Рейчел Кинг - Полет бабочек

• Название: Полет бабочек
• Автор: Рейчел Кинг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45980-3

Томас Эдгар, страстный коллекционер бабочек, получает заманчивое предложение отправиться с научной экспедицией и Бразилию, в неизвестные области Амазонии. Он надеется осуществить там мечту всей жизни — открыть новый вид и назвать его именем своей жены Софии. Однако ото мечта так и остается мечтой. Из Бразилии Томас, возвращается совершенно больным человеком. Он все время молчит, его мучают кошмары. София подозревает, что в далекой экзотической стране с ним случилось что-то ужасное…

Роман «Полет бабочек» Рейчел Кинг завоевал популярность во многих странах и получил несколько престижных литературных премий.

---

Софи не пожелала жить со своим отцом, и Томас втайне вздохнул с облегчением. Ему не хотелось, чтобы мистер Уинтерстоун с удовлетворением думал, что Томас, видите ли, бросил его единственную дочь — не успели чернила на брачном договоре просохнуть.

Но какой своевольной может быть Софи! Она настояла на том, что будет одна жить в доме — что бы кто ни говорил, — и вот теперь пишет, что принимала в доме мужчину. Одна. Что подумают люди? Он поморщил брови и тряхнул головой, отгоняя от себя эту мысль, — нужно отправлять такие мысли подальше и запирать за ними ворота, чтобы не впускать их в себя.

Передав письмо стюарду, Томас поднялся на палубу и увидел Джона — тот стоял, перегнувшись через поручни, подставляя лицо бризу. Вид у него был серьезный, очень сосредоточенный, словно он напряженно к чему-то прислушивался. Встретившись глазами с Томасом, он едва заметно раздвинул губы в улыбке, которая тут же исчезла.

— Мы приближаемся к Риу-Негру, — сказал охотник за растениями. — Взгляни-ка сюда.

Томас тоже перегнулся через борт и стал смотреть на реку. Бледно-желтые волны пенились у носа судна. Впереди по курсу на воде рябилась кайма, которая с какого-то момента стала постепенно увеличиваться, пока не превратилась в широкую полосу. Сначала ему показалось, что какая-то маслянистая пленка покачивается и блестит на поверхности воды, но по мере того, как судно настойчиво продолжало свое движение, Томас убедился, что это обычная нитка темной воды — она становилась все шире, и вот пароход уже пересек линию, где два цвета встретились и смешались в его кильватере.

— Какой вид! — воскликнул Томас, чувствуя, что к нему возвращаются силы. — Воды Риу-Негру, полагаю? Вполне соответствует своему названию! Далеко отсюда до Манауса, как думаешь?

— Миль пятьдесят, по-моему. Вон где они начинают смешиваться. Смотри.

Джон теперь стоял лицом к южному берегу и показывал на мутную воду. В ее толще двигалось, извиваясь, какое-то существо, и Томас сначала решил, что это голый человек, но, когда существо вынырнуло из воды и снова нырнуло, он увидел, что это водное млекопитающее.

— Это что, ламантин?

— Дельфин, — уточнил Джон.

Томас снова посмотрел. Что-то не похоже. Ведь дельфины — гладкие животные с блестящей графитовой кожей. А этот — розовый и резиноподобный, и на вид он какой-то рыхлый, как сырая глина.

— Неужели речной дельфин? — спросил Томас. — Очень странное создание!

У него не было плавников — только бесформенный бугор на спине, как у горбуна, а на голове торчал толстый выступ, прямо над глазами.

— Да, это амазонский дельфин боуто. Он обитает там, где встречаются потоки двух рек и где больше вероятности найти рыбу, которой он питается. Я видел нескольких, когда плавал один в устье Тапайос.

Они молча понаблюдали за дельфином. Вот и другой присоединился, и теперь уже два резвящихся боуто выпрыгивали из воды, открывая рты и вздыхая.

— Какое меланхоличное животное, — отметил Томас. — Из-за своих вздохов они кажутся очень печальными.

— Кабокло верят, что это водные духи и от них происходят всякие беды.

— Какие, например?

— Есть поверье, что самец боуто, приняв человеческий облик, выходит на берег, чтобы сойтись с кем-нибудь из деревенских женщин. Отсюда, как они считают, причина необъяснимых беременностей и болезней.

Томас заулыбался.

— А самки, говорят, превращаются в прекрасных женщин, которые завлекают мужчин в реку и соблазняют их до смерти, — Джон еще больше перегнулся через борт и понизил голос почти до шепота: — Не худший способ умереть — утонуть в объятиях красавицы.

— Только кабокло верят в это?

— Думаю, это самый суеверный народ в Бразилии. Наверное, они унаследовали все поверья от разнообразных здешних культур. Мне не кажется, что индейцы верят в подобные вещи.

Дельфины прыгнули в последний раз и остались позади.

— Но это еще не все. Они верят, что тот, кто использует дельфиний жир для масляной лампы, ослепнет, если будет работать при этом свете. А если рыбак убьет амазонского дельфина, то обязательно разучится ловить рыбу и в конце концов погибнет от голода.

— И откуда ты все это знаешь, Джон?

Джон улыбнулся.

