Максимилиан Немчинский - Раиса Немчинская

• Название: Раиса Немчинская
• Автор: Максимилиан Немчинский
• Издательство: Искусство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Р. Немчинская даже на фоне удивительных судеб цирковых артистов была личностью почти легендарной. Единственная среди воздушных гимнастов мира, Немчинская проработала в этом жанре сорок шесть лет. Несмотря на то, что цирковая карьера артистки началась с несчастного случая, принесшего ей многочисленные травмы, она нашла в себе волю и мужество вновь вернуться на трапецию. Гимнастка исполняла уникальные по сложности трюки и до конца жизни оставалась ведущей представительницей избранного жанра.

Книга написана сыном артистки, кандидатом искусствоведения М. Немчинским.

---

Закулисная часть шапито представляла собой всего лишь небольшой тамбур для подготовки к выходу на манеж. Конюшни для животных, вагон с хищниками располагались отдельно. А вагоны с артистами и обслуживающим персоналом и вовсе стояли со всех сторон цирка, даже возле центрального входа. Одним словом, если учесть, что кроме входных продаются специальные билеты на обозрение животных, да и без билетов вокруг вагончиков постоянно бродят любопытствующие, территория цирка с утра до вечера была настоящим проходным двором.

Зрители видят артистов не только в момент творчества, во время исполнения номера, они могут наблюдать их перед выходом на манеж, пробирающихся от своих вагончиков к форгангу в халатах, наброшенных на плечи, с неуклюжими деревянными колодками на ногах, в которых удобно шагать по лужам и грязи, прячущихся под зонты или плащи, если льет дождь. Глазеют на артистов и после того, как они, уставшие, растратившие всю свою сияющую жизнерадостность, приходят в себя после исполнения номера, тащат реквизит или переговариваются с партнерами.

Конечно, этот быт нараспашку принижает, не может не умалить впечатление от самого блистательного выступления. Значит, уходит магия цирка. Но без перевоплощения артиста, скорее даже без веры в его удивительное внебытовое существование, мастерство цирка никогда не сможет подняться до высот искусства. А именно на утверждение цирка, как искусства были направлены основные творческие искания советских артистов. Именно служение цирку, как искусству, и придавало смысл всем трудам Немчинской. Свое звание артистки советского цирка она всегда старалась нести с честью.

Ответственность перед зрителем для прославленной гимнастки была равнозначна ответственности перед самой собой. А себя она никогда не жалела. Не думая, хватит ли вечером сил для выступления в оглушающей жаре Кувейта, наравне с местными жителями устанавливала радиусы под места. Заставила своим примером присоединиться к этой работе и остальных артистов. Цирк был собран, вечернее представление впервые приехавшей в Эль Кувейт советской труппы состоялось вовремя. В Праге, вместе со всеми работниками цирка, удерживала рвущийся из рук жесткий и негнущийся промокший брезент, пока из рухнувшей под напором ветра конюшни выводили лошадей.

Ураган налетел внезапно, когда артистка сидела на трапеции, приготовившись к вылету. Сразу обрушился такой шквал, что не выдержал купол шапито и стали лопаться балки конюшни. По воздуху носились копны самых неожиданных предметов, выл ветер, хлестал дождь. И все это бедствие усугублялось тем, что шапито стояло на открытом месте. Цирк опустел мгновенно и столь же внезапно, как налетел ветер. Только еще один раз Раиса Максимилиановна и видела нечто подобное в годы своей цирковой юности. Тогда, во время гастролей немецкого укротителя Шу, растерявшийся шпрехшталмейстер не нашел ничего лучшего, чем прервать программу, обратиться к зрителям: «Товарищи военные, у кого есть оружие, попрошу пройти за кулисы. Лев вырвался».

Ураган стих так же неожиданно, как и налетел. Потом уже, на следующий день, когда все успокоилось, руководители Чехословацкого цирка благодарили гимнастку, уверяли, что это только ее растянутый аппарат не дал сокрушительному порыву ветра сорвать и унести шапито. Наверное, так и было. Но тем не менее артистка не призналась, что, как только вывели всех животных из конюшни, она забралась под купол шапито и распустила блоки у растяжек. Опасность потерять аппарат в подобных условиях казалась ей вероятней возможности погибнуть под бьющимися наотмашь рваными полосами беснующегося на ветру брезента. Чего было в Немчинской больше — убежденности в своих силах или веры в свою удачливость, неизвестно. Хотя, наверное, опыт и есть сочетание этих двух качал.

Опыт в цирке — ничто, если он не поддержан стойкой волей. А возможностей испытать свою силу воли у воздушной гимнастки всегда хватает с избытком. И, главное, проявлять ее подчас приходится неожиданно, в самый нежелательный, неподходящий момент. Во время лондонских гастролей английские поклонники таланта Немчинской часто писали ей. Один англичанин присылал послания каждую среду и всякий раз после подписи проставлял все свои титулы, вплоть до указания, что он вдовец. Но однажды она получила письмо, в котором ее просили помнить и молиться о трагически погибшей Кармен Рубио Росс.

