Измайлов Андрей - Русский транзит

• Название: Русский транзит
• Автор: Измайлов Андрей
• Издательство: ТОО "Библиополис"
• Жанр: Триллер
• Год: 1993
• ISBN: 5-87671-004-0

Энергичность текста книги, непринужденность и блеск диалогов, сдобренных юмором, сложностью сюжетных поворотов при строгой их логичности, стиль "экшн"…Читатель чуть ли не на каждой странице восклицает: "Это же кино! Это же чистое кино!". Возможно…

---

Я нашарил в кармане головнинскую связку, отъсоединил ключики, стряхнул их обратно в карман и покрутил кольцо на пальце, и так и сяк жонглируя центробежно-разбежавшимся «яблочком» на цепочке. В том смысле, что у нас, у каратистов (у нас с Барабашкой), любой предмет функционален – и для ключей, и для разминки пальцев.

– Совсем забыл! – примиряюще, натужно сказал я. – Это тебе! – нет, не умею лицемерить с детьми. Казалось бы, польстил Барабашке: получи брелок для ключей, которые тебе уже полагаются по возрасту – от квартиры, где деньги лежат, от гаража, от личного сейфа… а заодно этот брелок используется вместо тренажера, видал?! Казалось бы.

– М-мым-м! – продлил обиду Барабашка. Нечего задабривать!

– Борух! – воспитательно сказала Лийка, впервые на моей памяти назвав Барабашку не прозвищем, а именем.

– Я есть хочу! – уперся пацаненок, вляпавшись в цугцванг (любой ход ведет к проигрышу) и… выпрыгнув из цугцванга, по-детски начхав на правила игры: он таки подставил ладонь лодочкой и, как только брелок перекочевал к нему, цапнул зубами пластиковый яблочный символ Нью-Йорка. Сказано: есть хочу?!

Раздался хруст.

Тот самый случай, когда человек обнаруживает свои неисчерпаемые резервы – драпая от убийц, удачно сигает через десятиметровую пропасть, сдвигает многотонную стальную преграду, взлетает на высоту трех метров без опоры. В общем, тот самый случай. Заставь повторить – ни за что! Ан единожды, но удалось, было.

Заставь меня повторить то, что я проделал с Барабашкой – ни за что не повторю. Даже я не повторю. Реакция реакцией, но, услышав хруст, я выдернул «яблочко» из зубов Барабашки еще за милисекунду до того, как услышал хруст. Со стороны стопроцентное впечатление – анкл-Саша рехнулся и клещами-пальцами голову свернул ребенку или челюсть удалил.

Лийка горлово сказала «Акк! Аккк!» – астма выхлестнула из долгой засады, перекрыла кислород. Барабашка издал жуткий нутряной писк. Рыба-фиш и прочая еврейская снедь шлепнулась в пол. Но еще до того, как прозвучал шлепок, я уже сжимал подарочек в кулаке. И дрожь колотила меня, будто «паркинсон» напал. Вот он, страх! А я-то полагал, что меня уже ничем невозможно испугать.

Чекистское «яблочко» Валентина Сергеевича Головнина. На самый крайний случай. «Хрусть и пополам!». Ну не в ворот рубахи вшивать ампулу, в самом-то деле! Устарело. Да и ворот нынче не тот – пока-а дотянешься, шею изуродуешь. ТАСС уполномочен заявить: шпиены хранят сильнодействующие яды в легкодоступных местах – например, в кончике пластмассовой авторучки. И в случае крайней нужды МОТИВИРОВАННО подносят ко рту, надкусывают… Читайте российские бестселлеры.

Быстро! Только очень быстро. Как можно быстрей. Ни об автобусах, ни об электричках и речи нет. Идеально – вертолет. Будь мы на Манхаттане, без проблем сел бы на крышу по вызову и в считанные минуты за шестьдесят баксов перенес по воздуху к JFK. В Нью-Кеннан тоже прилетит вертолет, ежели вызвать, и тоже доставит куда нужно. Однако времени на это уйдет поболее, проще тогда машиной. Время и деньги – решающие факторы. И еще один фактор: «засвечивать» Лийку с Барабашкой не хотелось, ни их, ни себя с ними заодно. Экипаж вертолета – свидетели, а я – фигура приметная.

Денег у меня оставалось… ни хрена у меня не оставалось! В долг брать не люблю, даже если всего на часок-другой. И не принято у нас, в Америке, брать в долг. И давать в долг тоже не принято. Это касается денег. Но в меньшей степени касается средств передвижения. Сказать Лийке, то бишь нью- кеннановской миссис Ваарзагер: «Одолжи зеленый стольник? До завтра? Если найдется…» – язык не поворачивается. И в то же время запросто: «Лий, мне нужна машина!».

«Даймлер». Лийка выкатила его из подземного гаража, похлопала по сиденью рядом с собой: прошу! А позади, за ее спиной еще и Барабашка шебуршал.

Э, друзья хорошие! Я несколько иначе представлял путешествие из Нью-Кеннана в Нью-Йорк! Я бы предпочел «даймлер» в свое полное распоряжение!

– … – Лийка полагает, что так будет лучше. И доберемся быстрей (тебе ж надо быстрей, Бояров?), и машина целей будет (Лийке хотелось бы сберечь машину в целости и сохранности, а питерские подвиги Боярова незабываемы – «вольво» Сереги Шведа, а значит и Лийки Ваарзагер, бородатыми водорослями оброс на дне Невы). Это не скупость-прижимистость, это благоразумие. Садись, Бояров! Поехали! С ветерком. Остудись.

