Андрей Зарин - Власть земли

• Название: Власть земли
• Автор: Андрей Зарин
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7632-0042-х

Исторический роман А. Зарина рассказывает о последнем периоде Смутного времени (1610–1612), когда после свержения группой бояр Василия IV Шуйского было создано боярское правительство во главе с Ф. И. Мстиславским — Семибоярщина.

---

— Пировал бы он меньше! — с горечью ответил Теряев. — Ну, князь, здравствуй! — Он выпил свою чарку и, опрокинув, ударил ею по голове.

— Что же так? — сказал князь, вставая. — Почеломкаемся! Так до заката?

— До заката!

Они троекратно поцеловались.

— Если захочешь вернуться, знай, князь, я всегда тебе рад буду, — сказал Трубецкой. — А что я за твое дело не вступился, так, сам знаешь, в небо стрелять — только стрелы терять.

— Знаю, князь! Где уж нам с Сапегой тягаться!

Теряев вышел. Трубецкой снова прилег на скамью, покрытую мехом с подушками, и подумал: «Тревожный человек князь этот!»

Теряев быстро стал собирать своих людей, и вскоре перед его избой выстроились его сорок воинов на сильных, рослых лошадях. Они все были одеты на польский образец, в коротких кафтанах, с металлическими шлемами на головах, вооружены мечами, палицами у седел и ружьями; у одного, кроме того, было еще копье.

Теряев сел на своего коня и осмотрел отряд. Потом, сняв шлем, он перекрестился; перекрестились и все его люди.

— С Богом! — сказал князь и тронул коня.

Всадники выровнялись за ним по четыре и десятью рядами медленно поехали узкими улицами вон из Калуги. Солнце уже садилось, когда они выехали за ворота. Отряд выровнялся по дороге и медленно стал продвигаться вперед. Князь Теряев ехал шагом, погруженный в свои мысли, но через короткое время вдруг подумал о цели своей поездки и, сжав бока коня ногами, взмахнул плетью; мгновенье — и весь отряд помчался во весь дух, словно за ним была погоня.

— Князь! — равняясь с Теряевым, сказал Антон, считавшийся головой отряда. — Не остановиться ли? Ночью лесом несподручно ехать!

— Нам-то? Сорока? — ответил князь. — Нечего нам бояться! А что до ночи, так нынче луна большая, гляди! Нет, будем ехать до первой деревни. Тут недалеко уже, а время дорого.

Антон отъехал к отряду. Расстояние между ними и лесом сокращалось все быстрее. Луна залила окрестности голубоватым ровным светом. Резкими черными пятнами ложилась тень от всадников на дорогу.

Вдруг впереди, в чаще леса, словно сверкнул отблеск луны на меди каски. Антон поспешил к князю с докладом:

— Князь, кони-то чуют и фыркают. Я видел в лесу сверкнувший шлем.

— Тебе почудилось, а кони чуют волка, но волки нас испугаются! — И Теряев не остановил бега своего коня.

Они въехали в лес. В его чаще свет луны не освещал уже так ровно дороги и ложился пятнами от просветов в чаще. Князь сдержал лошадь и поехал тише. Какое-то предчувствие охватило его среди лесной тиши, в которой гулко раздавался конский топот. Он обернулся; Антон был подле него.

— Сбиться в кучу! — сказал князь.

Антон отъехал. Всадники сблизились, и их ряды стали теснее.

Вдруг справа и слева на миг озарилась лесная чаща, грянул залп, и трое княжеских воинов со стоном упали с лошадей.

— Засада! — вскрикнул князь, обнажая меч. — Вперед!

Но прямо впереди он увидел быстро несущихся на него всадников.

— С нами Бог! — закричали русские.

— В бой, в бой! — раздался боевой польский клич.

В чаще леса действительно была скрыта засада, организованная другом Ходзевича, Феликсом Свежинским. Случилось это так. В то время как князь Теряев-Распояхин решал вопрос о погоне за Ходзевичем, гетман Сапега вызвал к себе Свежинского и сказал ему:

— Вы ведь — друг Ходзевича? Так? Вместе с ним усадьбу громили? То-то! Так вот. Нынче в ночь князь Теряев со своими людьми едет вдогонку Ходзевичу, может нагнать его, и тогда… Я думаю, лучше было бы помешать князю.

Свежинский встал, ожидая приказаний.

— Ничего больше, — сказал ему Сапега, — я говорил с вами, как ратный товарищ. Можете идти!

Свежинский поклонился и вышел. Спустя час он с тридцатью солдатами выехал из Калуги и быстро помчался по дороге к Смоленску. Никто не жал, куда и зачем он едет.

Свежинский понял слова Сапеги и, выехав из Калуги со своими уланами, засел в чаще леса. Свой отряд он разделил на три части: две засели справа и слева у дороги, а с третьей он сам отъехал вперед, чтобы загородить дорогу Теряеву. План Свежинского удался. Неожиданное нападение произвело панику в отряде князя Теряева-Распояхина; его воины растерянно метнулись в сторону, но там их встретили сабли улан; они бросились за князем и сшиблись с поляками.

