Виктория Холт - Лорд-обольститель

• Название: Лорд-обольститель
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-14-3212-2

Талантливой художнице Кейт не суждено получить признание в викторианской Англии, потому что, по общественным представлениям, творцом может быть только мужчина. После множества потрясений судьба дает ей лишь один счастливый шанс: девушка знакомится с нормандским аристократом, бароном де Сентевиллем, и вскоре он уже восхищается ее талантом. А вот художницу отталкивают жестокость и высокомерие барона, привыкшего к беспрекословному подчинению. Чем закончится противостояние двух сильных натур?

---

— Я думал, что успею увезти тебя, — рассказывал он, — но решил на всякий случай подготовиться. Как оказалось, не напрасно. Я позволил трактирщику забрать себе половину всех продуктов. Просто хранить их, не имея возможности накормить голодающую семью, было бы слишком сильным соблазном. Я удивился, что он все не забрал себе. Даже при таких обстоятельствах он боялся «мсье барона»!

Последние слова были произнесены с гордостью, и я подумала: на самом деле он не изменился, его всего лишь смягчили обстоятельства, в которых мы сейчас оказались. Если жизнь вновь войдет в нормальное русло, он тут же станет прежним.

А возможно, и нет. Наблюдая за тем, как барон играет с Кендалом, нельзя было не прийти к мысли о том, что их связывают глубокие и прочные чувства. Мне это было приятно, хотя и вызывало определенные опасения.

Теперь меня радовали их взаимоотношения, но я часто спрашивала себя, что произойдет, когда мы покинем этот странный, похожий на сон мир, где оказались по воле капризной судьбы.

Наступил январь. Жанна приносила с улицы вести о людях, умирающих голодной смертью. А также о кровавых преступлениях. Парижане слишком ослабели для массовых беспорядков, но ради собственного спасения многие были готовы на все, что угодно.

У нас почти не осталось продуктов. Барон заявил, что у него огромный запас жизненных сил, поэтому он почти не нуждается в еде. Я заметила, что он часто отдает свою порцию Кендалу. Это тронуло меня, как и все остальное, что он делал для моего сына, и я почувствовала, что уже почти люблю этого человека.

Погода немного изменилась. Холодный ветер утих, и выглянуло солнце. Я ощутила непреодолимую потребность выйти на улицу, но решила никого не предупреждать о своих планах, потому что знала, что домашние неизбежно станут возражать и попытаются воспрепятствовать моим намерениям.

Вражеские пушки молчали, и в военном плане на улицах было почти безопасно. Должно быть, пруссаки поняли, что самым эффективным способом вынудить парижан к сдаче является голод.

Позже я пожалела, что отправилась на эту прогулку. Никогда не забуду того малыша. Он сидел, прислонившись к ограде, очень похожий на Кендала, по крайней мере, сзади. Сначала я решила, что ребенок от слабости потерял равновесие, и подбежала, чтобы помочь ему.

Когда я коснулась его плеча, он упал на спину, бледный и холодный. Должно быть, ребенок умер несколько часов назад… умер… от голода. Я уже ничем не могла ему помочь. Если бы у меня и была с собой еда…

Я стремглав бросилась бежать домой.

В вестибюле меня встретил Кендал.

— Ты выходила на улицу, мама?

— Да… да… совсем недалеко.

— Там солнышко, — вздохнул он.

Солнечные лучи падали на его лицо, подчеркивая бледную кожу и тусклые глаза, которые когда-то были такими яркими и живыми. Это исхудавшее личико…

Я отвернулась, потому что не могла больше на него смотреть, и прошептала:

— Господи, пусть этот кошмар закончится. Не допусти, чтобы это случилось с… только не с Кендалом.

Барон, хромая, подошел, взял меня за руку и увлек в свою комнату.

— Что случилось? — спросил он, когда мы остались одни.

Я припала к нему, едва сдерживая рыдания.

— Скажи мне, Кейт, — ласково произнес он.

— Ребенок… там, на улице… мертвый ребенок… мальчик… похожий на Кендала.

Он погладил меня по голове.

— С нашим сыном все будет в порядке. Это не может продолжаться вечно. Им придется покончить с этим. Скоро, уже совсем скоро. Иначе и быть не может. Мы выживем.

Я стояла, прильнув к нему. Он крепко обнял меня и продолжал:

— Не сдавайся. Это на тебя не похоже. Уже скоро.

Никто не смог бы успокоить меня лучше, чем он. Я поверила в то, что он всегда позаботится о нас и что он не может потерпеть поражение. То, что случилось с ним, убило бы любого другого человека. Но только не барона.

Так постепенно рос его авторитет в моих глазах. Я знала, что пока он с нами, мы не пропадем. Он смог обеспечить нас провизией. Он отдавал Кендалу пищу, в которой нуждался сам. Он любил мальчика, который был его сыном.

Я продолжала стоять, прижавшись к нему, и он коснулся губами моих волос. Перед моими глазами промелькнула какая-то сцена из жизни в башне, когда он держал меня в объятиях. Теперь все совсем иначе. Я была рада, что меня обнимает мужчина и что этот мужчина — барон.