– Лий! Я не хочу тебя втравливать… Ну хоть Барабашку оставь дома!

– … – Еще одно слово, Бояров, и Лийка никуда не поедет. Оставит дома и Барабашку, и себя самое, и… «даймлер». Ну?

Барабашка с заднего сиденья обхватил мать за шею, приник – не разлучить. Да-а, это я неудачное слово подобрал – «втравливать». Втравливать – отравлять… Однокоренные. Действительно, еще одно слово, чую, и топать мне на своих двоих, «голосуя» редкие попутки – до аэропорта Кеннеди. Сел. Поехали. С ветерком. Остудимся.

… Внутри «яблочка», разумеется, был не яд. Ага, разумеется! Это теперь для меня разумеется, когда все обошлось благополучно; когда я Лийку в чувство привел; когда я Барабашку обласкал, уняв его нервное заикание; когда сам для успокоения принял граммов двести чистой спиртяги (В доме у трезвенницы-Ваарзагер – ни единой бутылки горячительного, блин! По наитию порылся в многочисленных хозяйственных шкафах: турбощетки, пылесосы, мастики, чистящие аэрозоли… Во! Прозрачный флакон, красная винтовая пробка:

«High Quality. ROYAL. Feinsprit».

Для компьютерных обезжиривающих нужд, вероятно. У нас, в Америке, ЭТО не пьют, только поверхности протирают. Не дай Бог, докумекают здешние коммерсанты: Россия! Какой рынок сбыта! Тут сей, с позволения сказать, «Рояль» в даймы оценивается, а там-м-м!!!). В общем, разумеется: брелок не лучшее место для сокрытия в нем яда – ключи изымут в первую очередь при задержании-обыске, а уж МОТИВИРОВАННО разгрызть брелок – не смешите кур. Чай не авторучка. Это только Барабашка способен.

Но внутри «яблочка» кое-что оказалось. Бумажный катышек, многажды сложенный листок размером с долларовую купюру. Пожалуй, цена запрятанной бумажке подороже доллара!

Квиток камеры хранения. Не знаю пока, что Валентин Сергеевич предпочел сдать с рук на руки в камеру хранения приемщику, игнорируя ячейку, запирающуюся на ключ. Может, все «золото партии» в ячейку не влезло, гы-гы, – он парочку «кирпичиков» завернул в газетку и всучил в окошко. Но вот что я знаю, так это местонахождение дверцы, к которой подойдет «золотой ключик»! На квитке было:

JFK INTERNATIONAL AIRPORT.

Еще там было: Пааво Еттикайнен. Значит, Головнин- Смирнов – к тому же и Пааво Еттикайнен. Пааво. Товарищ Павел? Ну нет, вероятней: развлекся Валька, от переизбытка лихости. Да и существует ли конкретный товарищ Павел?! О! А как Лихарева кличут – по имени, а? Ладно, до того ль, голубчик, было! Ясно одно – дверца «0424» в аэропорту Джона Фицджеральда Кеннеди, на что указывает заныканная в «яблочко» бумаженция. Стал бы Головнин-Смирнов-Еттикайнен носиться, высунув язык, по Нью-Йорку, рассовывая «багаж» по частям? Не стал бы. Себе дороже: время – деньги. Или… стал бы? Ч-черт! Но ведь есть у меня ключ с номером «0424», и есть у меня квиток аэропортового происхождения! Что я теряю?! Ничего! Что я приобретаю?! Все!

… Атмосферка, я вам доложу, на въезде в аэропорт – смесь русской парной и машинного зала. Въезды полуутоплены в землю, жирный асфальт, столбы в какой-то маслянистой саже, кшшшшмар! Лийка тут же пшикнула себе в горло баллончиком из «аптечки» – астма. А въездов, между прочим, множество – по числу авиакомпаний, что ли? До утра набегаешься в поисках методом тыка. Впрочем, до утра осталось всего ничего. Август – дни на убыль, но в пять утра пока еще вполне светло.

18 августа. 1991. Мать-перемать! Послезавтра – ровно два года с той поры, как я в брюхе «Антея», так сказать, перешел через Альпы. Дата. Хорошо бы в ознаменование этой даты…

Лийку с Барабашкой я оставил куковать в «даймлере» – черепашьего сенсея колыбельно укачало в дороге, а Лийка без него ни на шаг. Зачем ребенка будить? Я скоро.

Скоро не получилось. Вот куда надо было папашке-дровосеку завести мальчика-с-пальчика – хрен в сумку тот выбрался бы оттуда, никаких камешков не хватит помечать обратный путь. Я заплутал. Будучи внутри, невозможно представить, как он выглядит снаружи! Кто так строит?! Ну, кто так строит?! То ли дело родное Пулково, банками утыканное, как полуженное. Простор и ясность. А здесь – коридоры налево, коридоры направо, авиакомпаний поболее, чем собак нерезаных! Камеры хранения, ячейки. Шаг вперед – а там посмотрим. Должно мне, наконец, повезти!

Ячейка «0424» – самая нижняя. Прогнись, Бояров, прогнись. Ключ вошел! Замок щелкнул. Вот оно, вот оно!..

… намотано. Намотай, Бояров, на несуществующий ус: гуси летят… Побереги эмоции, годы не те, сердечко ненароком откажет. В ячейке – две дипвализы. Сморщенные, пустые… A-а, чтоб вам пусто было!