Malice Crash - МЭЛИС КРЭШ И НЕВЕСТА ДЬЯВОЛА

• Название: МЭЛИС КРЭШ И НЕВЕСТА ДЬЯВОЛА
• Автор: Malice Crash
• Жанр: Фэнтези

---

Идея, конечно, интересная – своего рода архитектурное приближение к Хаосу. Поговаривают, что план такого города был дипломной работой Вечной, когда та еще училась в Мейплиф. Не меняется в таком городе только то, что находится в пределах поля зрения или обозначено как неизменное. Конечно, спрятаться в нем – раз плюнуть. Особенно существу, дорегулированному непредельщиками.

Бабуля сказала, что обратить экспериментальный образец никому в голову не пришло. Что уже хорошо. И ловить его мне не надо, группа под руководством Галиара сама справится. Моя просьба о том, чтобы в процессе поисков члены группы продолжали создавать ложное впечатление, была услышана. И даже понята. Хотя до меня так и не дошло, как к моим попыткам работы на психологическом поприще относится сама Эанис. Зато бабуля дала мне ценный совет касательно психологии хейтерш. Мол, они больше всего боятся, если их кто-то любит без темного компонента. Это те, которые еще не перебесились, если мою бабушку цитировать дословно. Потому как если не боится – значит, уже не хейтерша.

Эанис пообещала оставаться на связи – в третьем все проблемы вроде бы уже кончились. Я наконец-то почувствовала, что положение дел начало реально проясняться. С этим чувством и уснула...

Дневник Алары. День 52 год 9.

Вечер. Никто не тренируется, все заранее празднуют – кроме команды исторического дискуссионного клуба. Им завтра выступать.

Ник вернулся. Живой, не помятый, только на пальце небольшой ожог. Сказал мне, что с первыми разобрались – нашлась героиня... А я ей совсем не завидую. Я уже была там, где поворачивали историю...

А потом он назвал имя. И я поняла, что никто другой не смог бы... Я до сих пор ее не вспоминала. Так запомнила – маленькой... Как она рядом с нами в склепе сидела. Наверное, сама она ничего не помнит, и я ей никогда рассказывать не буду, если увижу. А я увижу – на соревнованиях хотя бы. Как зритель.

Я очень хочу напиться. К сожалению – нечем.

Нику очень повезло. Он даже не знает, насколько. А я не хочу иметь дела с этой историей.

Значит – буду.

Потревоженная пыль щекотала ноздри, создавая в сочетании с закрытыми глазами и полусонным состоянием полную иллюзию присутствия в пятом приходе. И не просто присутствия, а лежания лицом вниз в мелком песке. Хотя, возможно, с ассоциацией Рингил перебрал – становиться жертвой шокеров, изредка тырящих чужие матрасы прямо из-под дрыхнущих хейтерских тел, ему еще не приходилось. А иной причины на то, чтобы вытирать фейсом местный ландшафт, в принципе не существовало. Даже пофигисты как-то предпочитали обзавестись спальным местом. Все-таки приходская общага, а не какое-то частное владение...

Кстати, пол здесь был таким же теплым, как и Пепелище в солнечный день. В смысле, температуры окружающего воздуха. Для демона – достаточно тепло, хотя это кому как, наверное.

Сравнений хватило ненадолго. Уже на попытке подвести историческую базу под вопрос о прикасавшихся к пепелищам мордам (вот не находилось в памяти случаев ненамеренного либо спровоцированного отличными от вышеупомянутых методов падения) мысль выскользнула из-под тяжеловесных конструкций. И завертелась, как компас между двумя магнитами, между двумя фигурами. Попытка подумать о ком-то третьем, вроде Сулмор, результата не возымела. Не то чтобы Рингилу не хотелось вспомнить о своей тьме... Хотелось. Но Сулмор уже стала такой же неизменно-вечной частью мира юного хейтера, как и общага пятого прихода с местными традициями. Или собственная религия.

В общем, люди о воздухе тоже не думают, пока их не душат. А по-темному любимое малолетним демоном существо хоть и не находилось рядом, но непременно появилось бы на горизонте. Невнятными объяснения Мэлис касательно местонахождения Сулмор Рингил не счел, зная, что для прекрасной принцессы такое поведение совершенно нормально. Шокерша все же.

А вот думать о тех, кого никогда не получится заполучить на такое же близкое расстояние – хоть и смахивает на ортодоксальное самоистязание, но и идейному самоубийце приличествует. Во всяком случае, пока в этом убеждено подсознание, отделаться от навязчивых идей не получится. Тем более, одна идея в двух шагах на стене висит.