— Это же так просто, Томас, честное слово. И нет здесь никакого секрета. Я беседую с людьми. Тебе тоже стоит попробовать. Местные люди станут доверять тебе больше — ты только слушай, что они расскажут. Как-то раз я встретил в лесу одного человека, сборщика каучука, потерявшего руку в результате несчастного случая. Он рассказал мне о своем брате, который убил боуто, укравшего у него несколько рыбин. У рыбака было шестеро детей — в конечном счете им всем пришлось пойти работать, так как их отец не смог больше поймать ни одной рыбки. Он умер от лихорадки. Похоже, у него была малярия, но человек, которого я встретил, был убежден, что все эти несчастья — из-за убийства дельфина.

Томас и вправду почти не прилагал никаких усилий, чтобы лучше узнать местных жителей. Частично из-за того, что не очень хорошо говорил на их языке, но, кроме того, он их стеснялся. Когда он подходил к кому-то из индейцев либо к одному из мамелюков или кабокло с потемневшей на солнце кожей, то физически ощущал, что между ними существует некий барьер, и ему никак не удавалось заставить себя переступить через него. С европейцами все происходило иначе: мужчины и женщины Белема и Сантарема ценили бледность кожи превыше всего, и вершиной всего утонченного и элегантного считали Париж. Все свое время они только и занимались тем, что пытались подражать французам, имевшим несчастье случайно оказаться в одном из этих городов. Среди людей, с которыми он познакомился, находилось мало таких, с кем можно было бы найти общий язык. Капитан Артуро стал скорее исключением. Пусть это и неотесанный пьяница, но в его душевной теплоте, в том, как он нежно придерживал лица своих детей, когда целовал их, было нечто такое, что растрогало Томаса и убедило в том, что стоит наладить отношения с бразильцами.

Но Артуро погиб, сгорел заживо. Томас понурил голову, забыв о дельфинах. В тот день по просьбе Антонио они наведались в деревню, чтобы продать остатки снаряжения, и увидели потрясенных жителей — все ходили по поселку едва слышными шагами, с серьезными лицами. Их отвели к обуглившимся остаткам дома: стол, за которым они некогда сидели и выпивали, теперь лежал на боку в груде хлама, ножки его сгорели дотла. Двери, из которой их выставили в тот вечер, уже не было. В воздухе висел тошнотворный запах — копоти, а может, горелого человеческого мяса. При этой мысли Томаса затошнило. Не имея возможности сделать это в укромном месте, он оказался на виду целой толпы зевак — все наблюдали за тем, как он икал и блевал на землю. По крайней мере, острая боль в кишках заглушила зловоние смерти.

На обратном пути в Сантарем все молчали, погруженные в собственные думы, — даже Эрни. По прибытии на место Антонио объявил, что от Сантоса пришло сообщение — он ждет их в Манаусе.

По мере того как пароход вспенивал реку, две ее половинки продолжали свое соперничество за пространство. Манаус становился все ближе, и, несмотря на мрачное предчувствие, Томас радовался тому, что наконец познакомится с сеньором Сантосом. Ему казалось, только встретившись с ним, можно будет считать путешествие завершенным, ведь и эта река стала полноводной, когда в ней соединились две — черная и желтая.

Томас меньше всего ожидал, что среди душной амазонской жары будет торчать в магазине и выбирать себе костюм к обеду. Но вот к его услугам портной — маленький жилистый человечек с кудрявыми волосами, усмиренными помадой, с реденькими усиками, вощеные кончики которых причудливо завивались, стоял перед ним и дергал за лацканы, проверяя, насколько ладно облегает фигуру пиджак; голову он склонил набок, неодобрительно выпятив губы.

— Non, non! — недовольно воскликнул он. — Этот не подойдет.

Он был французом и, соответственно, самым дорогим и модным портным в Манаусе, что не вызывало никаких сомнений. Антонио стоял рядом, молча наблюдая за происходящим. Как только они прибыли в город, Антонио заявил, что первым делом ему поручено повести участников экспедиции за покупками и подобрать всем костюмы к обеду, цилиндры и новые туфли — за все заплатит мистер Сантос. Эрни и Джордж уже подверглись испытанию в виде щипков и рывков со стороны месье Помпадура, но, вероятно, им это даже понравилось, чего не скажешь о несчастном Джоне Гитченсе, который, ссутулившись рядом с Томасом, сердито смотрел на свое отражение в зеркале, пока помощник портного лепетал что-то в отчаянии.

Целый час они занимались тем, что надевали и снимали брюки, мерили по десять пиджаков с фалдами. Томас мельком взглянул на бирки с ценами — после того как он в уме пересчитал их на английские фунты, они оказались в десять раз выше, чем в Лондоне. Наконец мужчины вывалились из магазина и направились к ожидавшему их экипажу. Усаживаясь на мягкое сиденье, Томас задался вопросом, каким образом эти лошади очутились в Манаусе, ведь никакие дороги не ведут ни сюда, ни отсюда — и все нужно доставлять на судах. Да что там лошади, это такая мелочь по сравнению со всем обилием строительных материалов, трамвайных рельсов, не говоря уже о самих трамваях, тоже привезенных сюда по воде. Манаус был похож на парк аттракционов, построенный в самом центре джунглей, и Томасу казалось, что город на деле окажется театральной декорацией — стоит заглянуть за фасады зданий, и можно будет увидеть, что все они нарисованы на досках, подпертых сзади бревнами.