Лес огласился звоном сабельных ударов, выстрелами, криками и стонами. Князь и рядом с ним Антон рубились, не зная устали. Одушевленные их примером воины не отставали; но поляки, засевшие у дороги, соединились и ударили на них с тыла.

— Измена! Сзади бьют! — закричали в страхе княжеские воины.

Князь оглянулся, но в тот же миг чей-то клинок ударил его в грудь; он судорожно взмахнул руками и упал с лошади.

Однако битва продолжалась. Антон врубился в середину поляков и косил их своим длинным мечом. Но в его товарищах не было единодушия. Чувствуя свою слабость, они вдруг повернули коней и рассыпались в разные стороны. Поляки бросились за ними. В это время Антон, быстро сойдя с лошади, нашел сраженного князя, поднял его, положил на коня, вскочил в седло и поскакал сломя голову вперед по дороге. Поляки, занятые погоней, не заметили его.

Погоня окончилась. Свежинский собрал свой отряд и сосчитал людей. Шестерых не хватало.

— Ну, мешкать нечего! — сказал удалой ротмистр. — С коней и осмотрите дорогу! Не найдете, и Бог с ними. Виноваты сами!

Уланы спешились. Ища своих, они без жалости добивали русских и торопливо обдирали их. Наконец, подобрав своих, они собрались и двинулись в обратный путь.

— Въезжать по одному! — приказал Свежинский. — И чтобы никто не болтал о сегодняшней ночи!

Между тем Антон скакал, покуда хватило конской силы. На его счастье, скоро показалась какая-то полуразвалившаяся мельница. Он подскакал к ней и стал колотить в дверь. Дверь отворилась почти тотчас, и на пороге показался высокий старик с бородой по пояс, одетый в пестрядинную рубаху; из-за его широкой спины выглядывало миловидное лицо девушки.

— Кто тут, чего надо? — грубо спросил старик, и Антон при свете луны увидел в его руке широкий топор.

— Пусти, дедушка! — просительно сказал он. — Если есть свободная горница, приюти раненого, а может, и мертвого. Ишь, ехали мы, а на нас поляки засаду устроили, князя зарубили!

Девушка вышла из-за спины старика. Бессильно висящее на шее лошади тело тронуло ее сердце.

— Дедушка, — робко сказала она, — у нас есть светелка.

— Есть-то есть, — ворчливо возразил старик, — да пускай тут всякого, так беды не оберешься. Вот говоришь ты, — обратился он к Антону, — поляки напали, а мало ли их тут шныряет? Может, вы нелюбы им, так и мою мельницу спалят.

— Али на тебе креста нет? — с горечью сказал Антон.

Старик смутился.

— Да иди, Бог уж с вами! Анюта, уведи коня, а я помогу ему тело-то снять.

Он сошел с крылечка и сильными руками поднял князя за плечи. Антон подхватил ноги. Свет луны упал на мертвенно-бледное лицо князя, и это лицо, полное торжественного покоя, поразило Анюту. Она вскрикнула, и на ее глазах показались слезы.

— Бедный, голубчик! — ласково сказала она, уводя коня в глубь мельницы через незаметную калитку.

Антон с мельником внес князя в мельницу; там они положили его в крошечной светелке, маленькое окно которой выходило на запруду. Старик зажег поставец и, поспешно раздев князя, осмотрел его рану.

— Жив будет! — улыбаясь, сказал он Антону.

Глава XI Побег

А за несколько часов до стычки князя Теряева со Свежинским главный виновник всей кутерьмы уже находился в пути к Смоленску, увозя с собой Ольгу Огреневу.

Уйдя от Сапеги с полученными пакетами, он быстро направился к своей избе. Там он вывел в сени Пашку и, сжимая ей руки, сказал:

— Если ты любишь меня, согласись! Я награжу тебя, если ты поможешь мне. Рассуди сама, на кого я ее оставлю? На пьяных солдат или беспутных пахоликов? У меня же никого нет, на кого бы я мог надеяться.

Лицо Пашки потемнело, брови сдвинулись, но она победила себя и только спросила:

— Что ты сделать замыслил?

— Мы сейчас уедем отсюда к Смоленску. Там, подле Смоленска, мы найдем избу и спрячем там Ольгу. Я дам тебе четырех воинов, ты побереги мне ее неделю. Я вернусь и возьму ее. Тогда, если хочешь, уезжай назад, не хочешь — с нами останься! Ну, любая моя, ну скажи «да»!

Пашка усмехнулась.

— Хорошо, — сказала она. — Только помни: в последний раз. Сил моих нет больше!

— В последний, коханая! Так приготовь ее: я сейчас повозку достану! — И Ходзевич, поцеловав Пашку, быстро убежал к жиду Хайкелю за повозкой.

— В последний, — прошептала Пашка, — а там — иди на все четыре стороны! Любовью потешили, потом разлучнице служить заставили. Дура, дура! — Она заломила руки, но тотчас поборола волнение, отерла слезы и с веселой улыбкой вошла в горницу.