Соответственно, притяжение к Мэлис оказалось сильнее. Мысль заметалась между несколькими интересными подтемами, но волевым усилием была перенаправлена в сторону наиболее безобидной. В конце концов, близость – это все-таки палка о двух концах. Еще засечет идеальная хейтерша, в каких прекрасных мечтах на грани сползания в совсем прекрасное фигурирует, и обидится. Ведь все уже два года назад было решено, раз и навсегда. А потом еще несколько раз подтверждено единолично...

Безобидное до приличности направление мысли описывалось просто. Рингил начал представлять себе поющую Мэл. И логически дошел до конкретной мысли – прогуляться по замку с целью свистнуть принесенный гостем диск.

Даже с учетом того, что предполагаемая жертва ограбления не была хейтером, ни на одно моральное ограничение идея не напоролась. Поэтому, убедившись, что соседка по комнате крепко спит, юный самоубийца аккуратно вышел за дверь и направился по коридору, просвечивая взглядом все двери подряд. Естественно, смотреть вперед при таком передвижении казалось излишеством. Пока лоб хейтера не повстречался с золотистой цепочкой. Которая, кстати, до сих пор исполняла магически-социальную миссию на игрушке Алары.

–Не спится? – Рингил решил начать первым. Все равно притворяться ночным глюком было поздно.

–Я сплю днем, – пояснил оборотень. – Или когда она приказывает. Чтобы не мешать.

В голосе игрушки не было ни капли ревности или недовольства ситуацией. Хейтер задумался на тему настоящей роли этого обращенного.

–Ты сейчас ничем не занят? – поинтересовался Рингил.

–Нет, – тень заинтересованности хейтеру то ли почудилась, то ли действительно в сказанном слове присутствовала.

–Есть предложение послушать музыку, – в принципе, юного демона устроил бы категорический отказ. Но обращенный, секунду подумав, кивнул. И даже показал дорогу – похоже, в замке парень ориентировался как в родном доме. А может, и лучше, – с учетом того, что о прошлой жизни все забыл.

Ни сестрички, ни ее воздыхателя в комнате не обнаружилось. Куда-то ушли, вероятно. Но все остальное осталось как было – Рингил на секунду отвлекся, наступив на отметившую ковер каплю крови (не наступил – и не почувствовал бы, здесь обстановочка была не извращенской. В смысле, выдержана в терпимых темных тонах), но цель не упустил.

Диск все еще был на месте. То ли синтегист притащил с собой копию, то ли просто безалаберно относился к вещам. Других обоснований хейтер с ходу не подобрал бы.

–Кстати, а ты кодекс читал? – спросил Рингил, параллельно разбираясь с аппаратурой. – Или моя сестричка твоим просвещением не занимается?

–Она считает, что я вначале должен понять, хочу ли принять высшую религию, – хейтер, услышав пафосные слова, фыркнул. Для него смысл хейтеризма был простым и приземленным. И заключался том, что кто-то должен нести в мир отвращение к вечному стремлению умереть. За свой счет. Уже начав ненавидеть смерть лично.

–И принять, если не хочешь, – согласно кодексу схохмил Рингил. – Послушай, ты никогда не думал, что можно жить и в другом месте?

–А зачем? – Рэлкон сел на диван. – Может, там не лучше... И мне все равно, где существовать. Лишь бы она была рядом.

–Ну, ты же не нашел себе, – «цели» хейтер не договорил. – То есть, ты мою сестричку любишь? Сочувствую...

–Я знаю, что у меня нет шансов заполучить ее сердце, – разумные рассуждения оборотня всколыхнули в мозгу Рингила воспоминания о двухлетней давности похождениях. Там тоже кое-что упиралось в кровеперекачивающие органы. – Но мне и тела хватает. Прости, что я так откровенно, – глаза обращенного сверкнули волчьим огоньком, – только она рассказывала мне о тебе.

–Да забей, не шокировал совсем, – хейтер наконец-то нашел кнопку «Play». – Послушаем...

Колонки центра загремели бодрыми басовыми аккордами. Да, это надо было слушать не на расстоянии, а своими ушами, и лучше – стоя возле сцены. Конечно, манеру игры школьников сложно было спутать с оригиналом (а оригинал Рингил слышал), но нельзя было сказать, что результат отличался от него в худшую сторону.

А уж когда динамики надорвал голос Мэлис, хейтер пожалел, что не сел рядом с Рэлконом.

Чувство, рожденное этим пением, способно было реально вползти в тело, сдавить изнутри и объяснить, что оно имеет право на жизнь, а вот тот, в ком любовь поселилась, со всеми своими убеждениями, запутанным прошлым и предопределенным будущим, – до второго пришествия первых никому не нужен. Потому что чувство одно, а носителей наберется при желании до Контера.

Песня закончилась, и Рингил почувствовал, что его знобит. От невероятно свежего холода, окутавшего тело ощущением полузабытой хейтерской свободы. Мэлис пела о любви, но стоило лишь представить, что она воспевала ненависть, как все становилось на свои места.