Кирилл Манаков - Вторжение

• Название: Вторжение
• Автор: Кирилл Манаков
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Фэнтези

Продолжение романа "Эдем XXI". Прошло двадцать лет…

---

Ближе всех к дьявольским созданиям оказался бедняга Маркус. От ужаса он не мог сдвинуться с места, лишь расширившимися глазами следил за приближавшейся смертью. Все остальные посетители в панике, опрокидывая стулья, рванули к выходу, только длинный Лука, видя, какая опасность угрожает его другу, пересилил себя и, схватив в качестве оружия покрытый копотью вертел, приготовился к бою, сознавая в душе, что этот бой будет последним.

Трактир сотряс пронзительный вой. Именно сотряс, поскольку на полках задрожала и зазвенела посуда, а несчастный Маркус почувствовал, что сердце его забилось с такой силой, что вот-вот должно было разорваться на части. Несколько человек упали на пол, а Лука, выронив вертел, изо всех сил сжал уши руками. Холодные, истекающие слизью тела источали сладковатый запах, отвратительный и ужасный не менее, чем вид этих богомерзких созданий.

Изо всех оставшихся присутствие духа и хладнокровие сохранили только трое торговцев. Тот из них, кто назвался Магистром, ловко вскочил на стол. В руках его, как по волшебству возник длинный клинок, который опытный глаз определил бы как легкий кавалеристский орденский меч, известный идеальным балансом, твердостью стали и остротой заточки. Двое других также обнажили мечи, прикрывая спасающихся посетителей, и заняли позиции напротив выхода.

Маркус, с обреченностью глядя на приближающееся чудовище, готовился к смерти. Он был не в состоянии даже ущипнуть себя за ляжку, что бы удостовериться, что все происходящее – не ночной кошмар. Торговец-Магистр, не теряя ни секунды, одним прыжком перелетел через добрую половину обеденного зала и могучим пинком отправил бедолагу на пол под защиту тяжелой дубовой стойки. Потом с легкостью и даже с изящной небрежностью, свидетельствующими о колоссальном боевом опыте, ушел от удара страшных когтей, и, двигаясь с поразительной скоростью, оказался за спиной атакующей твари. Его серебристый клинок с тонким свистом рассек воздух, а сам Магистр неподвижно застыл в боевой стойке – именно так, как на лубочных картинках изображают мастеров боя – ноги широко расставлены, меч отведен в сторону. Чудовище зашаталось, издав утробный хлюпающий звук, сделало два неровных шага к стойке и тяжело опустилось на пол. Его спину пересекала длинная глубокая рана, пузырящаяся розовой кровью.

Окно трактира, на котором был выложен цветной витраж – Святая Дева кормит веселого и жизнерадостного младенца-Спасителя – со звоном рассыпалась на мелкие осколки, и в зал влетела распластавшаяся в воздухе белая тень. Через мгновение один из зверей дико заревел, и заметался по трактиру, круша как игрушечные тяжелые дубовые столы, в попытке скинуть со спины вцепившуюся в загривок огромную белую собаку. Двое торговцев, стоящих у входа, одновременно атаковали оставшихся тварей, которые были явно обескуражены неожиданной смертоносностью противника. Схватка продолжалась лишь несколько мгновений, и в результате, в трактире посреди опрокинутых столов и разломанных стульев остались лежать четыре чудовища и один из торговцев, сердце которого пронзил стальной коготь бьющегося в агонии зверя.

Магистр долгим взглядом оглядел поле битвы. Собака, облизывая окровавленную морду, уселась у его ног и ткнулась носом в ладонь, требуя похвалы.

– Джефф, тебе было приказано охранять на улице, – строго сказал Магистр.

Услышав сердитые нотки в голосе хозяина, огромный пес поджал хвост и понурился, всем своим видом показывая признание своей вины. Магистр смягчился и почесал собаку за ухом. Затем он одним плавным движением вложил меч в ножны, отстегнул от пояса боевой рог, окованный серебром, поднес к губам, и в воздухе зазвучал протяжный зов.

Не успел смолкнуть тоскливый звук рога, как в зале, словно по волшебству появились люди в темных плащах, они подхватили тело убитого товарища, подняли с пола еще не до конца пришедшего в себя Маркуса и быстро покинули трактир. Потом сноровисто полили добротные бревенчатые стены остро пахнущей жидкостью из глиняных кувшинов, Магистр поднес зажженный факел, и приземистое здание запылало светлым жарким огнем.

