Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

• Название: Жизнь и реформы
• Автор: Михаил Горбачев
• Издательство: Издательство "Новости"
• Жанр: История
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0953-3

В книге своих мемуаров последний Президент СССР рисует эмоциональную, насыщенную уникальными фактами и откровениями, яркими эпизодами и диалогами картину своего пути к вершине власти. Становятся понятными истоки политического выбора «архитектора перестройки», критически анализируется ход реформ и их влияние на развитие ситуации в стране, постперестроечные реалии которой автор оценивает как драму. Впервые в таком объеме и с такой степенью доверительности Михаил Горбачев рассказывает о своей частной жизни, о своих родных и близких ему людях.

Вторая часть книги М.С.Горбачева посвящена внешнеполитическим последствиям реформ, формированию принципиально нового типа взаимоотношений СССР с зарубежными странами, особенно с США и другими ведущими державами, а также со странами бывшего соцлагеря. Интересны анализ автора трагических событий, связанных с распадом Союза, роли в ней отдельных прежних и нынешних политических деятелей, критическая оценка семилетнего периода правления страной, нравственные уроки жизни первого и последнего Президента СССР.

---

Верховный Совет Литвы официально отказался признать решения Третьего съезда народных депутатов и отменить собственную Декларацию о независимости. Тем не менее в Вильнюсе поостереглись и действовать в соответствии с этой декларацией, ее духом и буквой. Фактически все оставалось как прежде: в Литве продолжали действовать советские законы, сохранялась вся структура связей республики с союзными органами государственной власти. Не считая отдельных провокаций, не делалось и сколько-нибудь серьезных попыток помешать выполнению функций частей Советской Армии, расквартированных в республике, и т. д. Грубо говоря, Ландсбергис решил взять нас измором. Учитывая невыгодное для себя соотношение сил, он выжидал, пока Союзный центр, перегруженный острейшими проблемами, все более вовлекаемый в тяжелую, вязкую борьбу с российским руководством, вовсе махнет рукой на Литву и предоставит ей желанную свободу.

Разумеется, мы видели эти нехитрые маневры и стремились противопоставить им свою тактику. Было решение Третьего съезда, его нужно было выполнять, и с этой целью решили создать комиссию во главе с Рыжковым для ведения переговоров с литовским руководством. Но Ландсбергис с самого начала заупрямился, объявив, что переговоры могут состояться только в том случае, если они будут вестись по протоколу, какой принят в отношениях между суверенными государствами. Эта претензия была, естественно, отклонена, и в течение месяцев дело не сдвигалось с места. А между тем был уже принят Верховным Советом закон о порядке выхода союзной республики из СССР, и литовское руководство имело теперь возможность поставить это на легитимную основу. Но в том-то и дело, что в Вильнюсе не хотели действовать по закону, опасаясь, что референдум может дать негативный для них результат. Основания для таких опасений были, и очень серьезные, потому что экономическое положение республики начало стремительно ухудшаться.

Здесь я хочу вернуться к аргументированному выступлению на съезде председателя Госплана СССР Маслюкова. Он предупреждал, что разрыв экономических связей, который станет неизбежным следствием объявленного правительством Литвы намерения изменить структуру своей промышленности, вызовет потери для хозяйства самой Литвы и других союзных республик порядка 14 миллиардов рублей. При переходе на расчеты в свободно конвертируемой валюте Литва получит отрицательное ежегодное сальдо порядка 3,7 миллиарда рублей. Допускаю, что краски несколько сгущались, но в основе своей оценки было достаточно объективными. Однако литовское руководство пропустило их мимо ушей, находясь в состоянии эйфории после собственных смелых решений и полагаясь на благосклонное отношение Запада.

В своем выступлении Маслюков привел отрывок из любопытной статьи, опубликованной комиссией по независимости Литвы. В ней говорилось, что стратегия внешнеэкономических связей республики должна ориентироваться на дальнейший импорт основного сырья и топлива из СССР. В то же время намечалось заимствование прогрессивной техники и технологии путем создания совместных предприятий с западными странами и экспорта их продукции на Восток, а по мере повышения уровня — на Запад. Иначе говоря, открыто и довольно беспардонно заявлялось о намерении использовать Россию в качестве своего рода дешевой сырьевой базы для «технологизации» Литвы. Одна из московских газет поместила карикатуру: корова с длинной шеей поедает корма в России, а доят ее в Литве.

