А. Мейкок - История инквизиции

• Название: История инквизиции
• Автор: А. Мейкок
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-03167-2

Дух средневековья, возникновение ереси, Лангедок и крестовый поход, инквизиция в Европе – от установления до «великого раскола», главные виды наказаний – это и многое другое вы найдете на страницах нашей книги.

Это исследование средневековой инквизиции – именно исследование, а не история инквизиции, исследование определенной проблемы – средневековой ереси и средств борьбы с нею. Членство в еретической секте считалось преступлением в глазах государства и грехом в глазах Церкви. В результате этого, с одной стороны, появилось множество светских законов, предписывающих карать ересь смертной казнью, а с другой – возник церковный трибунал, названный инквизицией, целью которого было определять, что такое ересь и кто такие еретики. Инквизиция – одно из наиболее интересных явлений в истории. Автор попытался сделать его не только интересным, но и понятным.

---

За годы бытности инквизитором, то есть с 1307 по 1323 год, Бернар Гуи провел восемнадцать аутодафе и объявил 960 приговоров – в среднем по пять или чуть больше в месяц. О его железном характере мы можем судить, сравнив деятельность Гуи с последующей деятельностью инквизиции Лангедока. С 1326 по 1330 год аутодафе проводились в Нарбонне, Памьере, Безьере и Каркассоне. Одно аутодафе было в Каркасоне в 1357 году, в Тулузе в 1374 году, наконец, одно в Каркассоне в 1383 году. Вот и все. Это достаточный комментарий к работе Бернара Гуи. Ни один инквизитор не был так безжалостен к еретикам, не прилагал столько усилий к тому, чтобы совладать с ересью. Под его руководством инквизиция, пользуясь всеми положенными привилегиями, действовала с силой хорошо отлаженного механизма. Публичные церемонии проводились с мрачной торжественностью. Опираясь на почти вековой опыт, вся процедура инквизиции демонстрировала терпеливую тщательность мельничного жернова с гибкостью голодного осьминога. Атакованная Бернаром Гуи, альбигойская ересь стала отступать, а потом и вовсе заглохла.

Чрезвычайно важно обратить внимание на то, что в документах инквизиции, касающихся тулузских трибуналов, мы можем увидеть полный список тех самых 930 приговоров, которые Бернар 1уи вынес с 1307 по 1323 год. Ниже мы вкратце приводим этот список:

Освобождены от обязанности носить кресты – 132

Приговорены к паломничеству без ношения крестов – 9

Выпущены из тюрьмы – 139

Приговорены к ношению крестов – 143

Посажены в тюрьму – 307

Умершие, которые были бы посажены в тюрьму – 17

Переданы в руки светских властей и сожжены на костре – 42

Умершие, которых бы отпустили – 3

Те, чьи кости были эксгумированы и. сожжены – 69

Скрывавшиеся от правосудия, которых отлучили от Церкви – 40

Приговоренные к колодкам или к позорному столбу – 2

Священники, которых должны были лишить сана – 2

Отправлены в ссылку – 1

Дома, подлежащие разрушению – 22

Конфискация имущества и сжигание Талмуда (две повозки) – 1

Отзыв интердикта – 1

Итого: 930.[128]

Дон Бриаль в предисловии к раннему изданию «Recueil des Historiens des Gaules» в томе XXI говорит, что Бернар Гуи сжег 637 еретиков. Это ошибка: число 637 – это общее количество людей, представших перед трибуналом Бернара Гуи. Ту же ошибку, взятую у Дома Бриаля, повторяет М. Молинье в книге «L'Inquisition dans le midi de la France», с 207. Всего по приказу Бернара Гуи было сожжено 42 человека.

Мы увидим, что чаще всего наказанием становилось тюремное заключение; из 307 приговоренных к нему еретиков 139 были отпущены до приведения приговора в действие. По словам мсье Ланглуа, 19 человек из общего числа осужденных были приговорены к «muras strictus», которое подразумевало одиночное заключение в кандалах.[129] Интересно также заметить, что 17 из 42 лиц, переданных в руки светских властей, были приговорены к аутодафе 5 апреля 1310 года; за последние 11 лет работы Бернара 1уи было рассмотрено 715 дел, а 19 еретиков, не желающих каяться, было приговорено к сожжению на костре. Из всех 930 приговоров 89 касалось уже умерших людей, 49 беглецам приговоры были вынесены в их отсутствие, а также двое людей, виновных в лжесвидетельствах, были осуждены.

Особенно важно обратить внимание на относительно большое количество разнообразных наказаний. Из общего числа вынесенных приговоров 271 человек были помилованы, так что осуждающих приговоров остается всего 659. Из этого числа 307 были приговорены к тюремному заключению, а 143 – к ношению крестов. Совершенно ясно, что при режиме Бернара Гуи это были наиболее распространенные наказания. Перед тем как перейти к более подробному рассмотрению различных наказаний, хочется еще раз подтвердить то, о чем мы уже говорили: деятельность Бернара Гуи показывает средневековую инквизицию в расцвете ее деятельности. Ее действенность проявляется в относительно небольшом количестве неудач – то есть в передаче дел в руки светских властей. Тщательность ее работы подтверждает большое количество приговоров, а также последующий ход событий в Лангедоке.

Сожжение на костре

Обычная форма, по которой упорный или раскаявшийся, но вернувшийся к ереси еретик, передавался в руки светского правосудия, гласила: «Мы отпускаем тебя с нашего церковного форума и передаем тебя в руки светских властей. Но мы умоляем светский суд вынести приговор таким образом, чтобы избежать кровопролития или угрозы смерти».

