Поль Зюмтор - Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта

• Название: Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта
• Автор: Поль Зюмтор
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Культурология
• Год: 2000
• ISBN: 5-235-02413-3

Книга Поля Зюмтора посвящена исторической эпохе, которая по праву считается голландским «золотым веком». Это было время, когда торговля, промышленность, сельское хозяйство, наука в Голландии бурно развивались, а искусство, в частности живопись, радостно запечатлевало все проявления «голландского чуда» в его повседневности. Автору удалось создать замечательное, подробнейшее полотно обычной жизни людей разных сословий и состояний. Читатель узнает, как отвоевывали у моря земли, торговали, лечились, выращивали цветы, стряпали, устраивали генеральные уборки, женились, пускали в рост деньги, воспитывали детей и в какого бога верили голландцы, жившие в далеком XVII веке.

---

Перед гением предпринимательства нидерландцев на целых 75 лет открылись широкие горизонты, где размеры прибыли были пропорциональны тяготам и невзгодам. Продолжительность плавания от Амстердама до пролива Зонда составляла от 300 до 350 дней. Оливер ван Норт, погрязший в долгах авантюрист, решил разыграть последний козырь, отправившись в кругосветное плавание с четырьмя кораблями и 248 членами экипажей. Вернулся он на одном корабле с 45 людьми. Это случилось в 1601 году. До того уже предпринимались две грандиозные попытки географических открытий. Одна окончилась героическим провалом, вторая положила начало нового пути. В 1596 году Хеемскерк и Баренц получили разрешение исследовать новый торговый путь вдоль северного побережья Азии, который позволил бы достичь Дальнего Востока, избегнув встречи с испанскими галерами. Генеральные штаты обещали вознаграждение в 25 тысяч полновесных гульденов, если они дойдут до китайского порта. 18 мая экспедиция на двух судах тронулась в путь. 5 июня ей встретились первые плавучие льды, которые матросы приняли сначала за гигантских лебедей. Шпицберген, затем Новая Земля — зажатые осенними льдами и измотанные бурей, разделившей их с Хеемскерком, люди Баренца — всего 17 человек — были вынуждены зимовать на этом острове. Им требовалось жилье. Огромные стволы, принесенные летними течениями из Сибири, превратились на морозе в камень и не поддавались пиле. Голодные белые медведи нападали на обессиленных работой людей. Но несмотря ни на что стены сруба поднимались бревно за бревном. Работать приходилось в крайней спешке. Дом представлял собой прямоугольное строение, выполненное в голландском стиле. Когда в октябре он был завершен, тосковавшие по родине моряки украсили конек крыши веточкой, как это делалось в Голландии. Оставалось провести отделочные работы. Умер корабельный плотник. Земля настолько промерзла, что похоронить его не было никакой возможности. Закончились доски. В ход пошли внутренние переборки корабля. Крыша обтягивалась парусиной, которую гвоздями прибивали к перекрытию. Наступила полярная ночь. На берегу дежурил часовой в надежде, что скоро обнаружатся следы наступающего ледохода (об особенностях климата в здешних широтах никто не знал ровным счетом ничего). В доме без окон, с проконопаченными стенами, огонь не столько грел, сколько чадил. Дымоход был забит снегом. К Рождеству дом полностью укутало снежное покрывало. Одежда людей, плохо снаряженных для такого предприятия, покрывалась инеем, обувь оледеневала. Моряки согревались, кутаясь в лисьи шкуры. Вечером, в канун Богоявления, несчастных охватило безумие. Надо провести этот день как дома! Они пили остатки вина, пекли блины из последней муки, выбирали «бобового короля». 16 января вновь показалось солнце. Все лихорадочно готовились к отплытию. Но и в середине марта корабль по-прежнему стоял во льдах в 75 шагах от свободной воды. В апреле и мае путь ему преграждали айсберги. В конце мая, ничего более не ожидая, Баренц с остатками команды покинул корабль и пустился в путь на двух шлюпках, которые приходилось перетаскивать через участки, все еще скованные льдом. Баренц умер, не дожив до 19 июля 1597 года, когда его товарищи достигли свободной воды. Они вышли почти к Кольскому полуострову, где встретились с Хеемскерком.

Месяц спустя через Тесселский пролив в порт Амстердама вернулась другая экспедиция, находившаяся в плавании с апреля 1592 года. Прознав об усиливавшейся слабости португальского флота, Штаты Голландии позволили Корнелису де Хоутману и лоцману Кейзеру снарядить четыре небольших судна с целью исследовать путь в Индию вдоль Африки. Вместе с кораблями Штаты предоставили 249 человек экипажа. Только 89 из них возвратились домой. Маршрут, разработанный лишь на основе данных, почерпнутых из книг, привел флотилию на остров Святой Елены, затем к мысу Доброй Надежды. Вылазка к готтентотам. Голландцам, впервые увидевшим негров, не очень-то понравился вид чернокожих дикарей. По их мнению, вид у тех был самый разбойничий. Но торговать с ними было одно удовольствие. За один нож они давали целого быка. На Мадагаскаре, куда экспедиция добралась 18 августа, когда болезнь унесла жизни 70 матросов, за изящную оловянную ложечку удалось выменять красивую одиннадцатилетнюю девочку. Но в ходе торга одному матросу перерезали глотку. На этом острове голландцы провели несколько месяцев. В январе 1596 года экспедиция зашла в Антожильский залив, где обнаружила три деревушки. Жители одной из них обокрали шлюпку голландского корабля, забрав только… гвозди! Возмущенные голландцы ответили на эту бессовестную акцию мушкетным огнем, туземцы осыпали пришельцев градом камней. К концу сражения деревня, насчитывавшая более ста хижин, была стерта с лица земли. Отсюда экспедиция взяла курс на Суматру. Далеко от берегов, в открытом море, голландцы встретили малайзийские лодки под парусами из плетеной соломы и канатами из лиан. 23 июля они достигли цели своего путешествия — Бантама. Едва голландские корабли стали на якорь среди джонок и португальских судов, их палубы наводнили яванцы, китайцы и арабы. Туг же образовалась импровизированная ярмарка. Хоутман выменял 250 мешков с перцем, 25 тюков мускатного ореха и 30 — фули. Он принял решение идти к Молуккским островам, однако возникли осложнения с португальцами. Хоутману пришлось оставить заложников. Уставшая от приключений команда подняла бунт, требуя немедленного возвращения домой.

