Дениза Робинс - Только мои грёзы

• Название: Только мои грёзы
• Автор: Дениза Робинс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 985-6046-08-4

После непредвиденного купания в холодном озере Мин Корелли попадает в ближайший особняк, принадлежащий Джулиану Беррисфорду, который, озабоченный плохим состоянием попавшей к нему девушки, трогательно о ней заботится. Однако жена Беррисфорда, столь же порочная, сколь и красивая, использует возникшие обстоятельства, чтобы подать заявление на развод, ссылаясь на измену мужа с невинной Мин. Стараясь оградить имя Мин от скандала и грязи, Джулиан идет на сделку с женой и практически лишается своего состояния. Мин же сбегает, считая себя недостойной внимания такого утонченного, образованного человека. Казалось бы, что может быть хуже этого? Но при их новой встрече все меняется кардинально. И теперь уже ложное понимание гордости не дает соединиться любящим сердцам. Смогут ли эти двое преодолеть свою гордыню?

Перед читателем еще одна интерпретация сюжета «Гордость и Гордыня», нисколько не похожая на известную классическую.

---

Он почувствовал, как неровно забилось его сердце.

— Мин… — начал он почти умоляюще.

Но она не слушала. Вдруг ее глаза наполнились слезами. Здесь ее одолела тоска, с которой не могли тягаться никакие счастливые воспоминания. Она видела только дух Клодии, чей портрет висел прежде в гостиной, Клодии с ее змеиной улыбкой. Мин, не глядя на Джулиана, вошла в гостиную.

— Дядя Альберт, я хочу домой, — сказала она, чуть задыхаясь.

Он повернулся к ней, очень довольный, не замечая никаких перемен в отношениях между Мин и Джулианом.

— Ну, замечательный же дом! — сказал Спрингер. — И что за гостиная! Я думаю, Мин, ты сделала удачную покупку, такой славный дом — тебе на всю оставшуюся жизнь, моя девочка!

Тут он осекся, поняв, что в волнении выболтал секрет. Он виновато замолчал. Стало удивительно тихо. Мистер Спрингер не думал, что тут было особое преступление: Джулиан все равно узнал бы это завтра. Но Мин смертельно побледнела, и Джулиан стоял как громом пораженный.

Дядя Альберт кашлянул.

— Ну вот, — сказал он грустно, — я свалял дурака! Это был маленький секрет Мин до получения вами контракта. Но думаю, теперь это не так страшно. Я думаю, вам было бы даже приятно, что моя девочка будет здесь жить, а?

Джулиан потерял дар речи. Каким же дураком он был! Ему следовало бы самому догадаться, что таинственные покупатели — Мин и ее дядя! Маленькая Мин тайно готовила эту сделку, желая жить в его старом доме. Забавно: Мин, новая хозяйка, будет жить в шаге от него. Но он знал, что скажет Клодия, узнав об этом, и что скажут люди: Джулиан живет как швейцар во владении своей бывшей воспитанницы.

Дядя Альберт понял, что сильно испортил дело. Он хотел заговорить, но Мин опередила его.

— О, конечно, — сказала она высоким голосом, повернувшись к Джулиану, — он может узнать это. Прежде я так любила это место, что хотела завладеть им навсегда. Я готовила сюрприз для вас, Джулиан, надеялась, что приятный. Но я была не права. Вы не хотите, чтобы я жила рядом с вами. Вы предпочли бы здесь другого… совершенно чужого человека. Но еще не поздно. Никто из нас не подписал контракт. Мы можем уничтожить его. И сделаем это завтра утром.

Глава 17

Это было второе потрясение для Джулиана. Только что он узнал, что дядя Мин стоит за покупкой дома, а теперь Мин так расстроилась, что хочет расторгнуть контракт. Он не мог найти слов и просто с минуту глядел на нее. Никогда он не чувствовал большей потери. Хотел ли он, чтобы она стала здесь хозяйкой? Несомненно. Никого он так не хотел бы видеть в любимом доме хранительницей оставшихся сокровищ, как Мин, которую он так любил. А как он ее любил, он, кажется, понял только сейчас. Сейчас, когда он мог потерять даже ее дружбу и доверие. Молча смотрел он на ее лицо, на котором сердито поблескивали голубые миндалевидные глаза. Ее всю трясло. У него появилось ужасное чувство, что она уже не любит, а ненавидит его.

А в эту минуту Мин действительно чувствовала, что почти ненавидит Джулиана за его упорную гордыню, его нежелание считаться с ее огромным чувством. Большая любовь сродни ненависти, и иногда бывает достаточно пустяка, чтобы граница между ними была перейдена.

Заговорил мистер Спрингер. Он был искренне огорчен, что нечаянно вызвал кризис.

— Ээ… Не думаешь ли ты, дорогая, что нам следует вместе обсудить это, не принимая поспешных решений? Я уверен, мистер Беррисфорд вовсе не желает, чтобы ты отказывалась от контракта.

Джулиан, огорченный и смущенный, ухватился за это:

— Нет, нет… конечно, не хочу!

Мин повернулась к нему, как маленькая тигрица, щеки были пунцовые, глаза сверкали.

— О, конечно да! Для вас было неприятным сюрпризом, что мой дядя купил дом. Вы сегодня злитесь целый день. Я думаю, вы узнали о покупателе заранее и хотели отделаться от меня.

— Мин! — вскричал Джулиан. — Это неправда!

Но у Мин был один из ее редких приступов гнева, которые бывают бурными у застенчивых людей.