Сейчас трудно понять, отчего использовалась именно такая форма. В раннее время, разумеется, еще до официального указа Иннокентия IV применять в виде наказания за ересь смертную казнь, та форма еще имела смысл.

Однако позднее она стала лишь пустыми словами – видимо, ее использовали по привычке, как дань обычаю. Если бы светские власти показали малейшее желание понимать ее буквально, они бы быстренько обратились к властям церковным. На самом деле, и это было указано многими канониками, именно неспособность государства привести в исполнение приговор в течение пяти дней после вынесения его Святой палатой должна была заставлять власти выносить судебный приговор. Теоретически инквизиторы должны были присутствовать при исполнении смертного приговора. Однако они, как и все остальные, знали, что передать еретика в руки светских властей было равносильно приговору к сожжению на костре. Когда, много лет спустя, знаменитый доминиканский инквизитор Спренгер искренне говорит в своей книге «Malleus Maleficarum» о «тех, на кого мы навлекаем смертную казнь путем сожжения», то он выражает мнение, которое могли бы высказать большинство средневековых инквизиторов. Со стороны де Местра было абсурдно заявлять, что «всему жестокому и ужасному, особенно смертному наказанию, этот трибунал обязан государству… И, напротив, все милосердие исходило от Церкви». Такое заключение – это грубое преувеличение фактов.

С другой стороны, понятно, что средневековая инквизиция весьма далека от того, чтобы быть святой убийцей, как ее любят представить некоторые спорщики. Бернар из Ко был инквизитором Тулузы с 1244 по 1248 год; большая часть его записей о нераскаявшихся еретиках не сохранилась. Однако когда дело касалось вернувшихся к ереси еретиков, его приговоры были не суровее тюремного заточения. В период между 1318 и 1324 годами инквизитор Памьера провел девять аутодафе, осудив в общей сложности 64 еретика, из которых пять были переданы светским властям. При Бернаре Гуи 42 из 635, иначе говоря, каждый пятнадцатый, а в Памьере каждый тринадцатый были приговорены к высшей мере наказания. Мсье Ланглуа замечает, что в худшие дни поздней испанской инквизиции (которой мы вообще не касаемся в этом исследовании) огню предавали каждого десятого еретика. Леа не делает никакого обобщения о средневековой инквизиции, однако указывает, что «огонь поглотил сравнительно немного жизней». Джиббон, обсуждая часть записей Бернара Гуи, замечает с ненужной воинственностью, что «раз уж никто не должен злословить о сатане или о Святой палате, то я замечу, что из списка преступлении, занимающего девятнадцать страниц, лишь пятнадцать мужчин и четыре женщины были переданы в руки светских властей.[130]

В самом деле, как указывает Вакандард, тем еретикам, которым удалось избежать пыток инквизиции, не с чем было себя поздравить. В 1244 году граф Тулузский взялся за разрушение нескольких фортов в Лангедоке; особенно его интересовал замок Мосегюр, известный форпост еретиков. Замок был осажден, а потом захвачен. Двести альбигойских «идеальных» были сожжены дотла без суда.[131] В 1248 году Раймон VII Тулузский арестовал 80 еретиков в Берлеже. В его присутствии они признались во грехе и, не получив возможности покаяться, были сожжены на костре. Эти насильственные методы в корне отличаются от тех, к которым прибегал Бернар из Ко. 31 января 1257 года Рено де Шартр, инквизитор Тулузский, написал Альфонсу, графу Тулузы и Пуатье и брату святого Людовика, жалуясь на поведение некоторых представителей светской власти. Немало «возвратных» еретиков, которых Рено приговорил к тюремному заключению, были пойманы магистратом и сожжены.[132] Без сомнения, таких жалоб совсем немного; в XIII веке светские власти, как правило, не нуждались в побуждении к яростному противодействию ереси. И все же, когда дело касалось сожжения еретиков, инквизитор, скорее, оказывался буфером, чем движущей силой. Прав был Вакандард, когда писал, что «если взглянуть на вещи здраво, то становится понятно, что инквизиция добилась определенного прогресса в обращении с преступниками; она не только положила конец произволу, творимому толпой, но также существенно снизила количество смертных приговоров».[133]

Нераскаявшиеся еретики

После того, как Фридрих II принял закон, касающийся ереси, для Ломбардии, костер стал легальным наказанием для нераскаявшихся еретиков. При инквизиции в необходимости такого закона никто не сомневался. Нераскаявшимися или упорными еретиками считали, к примеру, тех, кто признавал свою приверженность ереси, но сопротивлялся всякому усилию инквизиции добиться от них отречения от ереси. Их увещевали, им льстили и угрожали, их сажали в тюрьму и даже пытали, надеясь получить от них не признание в приверженности к ереси, а признание в виновности ереси. Если их сжигали на костре, они в полном смысле слова умирали смертью мучеников за свою идею. А ведь для них до самого последнего мгновения была открыта дорога к спасению. На эшафот представители Святой палаты сопровождали тех, кто отказывался от последнего напутствия смело встретить смерть и от любого духовного утешения. С другой стороны, инквизиторы до последнего мгновения ждали слов раскаяния, а потому даже малейший признак того, что осужденный готов покаяться был знаком к прерыванию казни. Известен даже такой случай в Барселоне, когда осужденного привязали к столбу посреди костра, запалили вязанки хвороста и языки пламени поползли к нему. Когда они лизнули его ноги, осужденный закричал, что готов отречься от ереси. Его немедленно развязали.