— Кейт, — произнес он спустя некоторое время. — Нам нужно поговорить. Я уже несколько дней об этом думаю. Все это и в самом деле скоро закончится. Наступит перемирие, и тогда я хотел бы как можно скорее убраться отсюда.

— Я не могу уехать из Парижа. У меня здесь работа. Когда все войдет в норму…

— Как ты думаешь, сколько для этого потребуется недель, месяцев, а может быть, и лет? Кому потребуются портреты? Этим людям нужна еда. И немалое время для того, чтобы прийти в себя и восстановиться. Даже когда продовольствие начнет беспрепятственно поступать в Париж, сколько времени уйдет на то, чтобы удовлетворить его нужды? Париж еще довольно долго будет истерзанным и печальным городом. Как только снимут осаду, мы покинем его.

— И куда направимся?

— Для начала в Сентевилль.

— В замок… Нет… нет…

— Так нужно. Тебе необходимо восстановить здоровье… да и мне тоже… впрочем, как и любому человеку, перенесшему эту осаду… а в особенности малышу.

— Я так за него боюсь.

— С ним все будет хорошо, поверь мне. Что же касается замка… Я прекрасно знаю, что ты думаешь по этому поводу… Вот что, есть одно предложение… Небольшой домик, который все называют Хижиной. Он расположен у стены, с внутренней стороны рва. Вы с малышом и Жанной поживете там до тех пор, пока не сможете вернуться в Париж.

Я молчала.

— Придется забыть о гордости, если тебя действительно заботит благополучие сына.

— Что для меня может быть важнее?! — возмутилась я.

— Ответ на этот вопрос гласит «Ничего», и поэтому ты должна прислушаться к голосу рассудка. Ребенок истощен, он уже больше трех месяцев недоедает. Слава Богу, Кендал оказался достаточно крепким, чтобы пережить это. Но теперь он нуждается в хорошей пище… свежем воздухе… отдыхе за городом. И он получит все необходимое, даже если мне придется похитить его. Повторяю, он это получит!

Я пристально посмотрела ему в глаза и произнесла:

— Я принимаю ваше предложение.

Барон улыбнулся.

— Я знал, что ты его примешь, Кейт. Скоро мы уедем. Я это знаю точно.

— Как мы выберемся из Парижа?

— Что-нибудь придумаю.

— Не представляю, что тут можно придумать.

— Но ты же во мне не сомневаешься, а?

— Нет, — покачала я головой. — Не сомневаюсь.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб.

— Ты будешь рядом со мной, Кейт, — прошептал он. — Мы так сблизились за эти месяцы… ты не находишь?

— Вы очень много для нас сделали.

— Ты ожидала от меня чего-то другого? Ведь вы… моя семья.

Я отстранилась от него и направилась в salon. Мрачный. Холодный. Заброшенный. Какая пародия на минувшие дни! Села на канапе и закрыла лицо руками. Передо мной продолжало стоять лицо маленького мертвого мальчика.

Но барону удалось меня успокоить. Я знала, что с его помощью нам удастся спастись.

* * *

Перемирие было заключено двадцать седьмого января. Если бы парижане не ослабели до такой степени во время осады, то непременно высыпали бы на улицы праздновать это событие. На следующий день город капитулировал.

Осада Парижа закончилась.

Барон как будто набрался свежих сил. Он уже ходил довольно быстро, а если и волочил немного правую ногу, то нельзя было сказать, что это причиняет ему особые неудобства.

Он отсутствовал целый день, так что я уже начала беспокоиться и отчаянно молилась о его благополучном возвращении.

Ближе к вечеру барон наконец-то вернулся.

Было видно, что он чрезвычайно доволен собой.

— Завтра мы уезжаем, — заявил он. — Я раздобыл лошадей.

Он взял обе мои руки в свои и поцеловал их. Затем привлек меня к себе, обнял и рассмеялся.

— Мы почти прорвались! — воскликнул он.

— Как вам это удалось? Ведь лошадей нигде нет.

— Подкуп. Как видишь, это возможно даже в самых дисциплинированных армиях.

Я затаила дыхание.

— Вы имеете в виду… немцев?

— А что, немцы не люди? Похоже, деньги по-прежнему правят миром. Как хорошо, что я располагаю достаточным количеством этого средства воздействия. Кендал! Где ты? Иди сюда! — закричал он. — Мы уезжаем! Мы едем за город! Мы отправляемся в путь на рассвете! Жанна! Жанна, где ты? Собирайся. Лошади будут здесь завтра утром. Я хочу выехать, как только взойдет солнце. Кейт, вы с Жанной поедете верхом, в мужских седлах. Я возьму мальчугана.

Как же все были взволнованы! У нас еще оставалось немного хлеба, которым мы и поужинали, макая его в вино. Больше ничего не было, но нас это нисколько не беспокоило. Ужас закончился. На следующий день нам предстояло покинуть Париж. Так сказал барон, и мы верили, что он способен на все, что угодно, каким бы невероятным это ни казалось.