Сергей Смирнов - Султан Юсуф и его крестоносцы

• Название: Султан Юсуф и его крестоносцы
• Автор: Сергей Смирнов
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-000059-6

Роман С. Смирнова посвящен жизни одного из самых колоритных персонажей средневековья — султана Саладина, которого главные враги, крестоносцы, уважали за благородство больше, чем союзники-мусульмане. Сюжет основан на одном из преданий о том, как султан послал пленных крестоносцев спасать английского короля Ричарда Львиное Сердце.

---

— Подчинюсь, брат, — без колебания ответил Салах ад-Дин. — Но если такое случится, то надо все сделать для того, чтобы наш отец как можно скорее принял одежды везиря. В этом я буду полагаться на тебя, брат, и на аль-Фадиля… Тогда Нубия нам будет очень нужна.

На этот раз, пока Салах ад-Дин двигался с войском по направлению к Кераку, он и в самом деле проводил больше времени в молитвах, чем в размышлениях о ведении войны с франками.

Когда он подступил к стенам Керака, то узнал, что во главе осажденных стоит владетельница замка и всей Заиорданской области Этьения, а ее муж, королевский сенешаль Миль де Планси, давно отбыл вместе со своим господином в Киликию.

«Воевать с женщиной — вот еще позорное дело!» — досадовал Салах ад-Дин.

Он не спешил взять Керак приступом — все равно крепость досталась бы атабеку, поэтому все происходившее у ее стен больше напоминало маневры: одни учились осаждать, а другие обороняться. Салах ад-Дин усердно молился, ожидая вещих снов и чудес. Все данные им Богу и отцу клятвы теперь связывали его по рукам и ногам, а клятвопреступление он, как и всякий курд, считал самым страшным грехом.

И вот однажды утром пришла весть, что на помощь к осажденной крепости движется большое войско франков, а ведет его не кто иной как иерусалимский коннетабль[98] Онфруа Торонский, тот доблестный воин и враг, которого Салах ад-Дин уважал куда больше, чем многих союзников и друзей. Хозяйке замка Онфруа Торонский приходился «бывшим свекром»: он был отцом ее первого, уже покойного мужа и, как говорят, питал к своей родственнице теплые чувства.

Такая весть — несомненно дурная весть — вызвала у Салах ад-Дина смешанные чувства. С этим франком он мог договориться полюбовно. Но великий атабек — куда теперь было девать атабека, тоже спешившего к месту общей встречи?

«Будь на моем месте этот негодяй Шавар, великому атабеку уж точно не поздоровилось бы! — в сердцах думал будущий великий султан. — Правда, этот франк наверняка стал бы выпрашивать за услугу по меньшей мере Дамаск… Хоть бы их всех ветром сдуло!»

Стремительной черной птицей промелькнула в голове Юсуфа лукавая мысль: вот бы послать гонца прямо к франку и предложить ему более выгодную стратегию — двинуться восточное Керака и первым делом выяснить отношения с атабеком Халеба и Дамаска, а потом уж — с везирем Египта. Ведь у Онфруа Торонского, конечно же, не было никаких сомнений в том, что если его враг захватит крепость, то даже единым словом не оскорбит ее высокородную владетельницу.

Но Юсуф мотнул головой и вытряхнул из нее хитрый замысел. Сердце подсказывало ему, что первое же лукавство лишит его удачи, лишит благоволения Аллаха.

«Всемогущий Господь! — взмолился Салах ад-Дин. — Неужели Ты восхотел освободить меня от самой великой клятвы, коей Ты от меня добился?! Просвети раба Своего, Всемогущий Аллах! Избави его от искушения!»

На исходе того же дня в стан прилетела еще одна очень дурная весть. Отец, Наим ад-Дин Айюб, как и всякий курд, любил бешеную скачку. Несмотря на весьма преклонный возраст, он пустил коня в галоп. Однако всякую безудержную удаль когда-нибудь венчает смерть, да и лучше найти вовремя такую смерть, чем долго хиреть, будучи осажденным немощью и недугами. Так, видно, и надумал в глубине души гордый старец, которому не давали покоя мысли о судьбе сына и о всех его клятвах. На полном скаку он выпал из седла, ударился об землю и отшиб себе грудь. Теперь он лежал на смертном одре, уговаривая Асраила повременить еще немного, пока не простятся с отцом все его сыновья.

Весть о происшествии обожгла сердце Салах ад-Дина. Но и теперь на дне чаши с горечью затаилось несколько капель сладкого щербета.

— Всемогущий Аллах! Пути Твои воистину неисповедимы! — прошептал Юсуф, приходя в себя. — Жизнь очень коротка, и всякое земное горе порой оборачивается вечным небесным блаженством!

Тотчас же он послал гонца к атабеку с вестью о том, что один из самых верных его слуг, Наим ад-Дин Айюб, теперь при смерти и потому сыну Айюба полагается немедленно вернуться домой, дабы принять последнюю волю отца.