В начале недели, в свой выходной день, советские артисты ездили в соседний с Лондоном городок смотреть местную цирковую труппу. Представление и почетных гостей из России снимало телевидение. Утром, во время репетиционного прогона, воздушница, совсем молоденькая девушка, упала из-под купола прямо на барьер. Сорвалась из-за того, что лопнула петля. В больнице гимнастка умерла. Похороны состоялись еще в пятницу, а в воскресенье утром всех известили о предстоящей панихиде. Обстановка за кулисами цирка была невеселой и довольно нервной. Но три воскресных представления никто не отменял, и Раиса Немчинская, успокаивая волновавшихся за нее товарищей, три раза выходила в этот трудный день на арену английского цирка.

Немчинская умела владеть собой при любых обстоятельствах. Поэтому, наверное, директор Московского цирка Л. В. Асанов, сам в юности полетчик, предлагая ей работать под вертолетом, прежде всего рассказал, что в подобной же ситуации в Париже недавно разбились два парня. Рассказал, не пугая, не испытывая. Просто для сведения. Как профессионал профессионалу. Оба понимали, что человек, избравший себе в удел воздушную гимнастику, робким быть не может. Действительно, некоторую решительность проявить было необходимо. Раисе Максимилиановне предложили стать первой женщиной нашей страны, исполняющей гимнастические трюки в небе. Конечно, она с радостью ухватилась за такую возможность.

Летать предстояло на праздновании сорокалетия советского цирка, устраиваемом на стадионе «Динамо». Задумано было, что в воздух поднимутся два вертолета с гимнастами. Кроме Р. М. Немчинской лететь должен был Д. Д. Морус, один из лучших ловиторов нашего цирка. Он уже исполнял под вертолетом гимнастические трюки на одном из спортивных праздников и на правах опытного воздухоплавателя предостерегал коллегу от ожидавших ее в полете сложностей. Артистка внимательно слушала о встречных потоках воздуха, об отсутствии постоянного ориентира, об оглушающем шуме двигателей. Ей не терпелось сразиться с новыми трудностями, преодолеть, подчинить их себе. Но оказалось, что самое трудное — достать вертолет.

Работали винтокрылые машины в те годы в столь жестком графике, что вместо обещанной недели пришлось довольствоваться тремя днями тренировочных полетов. Да, кроме того, для цирка выделили разные машины. Немчинской достался вертолет, выполненный в пассажирском варианте, более элегантный, но без люка в центре фюзеляжа и, следовательно, без системы подъемной оснастки. Даже перед тем как подняться в небо, пришлось решать вполне земную проблему крепления трапеции. Опять выручила хозяйственность. Разыскала штамберт от старого аппарата, его и привязали накрепко к шасси. А цеплять карабины трапеции в знакомые проушины штамберта было уже делом привычным. Поэтому, наверное, так собрано и сосредоточенно пошли репетиции. Впрочем, зная, что на все про все отпущено трое суток, а из каждого дня по полтора часа, иначе и не поработаешь.

По договоренности с руководством гимнастка должна была исполнить под вертолетом два-три трюка. Но, разохотившись, она приспособила к необычным условиям почти все, которые делала обычно на трапеции, даже свои любимые обрывы. Конечно, ей пришлось надеть лонжу. Надела ее не для собственной безопасности, скорее для спокойствия тех, кто оставался на земле. Артистка твердо была убеждена, что от непредвиденного случая выручит ее не страховочный трос, а собственное умение точно и тотчас оценить обстановку.

Кстати, так и получилось в последний репетиционный день. Обычно по окончании тренировки над футбольным полем вертолет снижался в районе спортивного городка; гимнастка, встав на землю, отцепляла трапецию и залезала вместе с ней на борт машины. Но в тот раз, вися на руках на трапеции, она вдруг поняла, что вертолет не снижается очень долго. Посмотрела вниз и обнаружила, что вместо зеленой травки стадиона под ней проносятся автомобили и троллейбусы. Мгновенно оценив обстановку, она тут же села на трапецию. И, прижавшись к веревке, пролетела вдоль Ленинградского шоссе все расстояние от «Динамо» до бывшего Центрального аэродрома.

Когда машина наконец приземлилась, летчики гурьбой выкатились из нее, кляня на чем свет стоит службу полета строго-настрого запретившую посадку в районе стадиона. Только что на колени не вставали, извиняясь. Ведь возможности сообщить артистке об этом изменении маршрута они были лишены полностью. Она в свою очередь успокаивала их, смеясь, уверяла, что благодаря этому прославилась на всю жизнь. Исполнительницей под вертолетом ей предстоит стать только первой из русских, но путешественницей под вертолетом она, пожалуй, останется единственной в мире.