Виктория Холт - Лорд-обольститель

• Название: Лорд-обольститель
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-14-3212-2

Талантливой художнице Кейт не суждено получить признание в викторианской Англии, потому что, по общественным представлениям, творцом может быть только мужчина. После множества потрясений судьба дает ей лишь один счастливый шанс: девушка знакомится с нормандским аристократом, бароном де Сентевиллем, и вскоре он уже восхищается ее талантом. А вот художницу отталкивают жестокость и высокомерие барона, привыкшего к беспрекословному подчинению. Чем закончится противостояние двух сильных натур?

---

— Моя дочь, — пояснил отец. — Я полагал, это само собой разумеется. Она помогает мне в работе.

— Разумеется, мсье Коллисон. Разумеется. Это наше упущение. Я разберусь… И позабочусь о том, чтобы немедленно приготовили еще одну комнату. Это сущий пустяк… Вы можете пока расположиться в помещении, приготовленном для мсье, а я распоряжусь о комнате для мадемуазель. Мы обедаем в восемь часов. Не желаете ли чем-нибудь подкрепиться в ожидании обеда?

Я ответила, что не отказалась бы от чашки кофе.

Он поклонился.

— Кофе и что-нибудь к нему. Будет сделано. Пожалуйста, следуйте за мной. Мсье де Мортимер встретится с вами за обедом. Он ознакомит вас с планами на ближайшее будущее.

С этими словами он направился вверх по широкой лестнице, а затем по галерее, в конце которой была каменная винтовая лестница, типичная для норманнского периода, что служило еще одним указанием на возраст цитадели. Каждая ступень была встроена в стену, а ее закругленный противоположный конец служил частью лестницы, круто взбирающейся вверх по башенному колодцу. Меня беспокоило зрение отца, которое могло подвести его в условиях резкой смены освещенности. Я настояла на том, чтобы он пошел впереди, а сама начала подниматься за ним, чтобы поддержать в случае, если бы он споткнулся.

В конце концов мы очутились в другом зале, несколько уступающем первому своими размерами, но гораздо лучше освещенном. Миновав этот зал, мы вышли в коридор. Здесь слуга толкнул дверь комнаты, предназначавшейся для отца. Она оказалась просторной и была обставлена тяжелой мебелью образца прошлого века. Высокие и необычайно узкие, вырубленные в стене окна пропускали очень мало света. Стены увешаны оружием и гобеленами.

Здесь безраздельно царило прошлое, но, как и везде, было сделано несколько уступок современным представлениям о комфорте. За изголовьем кровати был устроен своеобразный альков, где можно было вымыться и переодеться, нечто вроде гардеробной, для которой не нашлось бы места в древней норманнской крепости.

— Мадемуазель, как только комната будет готова, вам тут же сообщат, — с этими словами слуга покинул нас.

Отец, будто сбросив с плеч несколько десятков лет, вдруг превратился в проказливого мальчишку.

— Здесь все дышит древностью! — воскликнул он. — Мне кажется, я перенесся во времени на восемьсот лет назад и в любую секунду может появиться герцог Уильям, чтобы сообщить, что он собирается завоевать Англию![6]

— Я чувствую то же самое. Мы, бесспорно, попали во времена феодализма. Интересно, кто такой этот мсье де Мортимер?

— Он произнес это имя с таким благоговением, что можно предположить, будто речь идет не иначе как о сыне хозяина замка.

— Но, поскольку барон собирается жениться, вряд ли у него есть сын… во всяком случае, достаточно взрослый, чтобы принимать нас.

— Возможно, второй брак. Надеюсь, что это не так. Я хотел бы, чтоб он был молод, без морщин…

— Лица людей постарше зачастую намного выразительнее, — возразила я.

— Да, но только большинство заказчиков придерживается иного мнения. Все они хотят иметь юные лица с ясными глазами и матовой кожей. Чтобы создать по-настоящему интересную миниатюру, необходимо иметь моделью весьма немолодое лицо. Но от этого заказа зависит так много. Если мы сумеем представить нашего заказчика в наиболее привлекательном свете, то получим множество заманчивых предложений. Вот что нам сейчас необходимо, дочь.

— Ты говоришь так, будто они уже согласились меня принять. Сомневаюсь, если по правде. Иное дело, если бы мы находились при дворе Франциска Первого. Уж он-то любил женщин во всех проявлениях и признавал, что они не уступают мужчинам ни в уме, ни в способности добиваться поставленной цели. Но не думаю, что мы можем рассчитывать на подобное отношение в феодальной Нормандии.

— Ты судишь о нашем заказчике по его замку.

— Я чувствую, что он цепляется за прошлое. Это ведь витает в воздухе.

— Поглядим, Кейт. А пока составим план действий. Хотел бы я знать, где предстоит работать. Нам ведь требуется гораздо больше света…

— А вот мне хотелось бы знать, чем все это закончится.

