Санин Евгений - Мы - до нас

• Название: Мы - до нас
• Автор: Санин Евгений
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Дружинники и половцы

   (стараясь перекричать друг друга):

- Так! Так его!

- Бей русского под дых!

- Держись, Олбег, бывает и больнее!

- Ударь еще! Не оставляй в живых!

- Дави его сильней!

- Еще сильнее!!

- Поставь ему синяк, чтобы как днем

Он видел ночью…

- Эй, поганый!

Что делаешь - нечестный ведь прием!

- У половцев все честно!

- Окаянный!

- У вас и чести-то ведь нет в Степи!

- Жми, жми его!

- Да он неодолимый!

- Еще, еще немного потерпи!

- Вот так! Вот так!

- Хватай его, родимый!

Олбег, изловчившись, неожиданно подхватывает ханского сына и вертит у себя на плечах. Затем еще немного приподнимает и с силой бросает на пол.

Дружинники:

- Как он его!

- Вот сила у Олбега!

Итларь

(склоняясь над сыном, подбадривая):

- Все хорошо! Ты воин, ничего!…

     (подзывая слугу)

Вези его скорей в дом князь-Олега.

Там - лекарь грек, он вылечит его!

Ратибор

        (Мономаху):

- Не надо княже, хмурить брови!

Он сделал все, как ты сказал!

Ведь на змееныше – нет крови!

Мономах:

- Уйди! Пока не приказал…

Слуги выносят ханского сына. Мономах хочет сказать что-то Итларю, но тот не желает даже слушать его.

Итларь:

- Всё! Кончен пир! Мы сыты солью-хлебом!

       (Мономаху)

И если ты не дашь нам завтра дань,

То я клянусь змеей, землей и небом,

Мы послезавтра – начинаем брань!

Гридница. Слуги убирают столы и лавки после пира. Мономах, Гита и княжич Святослав. Врывается Ратибор.

Ратибор:

- Князь, поспеши: торопит хан Кидан!

Мономах:

- Так дай еще вина в дорогу хану!

   (сыну)

Поворотись, не стой, как истукан…

Плащ, шапка, меч, сапожки – всё по сану!

Гита:

- То – худшая из всех твоих затей!

Мономах:

- Ну что ты, моя лада, в слезы сразу?

Мы провожали ведь уже детей!

Гита:

- Да, как князей, но так – еще ни разу!

    (поправляя на сыне одежду)

Я помню до сих пор, как уезжал

Наш первенец Мстислав в ваш Новагород.

Но разве – посмотри! – он так дрожал?

Мономах:

- Так то ведь летом было, а не в холод!

  (сыну)

С тобой поедет десять человек.

Гита:

- Десяток гридней – против рати целой!

Мономах

      (жене, но явно успокаивая сына):

- Больше не надо – он же не навек,

Притом, одиннадцатый – самый смелый!

  (сыну)

Ну, что в дорогу мне сказать тебе?

Крепись, мужайся, ничего не бойся

И привыкай ко княжеской судьбе…

В дверях появляется Ратибор, но Мономах резким знаком удаляет его, не давая раскрыть и рта.

Мономах

          (Ратибору):

- Да что же это делается? Скройся!

Гита:

- С ребенком даже не дают проститься!

  (засовывая в карман сына деньги):

Вот тебе десять золотых монет -

В дороге может всякое случиться…

Ты правда не боишься сильно?

Святослав:

- Нет…

Гита

(оглядываясь на недовольно кашлянувшего мужа):

- Я это просто так… на всякий случай,

И на меня сердито не смотри!

Мономах:

- Ты понапрасну княжича не мучай,

А лучше дело… дело говори!

Гита

 (с недоумением):

- Какое еще может быть тут дело?

Мономах

- Тогда я сам напутствую его!

      (сыну, строго):

- Веди себя достойно, твердо, смело,

А главное – не бойся ничего!

Княжич согласно и быстро кивает, незаметно кулаком утирая нос.

Мономах

  (сыну):

- Ну вот, я все сказал. И – Бог с тобою!

Дай я тебя теперь благословлю

Вот так… так…так… отцовскую рукою!

Мономах осеняет сына большим крестом и только после этого целует в голову.

Мономах:

- И вытри слезы. Знаешь – не люблю!

В дверях снова появляется Ратибор и, похлопав по рукоятке меча, красноречивыми жестами показывает, что хан Кидан больше не будет ждать.

Мономах

   (Гите):

- Ну, что стоишь и ждешь беспечно?

Благословляй же сына, мать!

