Генри Мортон - Святая Земля. Путешествие по библейским местам

• Название: Святая Земля. Путешествие по библейским местам
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-23941-2

Иерусалим и места, по которым пролегал земной путь Иисуса Христа, безусловно, относятся к уникальным святыням христианского мира, почитание которых не ведает территориальных границ и национальных и языковых барьеров.

Известный лондонский журналист Генри В. Мортон прибыл в Святую Землю как турист в середине XX века, но маршрут его поездки по Палестине и соседним территориям значительно отличался от того, который доступен и широко распространен сегодня; поэтому ему удалось увидеть и описать многое из того, что волей обстоятельств упускают современные туристы. Свидетельства Мортона тем более ценны, что в наши дни многие места, в которых он побывал, либо вообще закрыты для туристов, либо визит к ним сопряжен со значительными затруднениями. Ему довелось свободно бродить по Иерусалиму и участвовать в коптских религиозных церемониях, пересекать Ливийскую пустыню и воочию любоваться ливанскими кедрами, без помех добраться до затерянного в горах легендарного города-призрака Петры и спускаться в подземелья собора Святого Петра.

Путешествие Генри Мортона по библейским местам, совершенное с Библией в руках, началось в Иерусалиме и завершилось в Риме. Тем самым Мортон как бы повторил путь, по которому христианство пришло в Европу, — и этим путем он приглашает проследовать читателей.

Приятного путешествия по библейским местам!

---

На противоположных сиденьях, зарезервированных для кардиналов, я заметил небольшую, весьма трогательную комедию. Два молодых сельских священника, сидевших чуть ли не рука об руку, каким-то образом попали в эту особенную часть собора. На них были широкополые черные шляпы и сутаны из черной шерсти альпака или чего-то подобного. Они поверить не могли тому, что сидят прямо перед Святым Престолом, а потому блаженно улыбались, безмятежно и невинно наслаждаясь. Почти на каждой церемонии, которую я посещал, происходило нечто подобное. Всегда находится кто-то непосредственный, смело занимающий места сильных мира сего; но, к несчастью, долго они там не задерживались.

Молодым людям и на мгновение не пришло в голову, что они совершают нечто дерзкое. Их бесхитростные лица сияли от удовольствия, и ни один из управляющих не обращал на них внимания, деловито пробегая мимо, сопровождая важных гостей на приготовленные места. Но вот наступила пора прибыть величественным фигурам в красных одеяниях, отделанных горностаем. Появился первый кардинал. Выражение лиц молодых священников, увидевших принца церкви, в точности воспроизводило маски из пантомимы, когда персонаж вдруг догадывается, что перед ним великан-людоед: удовольствие сменилось удивлением, которое перешло в ужас. Его преосвященство чуть наклонился вперед и что-то сказал — я уверен, вполне доброжелательно, потому что они ответили ему беспомощными улыбками и, схватив свои шляпы, поспешили прочь. Я искал их глазами в толпе, но так больше и не увидел. Хочется верить, что однажды кто-то из них с полным правом займет это место, а может, и престол святого Петра; потому что в этом нет ничего невозможного.

Внезапно в церкви воцарилась тишина. В следующее мгновение все помещение озарилось светом. Вздох изумления прокатился по толпе. Огромный купол превратился в колоссальный золотой шар, у основания которого можно было разобрать надпись «Tu es Petrus, et super hanc petram aedificabo ecclesiam meam…» («Ты есть Петр и на камне сем Я устрою Свою церковь…»). Со стороны центрального нефа донеслось шарканье ног. Монахи в коричневых, белых и черных рясах, характерных для разных орденов, шли с зажженными свечами, другие несли крест. По левой и правой сторонам трансепта следовали священники. Цветные знамена с ликами новых святых плыли над головами.

Теперь у подножия папского престола собрался весь двор, не хватало только сюзерена. Коллегия кардиналов расположилась справа и слева, а от апсиды до алтаря, лицами друг к другу, в два ряда сидели архиепископы, епископы, генералы и прокураторы религиозных орденов, настоятели, имеющие право на ношение митры, — все в белых одеяниях, в митрах, обтянутых белым льном или дамастом. С высоты над входом в собор доносилась величественная музыка папского марша, которую играли прекрасные серебряные трубы, и на звук этот вся толпа в храме отозвалась радостным приветствием: папа входил в собор Св. Петра. Сквозь фанфары различались стук каблуков, позвякивание шпор и бряцание доспехов. Я пока ничего не видел, поскольку перспектива нефа была перекрыта высоким алтарем и большим количеством иереев вокруг него, но я мог уверенно сказать, где именно находился папа, по восторженным возгласам, чуть опережавшим его продвижение. Рокот становился все ближе, а потом утих, когда процессия достигла высокого алтаря; и тогда я увидел, как папский двор входит в апсиду. Люди в одеждах из красного дамаста несли папу, во всем белом, который сидел на sedes gestatoria, поминутно поднимая руку в благословляющем жесте и осеняя всех знаком креста. Носильщики-седиари шествовали удивительно гладким, скользящим шагом, так что величественный паланкин словно плыл по водной глади. Над папой высился белый балдахин на шестах, которые несли другие служители, палафрениери, а позади шли опахальщики с длинными веерами из павлиньих перьев. Были там и швейцарские гвардейцы, алебардщики, меченосцы, управляющие, привратники и жезлоносцы, — все шагали медленно, размеренно, а во главе этой живописной группы в исторических костюмах плыл преемник святого Петра, облаченный в белое: длинная белая фалда под белой ризой, митра из золотой парчи на голове.

