Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

• Название: Жизнь и реформы
• Автор: Михаил Горбачев
• Издательство: Издательство "Новости"
• Жанр: История
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0953-3

В книге своих мемуаров последний Президент СССР рисует эмоциональную, насыщенную уникальными фактами и откровениями, яркими эпизодами и диалогами картину своего пути к вершине власти. Становятся понятными истоки политического выбора «архитектора перестройки», критически анализируется ход реформ и их влияние на развитие ситуации в стране, постперестроечные реалии которой автор оценивает как драму. Впервые в таком объеме и с такой степенью доверительности Михаил Горбачев рассказывает о своей частной жизни, о своих родных и близких ему людях.

Вторая часть книги М.С.Горбачева посвящена внешнеполитическим последствиям реформ, формированию принципиально нового типа взаимоотношений СССР с зарубежными странами, особенно с США и другими ведущими державами, а также со странами бывшего соцлагеря. Интересны анализ автора трагических событий, связанных с распадом Союза, роли в ней отдельных прежних и нынешних политических деятелей, критическая оценка семилетнего периода правления страной, нравственные уроки жизни первого и последнего Президента СССР.

---

Перед нами стоит задача адаптации социализма к нынешним реальностям. Нынешний этап как никогда хорошо высветил, что нет универсальной модели, которая позволила бы всем решать свои проблемы. Есть опыт Кубы, стран Восточной Европы, Китая, Советского Союза. У каждой страны свои традиции, точка отсчета, динамика.

Встреча позволяет нам с вами провести одновременно разговор о советско-кубинских отношениях. Время предъявляет к ним свои требования. Мы открыты для того, чтобы все вопросы рассмотреть основательно, по-дружески, при полном доверии. — И тут же подчеркнул:

— То, что мы делаем у себя, нам нужно. А полезно ли это и в какой мере для вас — решать вам. Мы стараемся держать вас в курсе происходящего в Советском Союзе. А то, что вы делаете у себя, исходя из своих условий, у нас не вызывает вопросов.

После этих моих высказываний атмосфера на глазах изменилась. Исчезло напряжение, стали открывать бутылки с минералкой. Пошел разговор. Фидель активно откликнулся на мое приглашение посмотреть на социализм и капитализм в контексте общей цивилизации, с учетом современных императивов. Я почувствовал, насколько внимательно он следит за событиями, развитием общественной мысли в мире, но так же и за текущей информацией. Перед ним лежала пухлая тетрадь с откликами на то, что произошло накануне и после первого дня моего приезда. По ходу беседы Кастро иллюстрировал свои рассуждения ссылками на высказывания и сообщения из Латинской Америки, соединенных Штатов, других стран, приводил массу конкретных фамилий, органов печати.

Особенно тщательно кубинцы анализировали американскую прессу. Судя по ее сообщениям, США ждали, что между СССР и Кубой произойдет разлад: Советский Союз пошел на демократизацию, а вот Куба все больше консервируется, укрепляет железный занавес. Режим на Кубе иначе чем диктаторским не назывался. Коснувшись этой темы, Фидель иронически заметил: «Наверное, мы не оправдали надежд американской прессы».

Мой замысел состоял в том, чтобы, излагая свои оценки мирового развития и информируя о ситуации в нашей стране, выразить уважение к выбору кубинцев и в политическом, и в человеческом плане, избежать нравоучений и наставлений.

Вместе с тем надо было «снять» ситуацию, которая чуть ли не ставила нас в положение виноватых, будто нам следует перед кем-то держать отчет, оправдываться, доказывать, что мы хорошие. А претензии на роль держателей истины проскальзывали тогда у многих, в какой-то мере и у кубинцев. На наших переговорах, особенно в беседах с Фиделем, речь, по сути дела, Шла уже об изменении представлений о социализме и мире в целом, хотя эти представления все еще были облечены в традиционную терминологию.

Воспользовавшись письмом Буша, полученным накануне поездки на Кубу, я обсудил с Фиделем возможности нормализации американо-кубинских отношений.

В контексте общих изменений международных отношений американцы сочли целесообразным прибегнуть как бы к нашему посредничеству. В США учитывали, что Куба сохраняет значительную роль в третьем мире, к ее голосу прислушиваются. Появились сигналы, что обе стороны начинают занимать более реалистическую позицию по некоторым острым проблемам. В ходе переговоров по ангольским делам кубинцы продемонстрировали конструктивный подход. В декабре 1987 года в Нью-Йорке Ангола и Куба при посредничестве США подписали с ЮАР пакет соглашений, положивших начало урегулированию в Юго-Западной Африке. Предусматривался вывод из Анголы 50-тысячного кубинского воинского контингента.