Гита:

- Что?.. А?.. Да-да, конечно!

(торопливо, вперемешку с частыми поцелуями, крестя сына):

Я плохо стала понимать…

Мономах, Гита и Святослав выходят.

Как только слуги выносят последний стол, в гриднице появляются Ратибор и Олбег.

Ратибор

(Олбегу - выгнав остававшихся слуг):

- Отряд готов?

Олбег:

- Да, если что – не медля!

Ратибор

(хмуро):

- Вот это «если что» - страшней огня!

И как он не поймет, что это не для -

Его, его детей, жены, меня?!

        (после короткого раздумья):

Что наши торки?

Олбег:

- Согласились тоже!

Ратибор:

- То – хорошо. Аж отлегло в груди!

На половцев они точь-в-точь похожи…

Ты им одежду степняков найди!

Олбег:

- Уже достал!

Ратибор:

- А что изба-истобка?

Олбег:

- Как ты велел, сказал я мастерам!

Ратибор:

- Добавь, чтоб крышу сделали торопко!

    (усмехнувшись)

- То есть, не сделали… Скажи, проверю сам!

        (опять немного подумав)

Пока что все… Как главное услышим,

По моему сигналу и начнем!

Пошли!

Ратибор с сыном уходят. Вошедшие слуги начинают гасить свечи.

Летописец:

- И это тоже мы запишем -

Как темные дела творятся днем…

Входят расстроенные Мономах и Гита. В гриднице темно. Горит только один канделябр с тремя зажженными свечами. Они останавливаются около него.

Мономах:

- Вот и уехали. Ты успокойся, лада!

Гита:

- Прошу меня не трогать! Как ты мог?

Мономах:

- Не буду, хорошо…Так было надо!

Гита:

- Все надо…надо…надо… О, мой Бог!

Гита:

- Ведь он – мой сын!

Мономах:

- Мой, между прочим, тоже!

Гита:

- Тем более! Так шел к моим рукам,

Так ласков был, а ты его, о Боже,

Отдал на растерзанье степнякам!

Мономах:

- Да ничего, поверь мне, не случится!

Гита:

- Как ничего? И как спокойно ждать?

Ты что, не видел этих ханов лица?

Я б и раба им не решилась дать!

Нельзя играть так мальчика судьбою!

Всё это, князь, сведет меня с ума…

Мономах:

- Ну, раз уж мы на титулы с тобою,

Княгиня, ты должна понять сама!

Во-первых, он не мальчик, а мужчина -

Ему не к лику кружевная вязь!

Он воин, и на это есть причина,

Ты видела ее сегодня…

Гита:

- Князь!

Мономах

           (не давая ей говорить):

- Второе есть. Он – княжич. Это значит

Вести дружину за собою в бой,

Когда охрана по бокам лишь скачет,

И только враг бывает пред тобой!

Вот почему мы сызмальства их учим

Скакать, стрелять, рубить, колоть и бить…

Ты все твердила, что напрасно мучим!

А мы – любя! Чтоб позже не сгубить…

Мономах подходит к двери, подзывает гридня и, сказав ему что-то, возвращается.

Мономах:

- О чем я, бишь?..

Гита:

- О гибели детей!

Мономах:

- Тогда о третьем, и последнем -

О половцах…

Гита:

- Что, говорят, едят живых людей?

Мономах:

- Не надо верить глупым бредням!

Да, половцы, чего таить греха,

Действительно, сырое мясо ели,

Но – лошади, барана, петуха!

А с нами научились – подглядели,

Как надо жарить, парить и варить

Причем, готовят так искусно…

Гита:

- Ты пробовал?!

Мономах:

- Да, что греха таить,

На их пирах, и это - очень вкусно!

Иное дело, что они сильны.

И, рати наши, разметав по полю,

Теперь непобедимы и вольны

Нам диктовать свою чужую волю!

Хотел я подготовиться к войне,

Да не успел – такою злою данью

Они сейчас скрутили руки мне

Так, что не пошевелишь даже дланью!

         (с горечью)

Ни средств, ни сил… Я подвожу итог:

Князь Мономах – как связанная птица!

Гита:

- И кто же нам тогда поможет?

Мономах:

- Бог!

Гита:

- А что же делать нам теперь?

Мономах:

- Молиться!

Гита:

- Ты думаешь, что мало я молюсь?

Или иконы меньше почитаю?

Гита подходит к большой иконе, кладет перед ней земной поклон и с вызовом оглядывается на мужа.

Мономах

  (помогая ей встать):

- Гляжу я на тебе и всё дивлюсь,