— Давай пока побеспокоимся о том, с чего следует начать. Мы уже здесь, Кейт. Сегодня вечером нам предстоит встретиться с этим мсье де Мортимером. Посмотрим, как он отнесется к твоему присутствию.

Раздался стук в дверь. Это была служанка, которая принесла кофе и бриоши с фруктовым джемом. Когда мы поедим, она покажет мне мою комнату, которая расположена по соседству. Затем принесут воду для умывания.

До обеда еще оставалась уйма времени.

Кофе и бриоши оказались необычайно вкусными, и мое настроение улучшилось. Я начала заражаться отцовским оптимизмом.

Моя комната была очень похожа на комнату отца. Пол был устлан толстыми коврами, а на окнах висели бархатные темно-фиолетовые шторы. У стены стоял шкаф, украшенный изысканной резьбой, неподалеку от него стол с зеркалом в массивной раме и несколько стульев. Я подумала, что здесь будет достаточно уютно.

Принесли мой багаж, и я начала переодеваться к обеду.

Что носят в таких замках? Я ожидала определенной церемонности и была рада, что леди Фаррингдон время от времени устраивала балы, вынудившие меня сшить несколько вечерних туалетов.

Я остановилась на довольно скромном платье из темно-зеленого бархата с широкой юбкой и облегающим лифом. Это было никак не бальное платье. Я надевала его на музыкальные вечера, устраиваемые леди Фаррингдон, но оно показалось мне вполне соответствующим данному случаю. Более того, в одежде такого оттенка я всегда чувствовала себя свободно и уверенно. Отец называет его изумрудным.

— Старые мастера умели передавать этот оттенок, — часто говорил он. — После семнадцатого века это уже никому не удавалось в полной мере. В старину цвету придавалось большое значение, и у великих художников были свои секреты, которыми они ни с кем не делились. Теперь все по-иному. Краски продаются в тюбиках, а это ведь совсем не то.

Одевшись, я зашла к отцу. Он уже ждал меня, а спустя несколько минут послышался осторожный стук в дверь. Это был дворецкий, который должен был лично сопроводить нас в столовую.

Мы шли довольно долго, пока наконец не оказались в другой части здания. Архитектура несколько изменилась. Судя по всему, замок был огромным и много раз достраивался на протяжении многих веков. Теперь нас уже окружал совсем иной стиль, характерный не для начала норманнского периода, а скорее для позднего Средневековья.

Мы вошли в небольшую комнату с расписным потолком, который сразу же привлек мое внимание. Я подумала, что было бы хорошо при случае рассмотреть его более внимательно. Здесь было очень много такого, что требовало детального изучения. Когда мы чуть ли не бегом миновали картинную галерею, я подумала о том, что отцу, так же, как и мне, нынче пришлось проявить немалую выдержку, чтобы воздержаться от просьбы остановиться и предоставить нам возможность хотя бы вскользь осмотреть полотна.

Комната с расписным потолком была своего рода приемной. Мне подумалось, что именно в такой комнате, должно быть, посетители ожидают королевской аудиенции. Да этот барон де Сентевилль и в самом деле живет, как король. Интересно, какое у него лицо? Мне почему-то казалось, что оно совершенно не подходит для миниатюры.

В комнату кто-то вошел. У меня захватило дух. Это был самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо видела. Среднего роста, светло-каштановые волосы и карие глаза. Его элегантный смокинг имел несколько более замысловатый покрой, чем я привыкла видеть на мужчинах дома, а белоснежную сорочку оттенял синий шарф сапфирового оттенка, заколотый булавкой с камнем, который, судя по блеску, мог быть только бриллиантом.

Он низко поклонился и поцеловал мне руку.

— Добро пожаловать, — произнес он по-английски. — Я счастлив приветствовать вас от имени моего кузена, барона де Сентевилля. Он сожалеет, что не может встретиться с вами сегодня. Барон будет здесь завтра. Вы, должно быть, голодны. Не желаете ли отобедать? Сегодня мы будем трапезничать… a trois… втроем… так сказать, в тесном кругу. Я подумал, что в день вашего приезда так будет удобнее. Все деловые вопросы мы обсудим завтра.

Отец поблагодарил его за любезный прием.

— Боюсь, что произошло небольшое недоразумение, — произнес он. — Вы ожидали ведь только меня… Моя дочь тоже художник. Мне уже трудно путешествовать без нее.

— Мы счастливы принимать в замке мадемуазель Коллисон, — поклонился наш собеседник.

Затем он сообщил, что его зовут Бертран де Мортимер и он приходится владельцу замка дальним родственником. Сам барон является главой рода… а он, Бертран де Мортимер, представляет одну из его, как бы поточнее выразиться, второстепенных ветвей. Понятно ли это?