Роджер Желязны - Имя мне — Легион

• Название: Имя мне — Легион
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Фэнтези

Роджер Желязны — самый парадоксальный писатель-фантаст XX века. Каждое его произведение напоминает запечатанный конверт: никогда не угадаешь, что окажется внутри. Его герои многогранны и многолики, причем некоторые из них — отнюдь не в переносном смысле. Желязны — мастер техномифа, играющий людьми и богами на шахматной доске своего творчества.

---

Я унес его в душевую и вместе со стулом запихнул под душ так, чтобы вода пока не попадала на голову.

Затем я вернулся в каюту.

— Теперь расскажу, что я задумал, — сказал я. — Я измерял температуру воды в этой душевой в разное время дня: она колеблется от 140 до 180 градусов по Фаренгейту. И твой приятель окажется под струей кипятка сразу же, как только я включу воду, расстегну рубашку и спущу ему брюки, чтобы побольше открыть тело. Понял?

— Понял.

Я вернулся в душевую и включил воду — одну горячую. Затем снова вернулся в каюту. Я внимательно рассматривал лицо высокого, и мне показалось, что у него есть что-то общее с коротышкой, какое-то сходство. А не родственники ли они, подумал я.

Когда из душевой донесся крик, он попытался сохранить внешнее спокойствие. Но мне было понятно: я сломал его. Он пробовал держаться изо всех сил, глядя то на часы, то на меня.

— Выключи, черт возьми! — крикнул он.

— Брат? — спросил я.

— Двоюродный. Да выключи ты кипяток, обезьяна!

— Только тогда, когда у тебя будет что сказать.

— Ладно. Только оставь его там и прикрой дверь.

Я ринулся в душевую и прикрыл воду. Голова у меня начала проясняться, но я по-прежнему чувствовал себя как у дьявола на жаровне.

Я обжег руку, закрывая кран. Оставив жертву висеть на стуле и обтекать, я вернулся в каюту, прикрыв за собой дверь.

— Так что ты хотел сказать?

— Можно мне освободить руку и взять сигарету?

— Нет, но сигарету получишь.

— Хотя бы правую. Она затекла.

Я подумал и согласился, снова взяв пистолет.

Я зажег для него сигарету, сунул ему в рот и освободил его правую руку от ленты. Он выронил сигарету, пока я это делал, но я поднял ее и вернул ему.

— Ладно, — сказал я. — Отдыхай секунд с десяток, потом поговорим.

Он кивнул, оглядел комнату и глубоко затянулся.

— Я полагаю, ты знаешь уязвимые места, — начал он, — и думаю, что ты не от правительства; и если это так, то твое личное дело очень богатое.

— Я не от правительства.

— Тогда жаль, что ты не на нашей стороне, потому что этот проект — очень вредная штука. Кто бы ты ни был, — уточнил он, — я надеюсь, что ты знаешь, что являешься его соучастником…

И он снова посмотрел на часы.

Шесть двадцать пять.

Он делал это и раньше, но я не обращал на это внимания. Но теперь мне показалось, что он не просто желает знать время.

— Когда взрыв? — спросил я на всякий случай.

И он внезапно купился на мой блеф.

— Принеси моего брата из душевой, чтобы я видел его.

— Когда это случиться? — настаивал я.

— Очень скоро, — сказал он — но это неважно. Ты опоздал.

— Не думаю, — возразил я. — Теперь, когда мне это известно, я потороплюсь. Так… Не время спать. Думаю, мне пора выдать тебя.

— А что, если я предложу тебе большую сумму?

— Нет. Ты только смутишь меня. И я снова откажусь.

— Ладно. Только, пожалуйста, принеси брата обратно и позаботься об ожогах.

Так я и сделал.

— Вам, парни, придется немного побыть здесь, — сказал я наконец, потушив сигарету у старшего и вновь связывая его. Потом я шагнул к двери.

— Ты не знаешь, ты действительно не знаешь, — услышал я позади.

— Не валяй дурака, — бросил я через плечо.

Я не знал. Я действительно не знал.

Но мог и догадываться.

Я несся по коридору, пока не добежал до каюты Кэрол Дейт. И я колотил кулаком в дверь, пока не услышал сдавленные проклятия и просьбу обождать чуток. Затем дверь открылась, и Кэрол, с ночным колпаком на голове, уставилась на меня, жмурясь от света и запахивая огромный халат.

— Чего тебе?

— Насчет вчерашнего, — объяснил я. — Пришел поговорить. Можно к тебе?

— Нет, — возразила она. — Я не привыкла…

— Диверсия, — бросил я. — Я знаю. И то, о чем мы толковали, еще не кончилось. Пожалуйста…

— Заходи, — дверь неожиданно распахнулась, и она посторонилась, пропуская меня.

Я вошел.

Она закрыла дверь, привалилась к ней и потребовала:

— Ладно. Выкладывай!

В каюте слабо мерцал свет. Я явно поднял ее с постели: кровать была вся измята.

