Кальман Миксат - ИСТОРИЯ НОСТИ-МЛАДШЕГО И МАРИИ TOOT

• Название: ИСТОРИЯ НОСТИ-МЛАДШЕГО И МАРИИ TOOT
• Автор: Кальман Миксат
• Жанр: Классическая проза

---

— Фери немного ветреный юноша, — заметила баронесса, — но сердце у него доброе, и я убеждена, он сделает счастливой ту, на ком женится.

Больше о том не заговаривали на знаменательном обеде, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы слух с помощью господина Ультимо просочился в публику, и с глаз у всех пелена спала — люди ясно увидели в Фери Ности восходящее светило. Тень, только предшествовавшая еще деньгам, сплела ореол над его головой. Да ведь он превосходный юноша! И каков природный ум! Как он мудро рассуждает! О, из него выйдет человек! Почище отца. В парламент его послать нужно, а не старика. Глядишь, еще и министром будет! Оно и хорошо бы: ведь раньше наши земляки всегда в кабинет входили, тогда и нам неплохо жилось, а нынче затянулось облаками небо нашей родины (иными словами, благородный город ничего не получает).

Ности сразу стал вожаком молодежи, обласканным всеми баловнем, на его недостатки закрывали глаза, зато весть о том, что он женится на Мари Тоот, сверкала, словно ослепительный карбункул. Тимофей Уль выпил с ним на «ты» в «Синем шаре» и сказал: «Будем друзьями навек, а понадобится тебе верное сердце или небольшая ссуда, благоволи мной распоряжаться». Повсюду его ласкал солнечный свет. Сам Коперецкий обнадеживал его, шутливо подмигивая:

— Старый Тоот, видно, не смотрит косо на наши планы. Но ты знаешь, что такое финиш при скачках верхом?

— Сейчас я как раз у финиша.

— Верно. В последний момент у цели ты должен все силы напрячь, и, раз старик не препятствует, неплохо бы, может, главное внимание на девушку обратить. Думаю, не повредит шикнуть перед ней немного. Знаешь, чуть-чуть пыли в глаза пустить. Что ты скажешь о красивой верховой лошади? Из тебя пригожий всадник получится. Ей будет импонировать. Или, может, роскошную четверку? Что касается расходов, мы за этим не постоим. Ничего не бойся, покуда я с тобой. Ну, как ты думаешь?

Разумеется, Фери думал, что это неплохо, и воспользовался кошельком зятя, более того, он не дал заржаветь и обещанию Тимофея Уля, в той его части, правда, которая относилась к деньгам, ибо что касается верного сердца, то в настоящее время Ности в нем не нуждался.

Повсюду он встречал внимание и любезность, даже со стороны Михая Тоота, который после обеда у губернатора, где брачный план возник уже как реальная возможность, начал серьезнее интересоваться молодым человеком. Множество мелких признаков указывало на то, что старик ему симпатизирует и охотно идет навстречу его желаниям.

ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА Иногда и о соломинку спотыкаются

Однажды Фери приехал в Рекеттеш к вечеру, но госпожи Тоот и Мари не оказалось дома, они отправились на похороны бедной мезернейской докторши, а тем временем разразилась ужасная гроза. Казалось, все в природе восстало, ревел в хлевах скот, куры и птицы попрятались, боязливо дрожала самая распоследняя травинка, разбушевавшийся ветер с яростной силой ломал деревья, срывал крыши с домов, а мрачные, зловеще клубившиеся тучи пронзали гневные взоры господа. Фери застал господина Тоота в большой тревоге.

— Не знаю, как мои домой доберутся. Лучше бы им там заночевать. Ности не разделял его мнения.

— Такие грозы быстро проходят, через часок ей и конец Они еще могут домой вернутьея.

— Тем хуже, — размышлял Тоот. — Если ливень пойдет Дик дорогу затопит. Лучше им там на ночь остаться.

— Но тамошняя гостиница ужасна, — воскликнул Ности расстроенный, что не застал Мари дома. — В ней полно клопов. Меня ужас охватывает, когда по служебным делам приходится останавливаться там на ночь, а я частенько вынужден это делать.

— Конечно, — заметил Тоот, — если бы все предвидеть… У меня в «Святом Себастьяне» хорошая чистая комната, теперь они спокойно могли бы в ней выспаться, если предположить что буря затянется надолго, а я бы дал им ключ или они сами сообразили бы и приказали отворить дверь. Что ж, им я уже не могу помочь, но вас, братец, охотно спасу от букашек «Большой кружки». Пожалуйста, располагайте комнатой, когда задержитесь в Мезерне по служебному делу, я дам вам ключ.

— Покорно благодарю, дядюшка, но если вы отдадите мне ключ, то сами не сможете воспользоваться комнатой, когда она вам понадобится.

