Пол Андерсон - Собака и Волк

• Название: Собака и Волк
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016695-8

Власть Империи велика — и воины ее железным шагом идут все дальше и дальше, к последним пределам мира, от царства — к царству.

Закон Империи незыблем — и подчиниться ему должны все Даже обитатели города, о котором неизвестно ничего, кроме прекрасных и страшных легенд. Обитатели Иса — магического Города девяти королев, девяти колдуний, владеющих огромной Силой и тайной властью…

---

После сумятицы луг за рвом показался особенно мирным. За ним поднимался лес, окрашенный в два цвета — зеленый и белый. Грациллцний остановился и хотел было рассказать о том, как устроены укрепления, как вдруг увидел, что Верания смотрит куда-то вдаль. Губы ее шевелились. Он едва услышал: «Все плодоносит кругом, и поля, и деревья; одеты зеленью свежей леса — пора наилучшая года!»

Шевельнулось смутное воспоминание.

— Что это? — спросил он. Она посмотрела на него, как испуганная нимфа. — Что ты читаешь? Стихотворение?

Она покраснела и кивнула.

— Это строка из третьей эклоги Вергилия, сэр.[4] Ем-му бы понравился этот пейзаж.

Он решил пошутить.

— Для Италии вроде бы мокровато и холодновато.

— О, но ведь цветет кизил. Вот ведь как надо было назвать ваш город, — воскликнула она. — Встреча Рек Там, Где Растет Кизил.

«Конфлюэнт Корнуалес», — перевел он мысленно. Неплохо. Он постарается использовать это название. Посмотрим, как оно будет воспринято. Вторая часть, во всяком случае, может пригодиться для того, чтобы назвать им целую страну. Кизил — это не только красота. Это отличное топливо, из него можно изготовлять вертелы, рукоятки, колесные спицы, древки копий… самое мужское дерево.

«Запомни! — сказал он себе. — Ты уже не житель страны. Ты всего лишь провинциал».

Глава шестая

I

Тот год был холодным, но ближе к середине лета опустившаяся на землю жара на какое-то время задержалась. В день свидания Эвириона и Ниметы было особенно жарко. Листья деревьев казались вырезанными из позеленевшей меди. Образовав шатер, они заслонили небо, но там, где стволы проткнули его твердую голубизну, солнечные лучи проделали дыры и образовали пятнистые тени. Ни дуновения ветерка, ни голоса птиц, ни шороха лесных зверей. Молчание натянулось, как кожа на барабане, ожидая бури. Уж она-то выбьет на нем громовую дробь.

Журчал ручей, наполняя пруд. Над его неподвижной темной поверхностью мельтешили насекомые. Камыш и ива заполонили бы берега, если бы их не сдерживали мшистые валуны. Тут же стоял гигантский бук. На стволе его и ветвях, склонившихся до земли, росли грибы и мох. Совсем недавно в него угодила молния, и огонь выжег в стволе дупло выше человеческого роста.

Под деревом стояла девушка. На фоне обгоревшего дерева не так бросалась в глаза ее изношенная одежда. На первый план выступали лицо и волосы — снег и пламя. В руке она зажала палку длиной в собственный рост. К навершию привязана была свернутая в клубок мумия змеи.

Хрустнули сухие ветки. Это Эвирион прокладывал себе дорогу. Увидев ее, он остановился и стер со лба пот. Туника его тоже пропотела и пропахла.

— Наконец-то! Я уж думал, не найду тебя. Чего ради выбрала такое место?

— Чтобы поблизости никого не оказалось, — ответила Нимета. — Сюда боятся ходить. Место это обладает магической силой.

Эвирион нахмурился. Рука непроизвольно дернулась к короткому мечу, висящему на ремне.

— Что ты имеешь в виду? Откуда ты знаешь?

Глаза ее сверкнули кошачьим огнем.

— Когда кельты пришли сюда впервые, — сказала она тихо, — они вокруг этого дерева сложили груду черепов убитых ими врагов в качестве пожертвования своим богам. Много лет спустя римляне поймали семерых беглых друидов, умертвили их и сняли с них скальпы. Таранис, как видишь, убил дерево. Но духи остались. Они перешептывались и даже прикасались ко мне.

Несмотря на богатырский рост и силу, молодой человек сделал усилие, чтобы овладеть собой.

— Мы могли бы встретиться наедине в любом другом месте, и добраться до него было бы не так трудно.

— Ты ведь сам просил встретиться для секретного разговора. Мне было нелегко, избежав расспросов, прийти сюда.

Он оглядел ее. В ней не было ничего от подростка-сорванца, спокойная, но сильно чувствующая, по большей части замкнутая, неразговорчивая, иногда яростная в бессильной злобе — такой ее знали в Аквилоне и Конфлюэнте.

— Да ты, оказывается, не такая простая, как я думал, — пробормотал он. — Правда, я сразу понял, что только ты можешь мне помочь. — Он оглянулся. Кто знает, что может скрываться в глубине этого леса. — Так ты и в самом деле можешь вызвать то, что ты называешь благословением или порчей? Да, Нимета?