Я уже рассказывал о направлении Ландсбергисом неофициального посла с предложением заключить своего рода перемирие. В это же время я не раз беседовал с Прунскене. В литовском руководстве того периода она отличалась более взвешенным подходом к проблемам отношений Литвы с Россией и Союзом, старалась, как и Бразаускас, искать взаимоприемлемые развязки. Будучи неплохим экономистом, Казимира Яновна отдавала себе отчет, что, и добившись независимости, Литва остается соседом нашего великого государства, ее будущее в огромной мере зависит от сохранения истинно партнерских, дружеских отношений с Москвой. Но, похоже, как раз эта ориентация Прунскене и ее популярность у сограждан вызвали неудовольствие радикально настроенных идеологов «Саюдиса». Во время последней встречи (это было 7 января 1991 года) она призналась, что, пока находится в Москве, ее могут снять с работы. И действительно, уже 8 января ей пришлось уйти в отставку.

Фактически на правительство Прунскене свалили плачевные результаты всей политики Ландсбергиса и его окружения, приведшие республику к глубокому экономическому кризису. К этому добавились непродуманные эксперименты, рассчитанные на то, чтобы на порядок опередить Союз в хозяйственных реформах, совершить, так сказать, «большой скачок». Вероятно, немалые расчеты возлагались на щедрую помощь Скандинавских стран: те действительно сулили многое, но особенно раскошеливаться никто не стал.

Не может быть сомнений, что самоуверенность литовских руководителей в немалой мере подпитывалась событиями в России. Я говорил, что Ландсбергис вроде бы дрогнул, пошел на попятную и начал искать пути для установления контактов. Но едва радикал-демократы добились избрания Ельцина Председателем Верховного Совета РСФСР, как литовцы дезавуировали свои «миротворческие» инициативы. Больше того, словно пожалев о потраченном зря времени, Верховный Совет Литвы принял одно за другим дискриминационные решения по отношению к Союзу, общесоюзным интересам, ущемляющие граждан нелитовской национальности. И на все это, я не сомневаюсь, в Вильнюсе отважились потому, что получили заверения о поддержке от российского руководства, а может быть, даже рекомендации действовать более жестким образом.

В этой связи предприятия союзного подчинения, офицерские собрания частей армии и флота, отдельные граждане засыпали Кремль телеграммами с требованием введения президентского правления. Все смелее выступала и компартия, стоявшая на платформе КПСС. Атмосфера накалялась, и искрой для взрыва послужило повышение розничных цен. Оно вызвало недовольство трудящихся всех национальностей.

Поначалу выдвигались экономические, а затем и политические требования: долой правительство, долой Ландсбергиса! Рейтинг его практически упал до нуля. Было известно, что среди депутатов обсуждался вопрос о замене Председателя Верховного Совета. Не странно ли, что спасение его пришло, можно сказать, от «противной стороны»? Не было бы «литовского путча» 13 января — по-другому могли бы развиваться события.

«Развод» без закона

Судьба Литвы решалась в зависимости от того, какой из трех подходов возьмет верх. Ландсбергис и его сторонники были полны решимости добиваться независимости любой ценой. Их при этом нисколько не смущало, что немалая часть населения, в том числе литовцев, не хотела разрыва с Советским Союзом и, уж во всяком случае», не сочувствовала столь воинственной, агрессивной позиции сепаратистов.

Бурокявичюс и его сторонники были готовы любой ценой противодействовать этому; их решимость в значительной мере питалась уверенностью в том, что высшее партийное и государственное руководство Союза не допустит ухода Литвы и окажет им всемерную поддержку.

Президент СССР занимал единственно возможную для себя, полностью соответствовавшую Конституции СССР и постановлению Съезда народных депутатов позицию: использовать все политические средства, чтобы предотвратить выход республики из состава союзного государства. А если это не удастся и народ Литвы на референдуме выразит свою волю отделиться — провести переговоры и совершить «развод» по закону и справедливости с тем, чтобы обеспечить в будущем нормальные отношения сотрудничества и партнерства между СССР и независимым литовским государством.

Сегодня, когда пытаются дать оценку событиям 13 января в Вильнюсе, и политики, и исследователи нередко впадают в крайность, занимая априори ту или иную позицию, игнорируя сложный контекст, в котором произошла вильнюсская трагедия.

7 января в Литве объявляется о повышении цен. 8 января в Вильнюсе состоялась массовая демонстрация перед зданием правительства против этой меры. В тот же день, как я уже говорил, Казимира Прунскене вынуждена была уйти в отставку. 9-го в литовской столице вновь собралась мощная демонстрация, участники которой потребовали немедленного введения президентского правления.

В записке от 7 января ЦК КП Литвы (на платформе КПСС) обратился ко мне с предложением ввести президентское правление. Из республики одна за другой шли тревожные телеграммы с просьбой принять меры по наведению порядка. Но и в этой ситуации идти на крайнюю меру я по-прежнему не считал себя вправе. 10-го обратился к Верховному Совету Литовской ССР и призвал незамедлительно восстановить в полном объеме действие Конституции СССР, так как обстановка принимает взрывной характер.