— Да что вы! В комнате две двери, одна на втором этаже, другая откидная, прямо в больничные палаты ведет. Мы смело можем оба пользоваться комнатой. Впрочем, я-то всего раза два-три в год там ночую, берите, берите же ключ! С этими словами он вынул из ящика стола ключ и протянул его Ности.

— Король, правда, пожаловал вам золотой ключ, — смеясь, сказал он, — но удовольствуйтесь тем, что король рогаликов предлагает вам железный. Ности ничего не оставалось, как положить ключ в карман.

— Этот ключ я считаю более высокой наградой, — возразил он, поклонившись. — Ведь он означает вашу ко мне благосклонность, ну, а первый просто ерунда, он только во время воинской службы пользу приносил. Но с тех пор, как я не в полку, он стоит не больше, чем шпоры у петуха.

— Да, я и забыл, что вы раньше военным были.

— Так точно. Вкусил солдатской жизни. Не житье — малина.

— А почему ж вы с ней расстались?

— По состоянию здоровья.

— Странно, братец, незаметно, чтобы организм у вас слабый или болезненный был.

«Я кровью харкал», — хотел было сказать Ности, но посовестился: не мог же он себя за чахоточного выдать! Он покраснел, смутился.

К счастью, в этот момент на дворе послышалось громыханье коляски. Тоот вскочил и бросился к окну.

— Прибыли мои дамы, — сказал он. — Им все-таки удалось выехать прежде, чем гроза началась.

Однако замешательство Ности не ускользнуло от его внимания, да и самого Фери раздосадовало, что он так неловко повел себя, а вопрос был для него весьма щекотливым. «Черт побери, надо ж мне о соломинку споткнуться, когда я столько уже заборов перепрыгнул!» — размышлял он, пока дамы, переодевшись и придя в себя от пережитого испуга, не появились наконец в гостиной.

Они подробно рассказали о похоронах, кто там был, кто как был одет, что говорил священник и так далее. Затем господин Тоот ловко направил беседу в иное русло, чтобы еще раз вернуться к военной жизни.

— Да, разлюбезное это дело. Родись я на свет второй раз и спроси меня создатель, кем я хочу стать, я бы ответил: с двадцати до тридцати лет гусарским подпоручиком, а там уж до конца жизни епископом, чтобы грехи замаливать.

— Что вы, папа! — улыбнулась Мари.

— Впрочем, это еще зависит от того, где находишься: в Майланде среди итальянских красавиц или где-нибудь в глухой деревушке, на границе. Вы, братец, где служили?

— В Пеште и Тренчене, — равнодушно ответил Фери.

— В Тренчене? — приятно удивленный, спросил господин Тоот. — А Велковичей часом не знаете? Фери снова покраснел.

— Тренчен городишко маленький, там все друг с другом знакомы.

— Значит, вы и Розу нашу знаете? — живо подняла головку Мари.

— Разумеется. В свое время я немало с ней потанцевал. Фери недовольно покусывал усы. Эта злополучная Роза уже второй раз подворачивается ему на пути и портит игру.

— Красивая девушка, правда? — спросила госпожа Тоот.

— Хорошенькая и премилая особа.

— Вы и в доме у них бывали?

— Довольно часто, — нехотя ответил Ности.

Старики обменялись многозначительными взглядами, словно говоря: гм, не тот ли это подпоручик, о котором Велковичи поминали?

— Роза — моя кузина, — сказала Мари.

— Дочь моей сестрицы, — пояснила госпожа Тоот. — Слышала я, за ней очень ухаживал гусарский подпоручик. Жужанне молодой человек нравился. Ох, эти девушки, нынешние девушки! Их мундир притягивает, как магнит железо. Дурацкие пуговицы да звезды на мундирах! Правда, и у меня в молодости был поклонник военный. Но это совсем другое дело, в Пожони ведь солдат и соловьев хоть отбавляй. Однажды там Мария-Тереза останавливалась на ночь, и городской магистрат по этому случаю приказал наловить тысячу соловьев и выпустить их в рощу, чтобы ночью они для королевы распевали. Пели они или нет — не знаю, но соловьев там с тех пор уйма, это уж точно. А королева потом в благодарность за соловьев расквартировала там два или три полка солдат, вот в Пожони, как говорится, и нет ничего другого, кроме соловьев да офицеров. Там вовсе увернуться от офицеров невозможно, ведь тогда только соловьи останутся, а за них замуж не пойдешь.

Господин Тоот досадовал на госпожу Кристину за то, что ее нескончаемая болтовня погребла под собой тему, столь подходящую для психологических наблюдений, и он тихонько ворчал в усы: «Ну, уж и в глупых гусынях там, верно, недостатка не было».

Вдруг он снова вернулся к прежней теме, — так возвращается собака к припрятанной кости:

— Ба, да если вы в Тренчене служили, то и полковника Штрома должны, наверное, знать? Ности вздрогнул от неожиданного вопроса, лицо его стало белым, как стена.