В беседе с Кастро обсуждалась и тема, относящаяся к Центральной Америке. Американцев беспокоило то, что через Кубу идет поток оружия и тем самым подстегиваются вооруженные выступления в странах этого региона. Родилась идея выступить с совместным заявлением. В итоге по согласованию с Кубой мы внесли предложение прекратить — как со стороны Советского Союза, так и со стороны США — ввоз в эти страны оружия, кроме полицейского, отозвать военных специалистов из Никарагуа. Подписали соответствующее соглашение. Поддержали мы усилия латиноамериканских стран по урегулированию никарагуанского конфликта. Обсуждался также вопрос, который волновал кубинское руководство, — о создании антикубинской телестанции «Хосе Марта». Кубинские власти пошли на ряд шагов по облегчению выезда и въезда в свою страну, но заявили решительный протест против намерений и планов США.

В те дни на Кубу приехало, как я уже говорил, очень много журналистов из разных стран. Чувствовалось, что они ждут сенсации, хотят уловить по тем или иным внешним проявлениям, в какой атмосфере идут переговоры. Догадок, прогнозов хоть отбавляй. Но…

Не упускали из виду журналисты и Раису Максимовну, пытаясь и через нее что-то добыть. Пресса использовала любой случай, чтобы подбросить неожиданные задевающие за живое вопросы. Один из журналистов явно не сдержался и повел в том же стиле разговор и с Раисой Максимовной. Это произошло в доме Хемингуэя, где ей был задан вопрос с большим подтекстом: «Не согласитесь ли вы, что судьба вашего супруга напоминает судьбу Старика из повести Хемингуэя «Старик и море»? Не в таком ли положении, как герой этой повести, находится ваш муж в своей политике перестройки?». «Наверное, — был ответ, — вы имеете в виду, что, когда Старик возвращается в порт, он обнаруживает — от пойманной рыбы остался только остов, все остальное сожрали акулы. Но ведь Старик не чувствует себя побежденным, он лишь далеко зашел в море. Мне кажется, пафос повести выражен в его словах: «Море меня не победило!» Что ж, прекрасный и точный по смыслу ответ.

В целом визит на Кубу помог решить много крупных проблем и устранить, по крайней мере на тот момент, взаимное недопонимание. Наши различия в оценке перспектив мира и социализма объясняются прежде всего историческими особенностями развития Кубы и СССР, их ролью в современном мире. Для правильного понимания важно учитывать, что вся эволюция режима на Кубе протекала в обстановке «холодной войны» между двумя блоками, буквально под боком у сверхдержавы, отношения с которой были и остаются конфронтационными.

Теперь, когда мы вышли из «холодной войны», глобальной конфронтации, когда все страны охвачены глубокими переменами, полагаю, что и Куба будет эволюционировать в демократическом направлении, если, конечно, ее не будут опять, что называется, загонять в угол.

Когда в декабре 1992 года я оказался в Латинской Америке, мне задавали массу вопросов о Кубе, Фиделе Кастро. Я всегда говорил так: мы не можем допустить унижения кубинского народа, его изоляции от мирового сообщества. И хорошо, что сообщество это осознает, о чем свидетельствует принятие Генеральной Ассамблеей ООН резолюции, осуждающей американскую блокаду Кубы. Мировое сообщество, в первую очередь латиноамериканцы, должны подставить Кубе плечо. И тогда она постепенно, своими темпами пойдет по пути углубления демократических перемен.

Хотя тридцать лет во главе осажденной крепости наложили свой отпечаток на мышление Фиделя Кастро и стиль его руководящей деятельности, я не исключаю, что творческие возможности этого крупного политика позволят ему либо возглавить процесс перемен, либо открыть дорогу новым людям. Это было бы великолепное завершение его исторической миссии.

Глава 39. Москва и Пекин «закрывают прошлое, открывают будущее»

Экскурс в историю

Для людей моего поколения хорошо памятно, как в Советском Союзе радовались развитию отношений с Китаем после Второй мировой войны. Мы дружно распевали: «Москва — Пекин», «Русский с китайцем — братья навек», «Сталин и Мао слушают нас, слушают нас…». И были искренни в своих чувствах. Исключительно важным было то, что дружественные отношения воплощались в осязаемых связях между тысячами советских людей и китайцев — рабочих, инженеров, студентов. На советских заводах выполнялись огромные китайские заказы, в самом Китае с нашим участием строились сотни заводов, в Советский Союз пошли китайские товары — термосы, кеды, фонарики, эмалированная посуда, ткани. Эти связи конкретно ощущались миллионами людей в обеих странах.

Будучи комсомольским работником, я организовывал встречи наших специалистов, работавших в Китае, с молодежью. Их рассказы вызывали огромный интерес. Многое шло на эмоциональном и даже эйфорическом уровне. Нас радовало, что такой огромный народ тоже строит социализм. Какой социализм, что за социализм, мы, конечно, тогда еще не знали. Но победа революции в Китае воспринималась как одно из самых потрясающих событий после Второй мировой войны.

Поэтому с большой тревогой и переживанием, с непониманием — это я говорю и о себе — были встречены охлаждение, взаимная перебранка, открытые столкновения и, наконец, разрыв сотрудничества на многие годы. Люди наши, в общем-то, не восприняли, не одобрили принятые тогда политические решения.