Андрэ Нортон - Чародей колдовского мира

• Название: Чародей колдовского мира
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06536-9

Колдовской мир — это волшебная земля, куда можно попасть только через ворота-порталы, созданные таинственной древней расой, когда-то обитавшей там.

Колдовской мир — это место, где правят женщины, обладающие сверхъестественными способностями.

---

Ангарт, наша приемная мать, прядет, и нить непрерывно течет меж ее искусных, вечно занятых пальцев. До меня доносится мысль Каттеи…

— Огненный лес, и на деревьях огненные птицы…

Глядя в огонь, я вижу его так, как видит она. Затем мысль Киллана:

— А вот едет со своими людьми отец. И пламя приобретает очертания всадников на горных лошадях.

— А за ними горы… — Это мое добавление, хотя я тогда не догадывался, как изменят горы нашу жизнь. Нет, не думай о том, что произошло позже. Пусть воспоминания остаются четкими и чистыми!

Ангарт сверху вниз смотрит на нас: какой большой она нам тогда казалась.

— Тише, тише. Послушайте: я расскажу вам о снежном духе и о том, как Сэмсо перехитрил его…

Но мы не хотели успокаиваться, мы продолжали по-своему разговаривать. Уже тогда мы знали, что у нас есть нечто такое, чего нет у остальных, но сохранили это в тайне.

Я извлекал из памяти одно воспоминание за другим, пытался вспомнить мельчайшие подробности, чтобы создать яркую картину. Однажды мы ехали по весеннему полю. Киллан сорвал ветку с дерева тансен, и белые цветы с розовыми сердцевинами издавали сладкий аромат. Я нарвал полевых цветов и сплел венок. А потом мы дали их Каттее: корону на голову, скипетр в руку

— и сказали ей, что она прекрасна, как леди Брас, которая была так красива, что цветы краснели от стыда, потому что не могли с ней сравниться.

— Помню…

Эта мысль так естественно проникла в мое сознание, что вначале я ее даже не заметил. Потом постарался справиться со своими эмоциями. Немедленно призвал еще одно воспоминание и еще. Та, что была отчуждена, теперь присоединилась ко мне. Мы вместе ткали ковер из нашего общего прошлого. Я не пытался прямо обратиться к ней, только крепче привязывал к себе общими воспоминаниями.

— Это ты… это ты, Кемок?

Именно она разорвала заклятие своими осторожными, неуверенными вопросами.

— Да, это я. — Но больше ничего не добавил.

Глава 16

— Если ты Кемок, — в ее мысли растущее напряжение, — то эта земля не для тебя! Уходи, пока не пострадал! Ты не знаешь, что происходит с теми, у кого нет должной защиты. Я видела… это чудовищные существа!

Она видела то, что постарался показать ей Динзил.

— Динзил! — Мысль ее стала сильнее, громче. — Динзил защитит тебя; используй противочары…

Он настолько завладел ею, что она в поисках помощи прежде всего обращается к нему.

— Я пришел за тобой, Каттея. — Это истинная правда. Если она не слишком далеко зашла по той дороге, на которую он ее завел, я смогу достучаться до нее, как те воспоминания, которые она уловила.

— Но зачем? — спросила она простодушно. Это не та Каттея, которую я помню. Моя сестра никогда не полагалась на других, она всегда отличалась самостоятельностью и рассчитывала прежде всего на себя. Эта Каттея — совсем другая.

Я попытался мыслить яснее и проще, чтобы удержать тонкую связь между нами.

— Неужели ты могла подумать, что мы отпустим тебя, не думая о том, что с тобой может произойти?

— Но вы ведь знали! — немедленно отозвалась она. — Вы знали, что я уехала в место силы, чтобы узнать то, что обезопасит нас от Тени. И я учусь, Кемок. Я уже знаю много такого, что и не снилось нашим Мудрым женщинам. На самом деле они все ограниченные и трусливые. Они лишь подглядывают в щелку двери, не решаясь войти. Я удивляюсь, чему мы в них восхищались.

— Есть разные знания. Ты сама когда-то это сказала, Каттея. Некоторые знания входят в человека и расцветают, другие человек может удержать, только если сам изменится.

— Это касается мужчин! — возразила она. — Но я знаю волшебниц Эсткарпа, посвященных! Ни одни мужчина не может того, что мы! А когда соберу все, что нашла здесь, я вернусь, и вы возрадуетесь моим находкам.

Третья картина Лоскиты. Неожиданно она ярко вспыхнула в памяти, и я увидел ее так же отчетливо, как в заполненной песком чаше. Вот войско Тени, и с ним Каттея; она швыряет в нас, своих родичей, огненные стрелы.

— Нет! — резко возразила Каттея. — Это злой обман, а не истинное пророчество. Тебя обманули; ты поверил, что я… одна из трех… могу это сделать? Динзил предупреждал…

Она не решилась продолжать, но я поторопил ее:

— О чем предупреждал Динзил?

Ответила она не сразу, а когда ответила, мысль ее была спокойна и холодна, как в Долине.

