Черил Биггс - Черил Биггс

• Название: Черил Биггс
• Автор: Черил Биггс
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-469-8

Известие о гибели сестры застает героиню романа Шелби Хилл врасплох и повергает ее в глубокое горе. Девушка не знает, что ей делать с неожиданно полученным наследством — ранчо в Монтане.

Очутившись в краю прекрасной дикой природы, она открывает для себя совершенно новый мир. А встреча с управляющим ранчо Коди Фарлоу дарит ей и любовь.

Герои романа никак не могут поставить точку в своих отношениях, и потребуется время, чтобы в споре между сердцем и рассудком победило сердце.

---

Коди поднялся на колени, снял с ног Шелби сапоги, а за ними — джинсы и трусики.

Устыдясь вдруг своей наготы, она запахнула на груди рубашку и согнула ногу в колене, прикрывая темный треугольник между бедрами.

Коди положил ей руку на колено и мягко вернул ее ногу в прежнее положение.

— Не прячься от меня, дорогая. — Его пальцы скользнули по ее бедру вверх. — Ты слишком красива для этого, слишком совершенна. Позволь мне видеть всю тебя, Шелби. Позволь узнать тебя всю…

Пламя потрескивающего костра бросало в сгущавшихся сумерках желтоватые отсветы и золотило кожу девушки. На ее теле плясали тени и шафрановые отблески огня, странные, призрачные искры вспыхивали в ее волосах… Коди она казалась неземным, нереальным созданием — слишком прекрасным, слишком изысканным, чтобы существовать на самом деле.

— Боже, как ты красива! — с восхищением промолвил он.

Не сводя с нее горящего взора, он рванул ворот рубашки, и, сверкнув в свете костра, пуговицы посыпались вниз серебряным дождем. Вслед за ними на землю полетела и сама рубашка, а за ней — сапоги и джинсы.

Лунный свет окутал обнаженное тело Коди, превращая его в бронзовый памятник мужской красоте, в Адониса, получившего ради нее, Шелби, свое земное воплощение. У нее перехватило дыхание, и огонь, полыхавший в ней все это время, разгорелся с новой силой, грозя поглотить ее всю без остатка. Она протянула руки, зовя его, и Коди опустился рядом с ней. Их губы вновь слились.

Из горла Шелби вдруг вырвалось то ли всхлипывание, то ли стон: пальцы Коди проникли ей между ног. Ее тело инстинктивно изогнулось вверх — навстречу его жаркой ласке, острому наслаждению, которое она в ней будила. Она провела руками по его плечам, чувствуя бугры мышц под шелковистой кожей, а затем, в приливе какой-то новой, необычной для нее смелости, ее руки заскользили вниз по его могучему торсу, гладя и массируя напряженную плоть, давая ему то же удовольствие, что он давал ей.

— Сделай это, — еле слышно шепнула она. — Люби меня, Коди, люби…

Волны горячего, огненного наслаждения прокатились по ее телу, когда Коди вошел в него, и они оба растворились в экстазе, подобного которому ей никогда еще не доводилось испытывать. Она выкрикивала его имя снова и снова, и наконец, когда ее изголодавшееся тело не могло уже больше выносить этой сладостной муки, наступило оно — то самое бешеное, сводящее с ума мгновение, острое, как удар ножа, и сладостное, как рай.

Не в силах сдержать свой восторг она вскрикнула и почувствовала, как Коди еще раз глубоко вошел в нее, как дрогнули обнимавшие ее руки… И вот его напряженное тело расслабилось, и он лег рядом с ней.

Она забилась в его объятия, их ноги переплелись. Голова Коди лежала у нее на плече, и она чувствовала кожей его все еще учащенное дыхание. Шелби обняла его за шею, и ее пальцы утонули в его золотых кудрях.

Она улыбнулась и закрыла глаза, целиком отдаваясь счастливому дремотному состоянию.

Постепенно сон окутал ее своим мягким коконом, даря радостные видения, помогая забыть тревоги повседневности и притупляя память о той страшной трагедии, что привела ее на ранчо и… в объятия Коди Фарлоу.

Она не знала, сколько пролежала в сладостном забытьи. Время словно остановилось. Но вот ей вновь захотелось прижаться к нему покрепче, и она протянула руку туда, где он только что лежал, но вместо его плеч нащупала плотную ткань джинсов.

Ее глаза широко открылись; она резко села, и тонкое одеяло соскользнуло с ее обнаженной груди. Волосы девушки разметались, а во взгляде застыли тревога и недоумение.

— Привет, — сказал Коди, наклоняясь и целуя ее в губы. — Что случилось, дорогая? Приснился дурной сон?

Он сидел, прислонясь к дереву, с чашкой кофе в руках. На нем были только джинсы — рубашка по-прежнему лежала рядом с остальной одеждой. Его взъерошенные волосы упрямыми прядями падали на лоб.

Шелби почувствовала, что в ней снова поднимается желание. Ей опять хотелось заняться с ним любовью, ощутить его внутри себя, слиться с его телом…

— Я… я и не заметила, как уснула, — пробормотала Шелби, кутаясь в одеяло. При мысли о том, что он смотрел на нее, пока она спала, ей стало неуютно. Ей казалось, что таким образом он мог проникнуть в ее душу и узнать то, что ему не следовало знать.