— Скажи прямо, чего ты от меня хочешь.

— Ну, давай сядем, что ли? — предложил он. — Я принес вина. — Он указал на кожаную флягу, висевшую на ремне рядом с мечом, и опустил ее на землю. Упавшая ветка слабо хрустнула.

Она покачала головой.

— Мы не можем разбавить его из этого ручья. Он тоже когда-то был священным. — Тем не менее она, последовав его примеру, уселась на землю, хотя и на некотором от него расстоянии, словно приготовившись убежать в случае опасности.

Эвирион выпил вино, не разбавляя, провел рукой по чисто выбритому подбородку и улыбнулся. Его грубовато-красивое лицо оживилось.

— Ты удивительная девчонка. Тебе сейчас сколько, пятнадцать? Так значит, ты дочь Форсквилис, — он вдруг помрачнел, — это та, что считалась последней великой колдуньей в Исе.

— Мне никогда не узнать то, что знала она, — твердо сказала девушка. — Но все же кое-чему я от нее выучилась. И от других, например, от Теры. Если бы мне разрешили, я помогла бы найти небольшую часть того, что исчезло вместе с Исом. — Она вдруг покраснела и опустила большие глаза. — Это моя мечта.

Он тут же ухватился за ее слова.

— А какой шанс сделать это реальным? Кто ты сейчас такая — принцесса Иса или судомойка?

— Это… несправедливо. Сейчас все должны делать то, на что способны. Мой отец… мы с Юлией сейчас ведем домашнее хозяйство. Мы не слуги. У него сейчас больше нет жены…

— А его королевы ходили на рынок, готовили, стирали, ставили заплаты, ткали? Уходили, когда у него в гостях были мужчины? Хотели выйти замуж за деревенского парня и рожать ему каждый год? — насмехался Эвирион. — Нравится тебе такая жизнь, Нимета?

— Ну а ты? — парировала она.

— Что я? Я несчастен, — сказал он без обиняков. — И это я, суфтий, из семьи Балтизи. Я, бывший владелец корабля. Я ходил на нем, куда хотел. А теперь, после потопа, стал рабочим. Правда, квалифицированным. Работаю больше по дереву, а не ношу в корыте грязь. Зато приходится исполнять приказы. Мне выдают пайку, а ночью я сплю на глиняном полу в обмазанной мелом хибаре. — Гнев вырвался наружу. — Я даже был бит! Был бит, как простой взбунтовавшийся матрос.

— Я слышала об этом, — осторожно сказала Нимета, — но как-то урывками. Не поняла, в чем там было дело, а расспрашивать не стала.

— А, ну, ты ничем не лучше римлян и христиан. Они держат своих женщин в черном теле. Ну так слушай. Кэдок Химилко — ты его знаешь, — тот самый, который как щенок бегает, обнюхивает юбки твоей сестры…

— Он и Юлия… любят друг друга.

— Ну и пусть их любят. Они довольны, как я полагаю. Такая ханжеская пара легко уживется с новыми порядками. — Эвирион пытался умерить свой пыл. — Нам с ним дали одинаковое задание на строительстве. Он свою работу сделал плохо. Я его упрекнул. Он меня ударил. Естественно, я ему ответил, задал урок. После этого он три дня не мог работать. Так Граллон привязал меня и дал мне три удара плетью. За что, спрашивается? За то, что я себя защитил?

Нимета выпрямилась:

— Мой отец справедливый человек. К тому же, как я слышала, отец и Кэдоку дал один удар плетью, когда тот выздоровел. Зачем вы вздумали драться в то время, когда так много работы? Почему он тебя ударил? Это на него не похоже.

— Ну, дело в том, что у меня острый язык. Я назвал его свинским сыном.

— И это в то самое время, когда отец его только что умер. А ты его к тому же на три дня вывел из рабочего состояния.

Они замолчали. Наконец Эвирион сказал:

— Ты защищаешь своего отца больше, чем я ожидал.

— Да, мы ссоримся. Все об этом знают. Особенно когда Девять порвали с ним из-за Дахут… — Нимета схватила свою палку, и она задрожала в ее руке. Она совладала с волнением и сказала: — Ну так что ж, говори, зачем звал, или уходи.

— Не знаю даже, предлагать тебе это или так и оставить тебя в униженном положении.

Тон ее смягчился.

— Нет, пожалуйста. Давай сначала.

Гнев утих. Он оживился:

— Тогда слушай. То, что мы умеем, сейчас никому не нужно. А ведь совсем недавно мы занимали высокое положение в Исе. Простолюдины — другое дело, их имен никто и не вспомнит. Но неужели и нас с тобой ждет такая судьба? Как же нам выбраться из этой ловушки? Освободить может только богатство, но мы потеряли все, что имели.

Понизив голос, он почти зашептал ей в ухо:

— Оно ждет, Нимета.

У нее перехватило дыхание.

Он кивнул.

— Ну да. В развалинах. Золото, серебро, драгоценные камни, монеты. Не могло же море унести все так далеко. Сначала нужно набраться храбрости, чтобы предъявить права на наше наследство.