— Видишь ли, в прошлый раз я рассказал тебе не все, — начал я. — Да, это была диверсия: там находилась бомба, и я обезвредил ее. С этим все обошлось. Сегодня же — большой день, день Проекта, и я думаю, что в недалеком будущем нас ждет последняя попытка диверсии. Я знаю: это факт. И думаю, что знаю, в чем заключается диверсия. Поможешь мне? Хочешь, я помогу тебе? Помочь?

— Сядь, — сказала она.

— Времени мало.

— Сядь, пожалуйста. Мне надо одеться.

— Только поторопись.

Она шагнула в другую комнату, оставив дверь открытой. Я оказался за косяком. И, думаю, это ее не беспокоило, если она доверяла мне и, похоже, так оно и было: она одевалась.

— Что за диверсия? — донеслось до меня сквозь шорох платья.

— Думаю, что, по крайней мере, один из наших атомных зарядов снабжен «ловушкой для дураков», так что эта птичка чирикнет, едва выпорхнув из клетки.

— Почему?

— Потому что в моей каюте два человека — оба привязаны к стульям — которые желали побеседовать со мной утром насчет обслуживания Джи-9.

— Ты считаешь их врагами?

— Они были грубоваты со мной.

— А потом?

— Когда я одолел их, то так же поступил и с ними. Я заставил их говорить.

— Как?

— Не твое дело. Но они говорили. Я думаю, надо проверить запалы «Румоко».

— Я могу забрать их из твоей каюты?

— Да.

— Как ты одолел их?

— Они не знали, что я вооружен.

— Ясно. И я тоже. Мы возьмем их, не волнуйся. Но ты расскажешь, что ты узнал от них, какие ответы выбил?

— Отчасти, — сказал я, — и да, и нет, и не под запись. Убери ее, если это место прослушивается. А оно прослушивается?

Она вышла, кивнула и приложила палец к своим губам.

— Ну, пойдем и займемся делом, — сказал я, — нам лучше поторопиться: не хочу, чтобы эти парни окончательно сорвали проект.

— Не смогут. Хорошо. Я решила, что ты знал, что делал. Но вообще-то ты странное существо. Ты сделал такое, чего от тебя никто не ожидал. Это произошло случайно. Мы иногда сталкиваемся с парнями, основательно знающими свое дело и замечающими, когда что-то не так — и тогда они в состоянии об этом позаботиться. Ты считаешь, что за бортом этого корабля скоро взорвется атомная бомба. Верно?

— Да.

— Ты думаешь, что в одном из зарядов перенастроен таймер?

— Точно, — подтвердил я и, посмотрев на часы, отметил, что дело идет к семи. — Держу пари, что осталось меньше часа.

— Это займет лишь несколько минут.

— Что ты собираешься делать?

Она поставила телефон на маленький столик у кровати.

— Эксплуатационники! — скомандовала она. — Прекратите отсчет! — и затем: — Казармы, пожалуйста. Сержант, вам необходимо арестовать несколько человек, — она посмотрела на меня. — Какая у вас каюта?

— Сорок шесть.

Она повторила в трубку и добавила, поглядывая на меня:

— Два человека. Верно? Да. Спасибо, — и она повесила трубку.

— Сейчас их возьмут, — сказала она. — Так ты думаешь, что заряд может взорваться скоро?

— Я уже дважды об этом говорил.

— Ты в состоянии предотвратить это?

— Если найдется инструмент. Хотя лучше было бы пригласить специалиста.

— Займись, — сказала она.

— Ладно, — согласился я и ушел делать дело.

Минут через пять я вернулся в каюту с тяжелой коробкой на ремне через плечо.

— Крови мне это попортило, — сказал я Кэрол, — но я сделал все, что надо. Почему было бы не пригласить хорошего физика?

— Нужен был ты, — сказала она, — ты замешан в этом с самого начала. И ты знал, что надо делать. Группа должна быть маленькой и компактной.

— Ну и куда это деть? — спросил я, и она повела меня.

Затем пробило семь.

Вся операция заняла у меня десять минут.

Это были детские игры. Они воспользовались моторчиком от старого детского конструктора с аппаратом для автономного питания. Активирован он должен был быть простейшим механизмом. Проклятая штуковина была выброшена за борт и взорвалась.

Разминирование заняло менее десяти минут.

Мы стояли у поручня, и я навалился на него.

— Хорошо, — сказал я.

— Очень хорошо, — согласилась она.

— Только вот что, — продолжала Кэрол. — Заруби себе на носу. Ты был участником самого серьезного расследования, которое я когда-либо проводила.

— Продолжай. Я чист как снег и лебяжий пух.

— Вряд ли. Реальные люди так не поступают.

— Так потрогай меня. Извини, если тебе не нравится мой образ жизни.

— Если ты не обернешься лягушкой, приходи в полночь, и девушка сможет послушать о любви парня, вроде тебя.

— Это будет желание очень глупой девушки.

Она поглядела на меня немного странно, и я не пытался как-то объяснить себе этот ее взгляд.

Затем она посмотрела мне прямо в глаза.

— У тебя какая-то тайна, которую я еще не поняла, — сказала она. — Ты похож на остаток Старых Времен.