— Мы оба спали. Просто я проснулся чуть раньше тебя.

Он склонился к еще тлевшим углям костра, снял с них котелок с кипящей водой и, налив еще одну чашку кофе, протянул ее Шелби.

Она вдохнула терпкий аромат и осторожно отхлебнула раскаленный напиток.

Коди снова привалился к дереву; его рука ласково легла ей на плечо.

Ее опять пронзила дрожь желания.

— Иди ко мне, дорогая, — негромко сказал он, и в его тоне слышались одновременно и мольба, и приказ.

Она нырнула в его объятия, и ее окутала пряная волна запаха распаленного страстью мужского тела.

Шелби прислонилась спиной к его груди; ее голова легла ему на плечо. Коди положил ей руку на талию и властным движением прижал ее к себе. Впрочем, она ничего не имела против…

Шелби умиротворенно вздохнула и обратила свой взор на черное полотно бескрайних небес, на котором вспыхивали мириады сверкающих бриллиантов ярких звезд и бледным золотом мерцал тонкий новорожденный месяц. Легкий ветерок доносил звуки ночи: уханье совы, убаюкивающее бормотание воды в ручье и неясное пение далеких голосов в лагере.

Шелби и не подозревала, что возможно такое счастье, что ее душа может чувствовать такое умиротворение…

Внезапно тишину прорезал тоскливый вой. Она вздрогнула и резко села; в ее широко распахнутых глазах застыла тревога.

— Коди, там волк!

Ответом ей был его негромкий смех. Он снова прижал ее к себе, но тело девушки оставалось напряженным — в любую секунду она готова была вскочить и броситься бежать.

— Это всего лишь койот, Шелби. Он не причинит нам вреда.

Вой повторился, и на этот раз ему ответил другой койот.

— Ты уверен? Коди, я имею в виду, действительно ли ты уверен, что они не опасны?

— Так же как и в том, что утка умеет плавать.

Шелби снова устроилась в его объятиях, но на душе у нее было неспокойно.

— А есть здесь кто-нибудь еще? — спросила она дрогнувшим голосом, вглядываясь в окружавшую их тьму. Сосновый лес и луг уже не казались ей такими очаровательными, как еще совсем недавно. — Медведи, например? Коди, в Монтане есть медведи? Я читала, что они нападают на людей… А пумы? Здесь водятся пумы?

— Да, но людей они обычно не трогают. А если и трогают, то только по вине самих людей.

Она быстро оглядела землю вокруг себя, и ее лицо исказилось от страха.

— О Боже, а тарантулы? Я их до смерти боюсь!

Шелби вздрогнула и еще крепче прижалась к нему.

Коди прислушивался к ее встревоженному голосу, чувствовал напряженность ее тела, которую не могли снять даже его объятия, и проклинал себя за то, что сделал именно то, чего должен был избежать любой ценой.

Он был, безусловно, прав в отношении Шелби: ей здесь не место, и этот нелепый страх перед живностью, которой рядом и в помине не было, лишь подтверждал это. Он утратил бдительность, позволил ей сломать барьер, которым отгородился от чувств и волнений. Это было ошибкой.

Шелби никогда не примет его образ жизни. Не поймет и не захочет принять. Она родилась в большом городе и всю свою жизнь провела среди суматохи шумных улиц, бетонированных шоссе и небоскребов. Скоро, очень скоро ее иллюзии о прелестях деревенской жизни исчезнут как дым, а вместе с ними и чувство вины перед покойной сестрой. И тогда она уедет.

Коди же навсегда хотел остаться здесь, среди диких равнин, ставших частью его самого. Только здесь он чувствовал настоящую силу и свободу и не собирался от них отказываться. Даже ради Шелби Хилл.

Его охватила острая боль утраты; он легко коснулся губами ее макушки, вдохнул свежий запах ее волос и тут же снова проклял себя. Ему предстояло исключить ее из своей жизни, заново выстроить вокруг своего сердца крепость, оставив Шелби за ее стенами. Другого выхода не было.

7

Коди внимательно изучал линию горизонта. Верхушки сосен, росших на окрестных холмах, ломаной линией врезались в розовато-серое рассветное небо.

Его рука, лежавшая на животе Шелби, была накрыта ее ладонью. Девушка опять уснула, но даже во сне стремилась быть вместе с ним. Их пальцы переплелись в невысказанной ласке, и ее прикосновение было легко и исполнено чувства.

Прислонившись головой к стволу сосны за спиной, Коди закрыл глаза и опять обругал себя. Ему следовало держаться от нее подальше, следовало накинуть строгую узду на свои чувства и желания… Ему вообще не следовало замечать ее.

Он опустил глаза на спящую на его груди женщину и снова понял, что это было просто невозможно. Ни один нормальный, здоровый мужчина не смог бы пройти мимо и не заметить Шелби Хилл! Она слишком прекрасна, слишком энергична и непосредственна, чтобы не привлекать к себе внимание. А то, что она сама не знала, насколько прелестна, делало ее еще более желанной. И он понял это с самой первой встречи с ней. Ее детская наивность в сочетании с удивительной красотой притягивала мужчин как магнит.