Люди, назвавшиеся торговцами, исчезли, словно растворились в воздухе. Посетители и случайные зеваки разбежались прочь от трактира, словно от проклятого места. И только Маркус стоял перед горящим домом, сгорбленный, с растрепанными волосами, поддерживаемый под руку старым другом Лукой.

II

Великий Канцлер из высокого сводчатого окна своих рабочих покоев наблюдал, как последние лучи заходящего за горный кряж солнца рисуют причудливые узоры на легких облаках, медленно проплывающих из влажных предгорий на равнину. Правду говорят, что в Эдеме самые красивые закаты во Вселенной. Полюбовавшись некоторое время на опускающееся светило, он неторопливо проследовал за широкий покрытый зеленым сукном стол и опустился в кресло с высокой резной спинкой. За спиной в камине тихо потрескивали дрова, а рядом на подстилке лежала огромная белая собака. Человек, впервые оказавшийся в покоях Великого Канцлера, мог принять ее безмятежный вид и закрытые глаза за чистую монету. Но тот, кто был не понаслышке знаком с орденскими боевыми собаками, знал, что она походила на взведенный арбалет, при малейшей опасности от сонного спокойствия не останется и следа, и огромные клыки за считанные мгновения окажутся у горла неприятеля.

Стоявший перед столом молодой человек терпеливо и почтительно ожидал, когда Великий Канцлер обратит на него внимание. А тот, удобно устроившись в кресле, размышлял о чем-то, прикрыв глаза. Наконец, он выпрямился, принял свой обычный сосредоточенный вид и небрежным жестом позволил молодому человеку обратиться. Хотя, пожалуй, молодость этого посетителя обманчива, при более внимательном взгляде видно, что годы и испытания не обошли его стороной, оставив сетку морщин на лице. Это был Магистр Штольц – командир группы ликвидации Магистрата Спокойствия.

– Поступило сообщение из Восточного Предела. Я хотел бы со всей почтительностью…

– Оставьте ваш церемонный тон, – прервал Канцлер, – я неоднократно просил вас, Магистр, наедине избегать дежурных выражений.

Штольц поклонился.

– Слушаюсь… Поступило сообщение из Восточного Предела. Зарегистрирована масштабная инфильтрация противника на внутреннюю территорию. Первый удар на себя приняла вторая отдельная бригада Лазутчиков, – он секунду помедлил, – к сожалению, из них не выжил никто… Из двухсот человек, находящихся в строю на момент атаки, удалось разыскать тела только пятидесяти четырех. Дальнейшее продвижение противника удалось локализовать оперативными действиями отдельного кавалеристского корпуса, горной штурмовой бригады и иррегулярными частями пустынников.

Канцлер, не мигая, смотрел перед собой. За долгие годы он научился искусно скрывать свои эмоции, при неярком свете свечей его лицо походило на каменное изваяние. Магистр осторожно продолжил:

– Мы предположили худший вариант, и, как не прискорбно, не ошиблись. Только за последние сутки отмечены восемь случаев появление агентов противника под прикрытием личности Лазутчиков. Причем нейтрализовать их мы смогли только в трех случаях. Избежать потерь среди гражданских не удалось. Также не удалось избежать паники. Для предотвращения распространения спор нам приходилось проводить тотальную дезинфекцию… А попросту сжигать тела агентов на месте. Какой это произвело эффект на гражданских, вы представляете?

– Представляю, – сухо сказал Канцлер, – впредь нам следует подготовить процедуры взаимодействия с населением… Хотя, в любом случае, шокового воздействия уже не избежать, – и, помолчав, добавил: – я знаю, что вы лично принимали участие в нейтрализации группы агентов. Ваши впечатления?

– Ситуация стандартная, – четко доложил Магистр, – у агентов противника, как обычно, имелась идеальная физическая маскировка, а вот с оперативным прикрытием дело обстояло не важно. Мы отследили их передвижения, а собаки подтвердили цель. С моей точки зрения, проводить операции проникновения, да и любые разведывательные действия под личностью людей, официально значащихся пропавшими без вести, довольно безрассудно. Особенно, если эти люди находились в момент исчезновения на воинской службе и подлежали особому учету и контролю. С точки зрения здравого смысла – это нонсенс.

– У вас есть какие-нибудь версии поведения противника?

– Разумеется, – утвердительно кивнул Штольц, – мы рассматриваем вариант относительно невысокого интеллектуального развития представителей противника, принимающих оперативные решения. Вы помните, одна из теорий говорит, что в структуре организации Врага существует искусственная сегрегация по социальным и функциональным слоям с разным уровнем интеллектуального развития. Причем руководство принадлежит вовсе даже не "интеллектуалам"…