Один из кораблей, «Амстердам», дал течь. Не имея возможности провести ремонт, его сожгли. Экспедиция достигла Бали, где осталась до февраля 1597 года. Король этого острова тепло встретил чужеземцев и проявил большое любопытство к их стране. Моряки развернули карту и очертили пальцем границы голландских владений, прихватив Германию, Норвегию и Россию. Они сказали, что ими правит могущественный король по имени Мориц, который располагает армией в 30 тысяч всадников и 50 тысяч стрелков. Балиец был восхищен, но выказал большое удивление, узнав, что тридцатилетний Мориц все еще не женат. На Бали короли познают первую женщину в 12 лет; к 20 у них бывает до 200 жен… Так началось знакомство голландцев со странными нравами «туземцев». Но главная заслуга Хоутмана заключалась в том, что он убедился в слабости португальцев на востоке. Путь был свободен. Успех экспедиции Хоутмана послужил сигналом к большому наступлению.{234}

Двухсотлетний опыт прибрежной навигации{235} породил в Нидерландах элиту умелых мореходов и механиков, мастеров на все руки, проявивших себя талантливыми изобретателями, высококвалифицированными строителями и даже юристами — навигационный кодекс Брилля, восходящий к XV веку, или кодекс Амстердама, вобравший в себя более древние французские и английские обычаи, сохранились вплоть до наших дней, став основой международного морского права.

Страсть к приключениям, которая особенно сильно проявлялась в первой половине «золотого века», не мешала многим штурманам получить солидное научное образование. Лучшие семейства благосклонно относились к участию своих отпрысков в дальних экспедициях. Донесения моряков того времени свидетельствуют не только об отваге или жажде неизведанного, но и о настоящем здравомыслии и рассудительности. В них описываются абсолютно все птицы, встречавшиеся на пути, профиль берегов, течения, болезни, непогода, необходимость ремонта… На острове Вайгач, затерянном в арктических водах, голландские моряки обнаружили посреди ледяной пустыни 400 деревянных статуй, лежавших на земле. Быть может, где-то рядом вход в царство мертвых? Настоящее сокровище для наблюдений. Издатели, например Жерар Кетель из Франекера, специализировались на публикациях такого рода, выбирая в качестве эпиграфов помпезные вирши доморощенных поэтов. Среди широкой публики формировалась своего рода натуралистическая мифология, которая была обязана своей популярностью исключительно обману зрения.

Глава XXVII Флот

По оценке Кольбера, под трехцветным флагом Нидерландов в 1665 году плавало 15 или 16 тысяч кораблей (что составляло 75 % от всех европейских флотов), однако это число непомерно завышено. В 1670 году Нидерланды располагали максимум 2400 судами, в то время как французский флот насчитывал лишь несколько сотен кораблей.{236} Низкая себестоимость снаряжения и экипажей при высокой отдаче последних и компетентности командного состава поставили нидерландские морские перевозки вне всякой иностранной конкуренции на целых три четверти столетия.

В XVI веке голландцы и зеландцы плавали лишь на небольших судах водоизмещением от 80 до 120 тонн. К 1590 году из верфей стали выходить корабли водоизмещением уже от 200 до 400 тонн. После 1600 года их грузоподъемность достигла 600 и даже 1000 тонн, хотя такими внушительными размерами обладали лишь самые большие суда, предназначенные для торговли с Вест- и Ост-Индией. Водоизмещение большинства кораблей не превышало 500–600 тонн. Увеличение тоннажа сопровождалось техническими улучшениями. Однопалубная структура сохранилась только на самых маленьких суденышках. К 1590 году распространился новый тип с круглой кормой, прозванный «флейтой», который был особенно удобен для плавания по европейским морям и в немалой мере способствовал развитию нидерландской торговли. Немного позднее появились различные виды судов с плоской кормой, предназначавшиеся для долгих морских путешествий. Такелаж усложнился, — к большой бизани добавился маленький поперечный парус, а позднее была установлена еще одна стрела на бушприте. К тому же на океанских маршрутах вскоре стали использовать только мощные трехмачтовые суда с несколькими палубами и двойным баком. Каждому морскому пути соответствовал свой особый тип судна, а иногда и несколько типов, в зависимости от того, какие грузы они перевозили, а также от того, были они в свободном плавании или в сопровождении. В начале века Штаты, находясь под сильным впечатлением от испанских галер, заказали постройку нескольких кораблей такого типа, но из-за малой пригодности к океанским плаваниям галеры почти сразу же были забыты.