Носильщики медленно прошли к престолу и опустили опорные шесты. Папа сделал шаг с паланкина к своему креслу и развернулся лицом к пространству собора, в котором сияли тысячи огней, образуя арки, скопления и длинные, сверкающие линии. Настоящие свечи горели только на алтаре. За спинкой престола неподвижно стояли два офицера Благородной гвардии, воздев мечи в салюте.

К престолу приблизился кардинал в сопровождении церемониймейстера и адвоката консистории. Адвокат преклонил колени и обратился к папе на латыни:

— Святейший отец, самый почтенный кардинал, присутствующий здесь, искренне умоляет ваше святейшество вписать Андреа Бобола, Джованни Леонарди и Сальваторе да Орта в перечень святых Господа нашего Иисуса Христа и объявить всем верующим, что они должны почитаться как святые всеми христианами.

Секретарь, стоявший на ступенях престола, ответил, что его святейшеству необходимо больше узнать о добродетелях блаженных, но, прежде чем принимать решение, он заклинает всех присутствующих помочь ему умолить Небеса принять новых святых. Затем кардинал и адвокат возвратились на свои места.

Папа опустился на колени на специальную скамью, а два кантора начали литанию святых, к которой присоединились все иерархи.

Кардинал и адвокат вновь приблизились к престолу и повторно обратились с той же просьбой, и снова папа призвал клир молиться. Помощник принял у папы митру, а его святейшество надел на голову маленькую белую шапочку, встал на колени и запел «Мизерере». Потом, не вставая с колен, он начал молитву «Вени Креатор Спиритус», затем встал и закончил гимн стоя. В третий раз кардинал и адвокат обратились к нему с просьбой, и на сей раз папа ответил, что согласен исполнить их просьбу.

Надев митру, он воссел на престол и прочитал торжественную декларацию, назначив праздничные дни новых святых. Затем зазвучал «Те Деум», церемония канонизации подошла к концу. За ней последовала литургия.

Папа дал знак к началу мессы, которую должен был проводить один из кардиналов. Я был слишком далеко от алтаря, чтобы рассмотреть все детали сложного ритуала, но много раз видел, как служивший кардинал, облаченный в белое, ходил перед алтарем, оборачиваясь лицом на восток, следуя исторической традиции, установленной в IV веке Латеранским каноном, ему помогали дьякон и иподиакон, стоявшие на алтарных ступенях. Время от времени кардинал или один из его помощников подходили к престолу, чтобы получить благословение папы. После того как дьякон прочитал отрывок Евангелия, книгу торжественной процессией передали папе для поцелуя. И в это мгновение я с изумлением услышал, как воркуют голуби. Сначала я подумал, что в тишине, которая воцарилась в церкви, слышу птиц на площади; но звук был слишком громким. На самом деле голуби присутствуют внутри собора, и тайна их воркования вскоре раскрылась в ходе самой прекрасной церемонии, которую я видел. Это была церемония церковных пожертвований.

Все пространство апсиды внезапно заполнили монахи, люди в черных придворных одеяниях и прочие, и у всех в руках были маленькие клетки в готическом или барочном стиле из посеребренного дерева, а внутри сидели певчие птицы и голуби-вяхири, которые ворковали и щебетали. Следом шли люди с серебряными и золотыми бочонками, наполненными водой и виной, с золотыми подносами хлеба. Все они медленно приближались в папе, в церкви стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь воркованием птиц.

Перед престолом каждый опускался на колени и оставлял свое подношение, а папа его благословлял. Но птицы не знали, что находятся в присутствии верховного понтифика, и жизнерадостно щебетали, склоняя головки набок и пристально глядя на озеро света, в центре которого находился папа, медленно и многократно осенявший дары знаком креста. Церемонию провели трижды, для каждого нового святого отдельно. Она представляет собой реликт тех времен, когда первые христиане подносили дары в виде пищи, вина и свечей во время службы и оставляли их у алтаря или передавали священникам, а те оказывали помощь бедным. С тех пор при объявлении нового святого подобные дары приносят папе; я уверен, что когда святым был провозглашен Франциск Ассизский, все птицы пели, как майским утром, у самого престола святого Петра.

Служба продолжалась, и в момент освящения святых даров церемониймейстер снял маленькую белую шапочку с головы папы, а четверо управляющих отнесли ее на алтарь, высоко поднимая факелы. Тишина в церкви стала невероятно напряженной, вокруг алтаря она просто физически сгущалась, особенно когда кардинал поднял гостию. Колокола не звонили, потому что в присутствии папы это не принято. Раздалось бряцание доспехов, потому что швейцарские гвардейцы преклонили колена, а Благородная гвардия и другие охранники опустили мечи в салюте; с галереи в дальнем конце церкви раздался звук серебряных труб, заигравших медленный, торжественный гимн.