Все франки высыпали на западные стены крепости и с превеликим удивлением стали наблюдать за поспешным уходом врагов. Если бы в этот час Нур ад-Дин подступил к восточным стенам крепости, то его воины могли бы преспокойно перелезть через них и присоединиться к зевакам. Но великий атабек опять немного опоздал.

Но и Салах ад-Дин опоздал к смертному ложу отца. Тот скончался, едва войско достигло пределов Египта.

— Отец просил передать тебе, — сказал Тураншах, — что от одной клятвы ты теперь свободен.

— Всегда прежде, чем кто-то умирал, Ангел Смерти появлялся в моих вещих снах, — признался сокрушенный Юсуф.

Тураншах не знал, что сказать на это, поэтому стоявший поблизости аль-Фадиль решился подать голос:

— Благочестивые слуги Аллаха, коим и был добродетельный Наим ад-Дин Айюб, заслуживают при своем уходе из жизни больше ангельского почета и забот. Возможно, Асраилу было недосуг пускаться в дальний путь да еще на земли, все еще принадлежащие неверным.

Рано или поздно наступил день, когда Салах ад-Дин смирился с потерей отца и мудрого советника, и жизнь снова вошла в свою обычную колею. Атабек Нур ад-Дин вернулся в свои владения, поскольку взятого им с собой войска не хватало на завоевание Заиорданской области. Может, атабек и затаил гнев по поводу нового бегства своего подданного, но поначалу никакого зарева от этого гнева не было видно в Египте, на восточной стороне небосклона. Подождав немного, Салах ад-Дин решил вновь напасть на Керак и овладеть им: ему самому не давали спокойно спать воспоминания о двух бестолковых наскоках, коими могли хвалиться разве что бедуины-разбойники.

— Малик, — осторожно подступил к своему господину аль-Фадиль. — Осмелюсь заметить, что эта франкская крепость стоит прямо на пути великого атабека в Египет. Есть ущелье, а над ним ним нависает огромная скала, готовая упасть на голову при малейшем сотрясении земли…

— Говори дальше, — велел Салах ад-Дин, пристально всматриваясь в глаза аль-Фадилю.

— Стоит ли нам самим входить в это ущелье, вот в чем вопрос… Не рано ли делать это?..

Эти слова заставили Салах ад-Дина глубоко задуматься.

— Кроме того, не следует забывать, что эта крепость принадлежит одному из самых важных приближенных франкского короля, — воодушевленный успехом своей образной речи, продолжил аль-Фадиль. — Тот франк, который повел войско на помощь к осажденным, тебе хорошо известен, малик. И его войско было немногим меньше, чем армия самого короля. Это говорит о многом…

И чуть подождав, он добавил:

— Отсюда, из Каира, казалось, что этот франк оказал своевременную услугу всем… кроме великого атабека.

Салах ад-Дин почувствовал укол в сердце и сурово спросил аль-Фадиля:

— Что ты имеешь в виду?

— А разве он не стал еще одной опасной скалой на пути великого атабека в Египет? — как будто удивился тот, ни на миг не отведя глаз в сторону.

Еще один болезненный укол почувствовал Салах ад-Дин.

Он подступил вплотную к аль-Фадилю и спросил его тихо, но грозно, дохнув ему прямо в лицо:

— Признайся, ты отправлял человека к франку?

Аль-Фадиль не дрогнул.

— Малик! Я не отправлял никаких тайных посланий этому франку, — с расстановкой, твердо ответил он, а потом продолжил мягким верноподданническим тоном: — Если на это осмелились твои здешние недруги, сторонники Фатимидов, то их старания оказались тебе только на руку… Всемогущий Аллах все устроил определенным образом и в свое время.

— Да, это так, — тяжело вздохнул Салах ад-Дин. — Даже — смерть моего отца.

А вскоре от тайных посланцев стали доходить новые вести, еще более тревожные: атабек замыслил нанести визит в Египет в начале следующего лета.

Узнав от брата, что земли Нубии пригодны для достойной жизни только ящериц и скорпионов, Салах ад-Дин послал Тураншаха на завоевание южной Аравии, где когда-то находилось богатое Сабейское царство, а ныне правили мелкие князьки.

Едва Тураншах покинул Каир, как против его брата возник новый заговор, так же быстро потерпевший неудачу, как первый. Заговорщики имели неосторожность посвятить в свои замысли одного из бывших придворных халифа, казалось бы потерявшего немало со смертью своего повелители. Они не знали, что этот человек, известный в ту пору богослов, еще десять лет назад был тайным посредником между эмиром Ширку и египетскими суннитами. Взвесив все возможные выгоды и потери и повинуясь воле Аллаха, этот богослов пришел с важной вестью к аль-Фадилю. К исходу того же дня все заговорщики, а ими были египетские и нубийские военачальники, были пойманы, допрошены и казнены. Весть о провале очень огорчила короля Иерусалима, ведь заговорщики обещали ему и его союзнику, королю Сицилии золото в обмен на военную помощь.