действительно нет ничего от отца, девочка целиком принадлежит ей.