— Ты мне не истинный друг, ты только хочешь удержать меня при себе. У Киллана сердце добрее: он знает, что мы по-прежнему будем едины, даже если пойдем разными дорогами. Но ты с этим не согласен; ты хочешь заключить меня в свою тюрьму.

— Динзил так сказал и ты поверила? — Он коварен, но чего еще следовало ожидать? Мои действия, направленные на освобождение сестры, только подкрепляют этот аргумент.

— Ты не любишь Динзила. У него есть и другие враги. Ему не нужно было говорить мне: я сама видела это в тебе и в остальных из Долины. Но он по-прежнему собирает здесь силы и предоставит их нам. Неужели вы думаете, что сможете противопоставить мечи и жалкие заклинания Великим, которые проснулись в Эскоре? Для того, чтобы противостоять им, нужны знания глубже тех, что доступны большинству.

— Динзил может призвать такие силы и контролировать их?

— Да — с моей помощью! — В ответе высокомерие и гордость. Они могут иметь корни в той Каттее, которую я знал, но они же сделали ее чужой.

— Возвращайся, Кемок. Я знаю: ты меня любишь, хотя твоя любовь меня раздражает. Динзил позаботится о том, чтобы ты вернулся в соответствующий тебе мир. И расскажи всем, что скоро мы придем с такой силой, что Тень оцепенеет от страха еще до нашего первого удара.

Я закрыл свое сознание перед этими словами, перед этой Каттеей — чудовищем, показанным мне Динзилом. Целенаправленно, со всей энергией, какую смог собрать, я снова подумал о Каттее, которую знал и любил, которая была частью меня…

— Кемок! — Высокомерие исчезло из этого возгласа, осталась только боль. — Кемок, что ты делаешь? Перестань! Ты снова накладываешь на меня путы, и нужны силы, чтобы разорвать их, такие силы. Но они нужны мне для других целей, которые поставлены здесь передо мной.

Я продолжал рисовать мысленные картины. Каттея, юная сердцем, чистая сердцем, счастливая, танцует на зеленом лугу и призывает к себе птиц; они присоединяются к ее пению… Каттея со смехом отламывает сосульку и сосет ее, а земля перед ней покрыта снегом и закована морозом, но прекрасна под зимним солнцем. Сестра достает изо рта сосульку и испускает резкий призыв, на который отвечает снежный ястреб… Каттея ныряет в реку, не поднимая брызг, и плывет с нами, но тут же забывает о состязании, найдя запутавшегося в тростнике детеныша выдры и освобождая его… Каттея сидит у костра и слушает сказки Ангарт…

— Перестань! — Мольба звучит слабее. Я отбрасываю ее от себя, сосредоточившись на картинах, на прикосновении к двум талисманам, которым я доверяю в этом месте, где правит Динзил, как он считает.

Каттея вместе с нами убирает на поле урожай; мы все здесь вяжем пшеницу. Каттея, избранная в этот день приветствовать пиршественной чашей проезжих. Она по старому обычаю собирает дань и возвращается, смеясь и радуясь своему успеху: проехал целый отряд пограничников, и каждый бросил ей монету.

Но не Каттея, использующая свою силу, — никогда! Потому что для Каттеи сила — это дверь, ведущая сюда, к той Каттее, которую я не знаю и которой боюсь.

— Кемок… Кемок, где ты?

На секунду-две мне показалось, что это возглас Каттеи из моих воспоминаний; потому что звучит он молодо и странно неуверенно, печально.

Я открыл глаза и огляделся. Где я? В каком-то месте, из которого, по мнению Динзила, невозможно выбраться. Во мне росла уверенность. Для нее было мало оснований. Но когда человек достигает состояния, когда у него нет будущего, он начинает отчаянно сопротивляться. И в таких случаях иногда выигрывают и более слабые — просто потому, что им нечего бояться.

— Кемок… где ты?

— Скоро буду с тобой, — отозвался я. Но не знал, смогу ли я это выполнить.

Я с трудом встал, держа меч.

— Каттея! — снова послал крылатую мысль. Она устремилась в стену прямо передо мной и исчезла. Я подошел к стене.

Камень, прочный на ощупь. Но я сохранял уверенность. Прижал к стене острие меча и снова использовал безрассудное волшебство. Соединил слово «Ситри», ключ к мечу, со словами, найденными в Лормте.

Рукоять обожгла лапу. Но я прочно держал меч, не обращая внимания на боль. Острие прогрызло линию между двумя плитами. Вернее, только начало грызть, потому что сам камень поддавался перед оружием, пока я продолжал произносить имя и слова; камень расступался, как грязь в болоте. Я вырвался из тюрьмы, в которую поместил меня Динзил, и снова стоял в подземном помещении, из которого лестница ведет в Темную башню.

Я снова поднялся по лестнице и оказался в первой комнате. Но теперь мебель обрела материальность, перестала быть призрачной. Протянув лапу, чтобы коснуться ее, я едва не выронил меч. Что я протянул — лапу или человеческую руку? Я вижу пальцы! Но вот они скрылись под плотью чудовища, снова появились, скрылись…