— Нет, правда. Но мне плевать. Мне все равно, хотите вы, чтобы я здесь жила, или нет… Идиотизмом было даже думать об этом. Чем скорее я окажусь за сотни миль от вас, тем лучше. Вы можете снова продавать свой дом. Желаю удачи.

Она повернулась и зашагала к дверям. Фрисби, лежавший поблизости и непонимающе переводивший взгляд с хозяина на девушку, беспокойно встал, сделал несколько шагов к Мин, потом остановился и оглянулся на хозяина. Он понятия не имел, о чем это говорят люди, но инстинктом почуял неладное. И о нем все забыли. Что случилось?

Джулиан чувствовал стремительно нараставшую депрессию. Он теперь понимал, каким дураком был, что позволил злобному письму Клодии помешать тому, что связывало его с этой девушкой, единственной для него во всем мире.

— Мин, — просительно сказал он, делая шаг к ней.

Она обернулась, все еще полная гнева, смешанного с тоской и разочарованием:

— Не надо извиняться или пытаться объясниться. Я начинаю понимать, что я сейчас такая же помеха для вас, как год назад. Я была идиоткой, решив вернуться. Но не беспокойтесь, я уезжаю за границу.

Страшное чувство потери вновь встало перед Джулианом Беррисфордом. Он побледнел:

— Мин, ради Бога!..

— Дядя Альберт, — не слушая, сказала она, — сейчас же отвезите меня домой.

Тот побрел за племянницей. Джулиан остановил его:

— Я ужасно сожалею обо всем этом, мистер Спрингер. Я хотел бы, чтобы Мин жила здесь, клянусь. Убедите ее в этом. Я вовсе не хотел ее обидеть. Это очень сложно, сейчас не время и не место объяснять, но я не могу допустить, чтобы меня считали охотником за деньгами. Потому я и не делал ей предложения. Но хотел. Это я здесь потерпел поражение, а не она… О черт!

Альберт Спрингер, глядя на его изможденное лицо, на лоб, покрывшийся потом, понял, что человек этот обнажил перед ним свою тайную боль. Он вдруг понял это и одобрил этого человека: он и сам бы не хотел, чтобы на Мин женились из-за денег. Через открытую дверь он видел, как Мин удалялась от дома. Он положил руку Джулиану на плечо:

— Я, кажется, понял вас, молодой человек. Я поговорю с ней. Сейчас-то лучше вернуться в город. Она вся в мать: в таком настроении с ней ничего не поделаешь. Но позже она успокоится и пожалеет об этом.

Джулиан усмехнулся, подозвал собаку и вышел вместе с пожилым человеком из дома, заперев дверь. Он был в страшно подавленном состоянии.

— Не думал, что маленькая Мин может быть так темпераментна, — сказал он с жалким подобием улыбки. Даже в ярости Мин была хороша.

— Тут недоразумение, — пробормотал дядя Альберт, — она ведь любит вас. Слишком много гордыни у вас обоих. Это несчастье для вас. Я поговорю с ней и утром позвоню вам на работу. Ничего не предпринимайте с контрактом. Считайте, что я все равно покупаю имение, будет она тут жить или нет. Прекрасное место!

Сказав еще несколько ободряющих слов Джулиану, он, насколько мог быстро, пошел вслед за негодующей племянницей. Джулиан побрел за ним. Фрисби бросился в заросли, очевидно за кроликом. Ему это было здесь запрещено делать, но хозяину было не до того. Джулиан готов был бы все отдать, лишь бы не обижать Мин, которая всегда была такой любящей и преданной. Он проклинал письмо Клодии и себя самого за то, что не порвал его и не забыл о нем. Он проклинал свою гордость, отрывавшую его от Мин. Теперь он понял, сколько она для него значила.

Ничего подобного не было у него с Клодией. Но разве нужно что-то вроде сегодняшней несчастной сцены, чтобы заставить его понять правду, понять, чем в его жизни была Мин?

— Черт возьми, — сказал он вслух, — ну и беду я навлек на себя!

Мин не стала ждать Джулиана, она даже не хотела прощаться с ним. Когда дядя дошел до домика, она уже была в машине. Они уехали.

Стало ясно, и сильно потеплело. Но Мин было не до золотой осени. Дядя Альберт увидел, что она была очень бледна и на этом фоне губы стали еще ярче. Он осторожно взял ее за руку:

— Детка… может быть, ты поторопилась немного? Может быть, надо было попрощаться с бедным молодым человеком, поблагодарить его за обед?

— Можете поблагодарить его письменно, дядя Альберт.

Он никогда еще не слышал такой резкости в ее голосе.

— Чем он тебя гак расстроил? Конечно, я виноват, что так неожиданно выдал тебя. Но он все равно узнал бы завтра. Велика ли разница?

Мин молчала, глядя в пустоту. Она не оглянулась, даже когда проезжали мимо «Четырех перьев». Вот уже машина повернула на лондонскую дорогу. Она слышала только половину того, что говорил дядя. Мысли ее были в Шенли, с Джулианом. Она больше не увидит ни его, ни дом. Она решила вычеркнуть их из своей жизни, искоренить в себе эту роковую любовь. С самого начала это приносило ей только боль. Было, правда, несколько замечательных встреч, волнующих вечеров… Благословенные мгновения объятий и поцелуев, надежды, счастливого безумия. Потом — горечь разочарования, несбывшихся желаний, загубленных душевных сил.