Глеб Пакулов - Глубинка

• Название: Глубинка
• Автор: Глеб Пакулов
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1981

Герои повестей иркутского прозаика Глеба Пакулова — геологи, рыбаки и колхозники из приангарской деревни. В острых, драматических ситуациях раскрываются их характеры.

В повести, давшей название книге, показан поселок в Приамурье — глубокий тыл во время Великой Отечественной войны. О самоотверженном труде для фронта, о вере в победу и боли утрат рассказывает автор.

---

Глубинка

Расписка

С охапкой поленьев Женька впятился в палатку, бросил их у железной печки. Поленья мерзло стукнулись об пол, скользнули в стороны.

— Устрою вам финскую баню! — весело пообещал он, отряхивая телогрейку.

— Практикуйся, студент, — кивнул Гошка. — Жар костей не ломит.

Гошка сидит на нарах и катает на крышке радиометра тоненькие свечи. В палатке, подбитой суконным утеплителем, сумрачно. Перед Гошкой горит фитиль в банке с топленым жиром. Пламя на конце фитиля завивается и копотно уносится к потолку.

Еще недавно в отряде были свечи и их жгли напропалую. Гошка тоже жег, но аккуратно собирал огарки, припрятывал. Теперь он катает из парафина кривенькие свечки и сбывает их Женьке. За это студент — любитель читать по ночам — состоит при нем на побегушках. И того и другого эта игра забавляет.

— Дьяво-ол! — ноет Женька, стараясь протолкнуть в печку сукастое полено. Из дверцы валит дым, щиплет глаза. Студент отмахивается от него, кашляет.

— Хрен ты, а не дневальный! — глядя из-под упавшего на глаза чуба, кричит Гошка. — Опять коптильню устроил!

С противоположных нар на Женьку смотрит геолог отряда Сергей. В зыбком свете плошки лицо его тускло отсвечивает медью. У него давно болит зуб, и оттого он хмур и сердит.

— Чего орете? — раздраженно спрашивает он, поддерживая ладонью вздутую щеку. — А ты, друг Евгений, аккуратней кочегарь. Не сдельно нанялся дымить.

Он слез с нар, отбросил полог и вышел из палатки. Студент подергал полено, отчего жестяная печка скособочилась и заскрежетала в суставах длинная труба.

— Просовывай или выбрасывай! — командует Гошка. — Ну-у!

— А я что делаю? — орет студент.

— Ти-хо!.. Что за бедлам опять? — хрипло спрашивает начальник отряда. Он сидит за столиком в углу палатки и, низко припав к бумагам, скрипит пером. Начальник щуплый, в зеленом х/б, не сразу отличишь от брезента.

Женька каблуком сапога бьет в торец полена.

— Но-но! — прикрикнул начальник. — Печь свалишь, сгорим!

Студент брякнул дверцей, поправил печку.

— Грейтесь, — сказал он, размазывая сажу по лбу. — А то замерзли, работая.

Женька снял со стены тозовку, клацнул затвором.

— Браконьер. Опять куропаток калечить, — пристыдил Гошка. — У них вот-вот птенцы вылупятся.

— Самцов, Гога, можно, — убежденно отрезал студент.

Начальник поднял голову от бумаг.

— Погода портится, — он кивнул на перекрещенное брезентовыми полосками оконце. — Займись чем-нибудь другим, пересиди, а то попадешь в буран, как прошлый раз. Переживай тут за тебя, народ на поиски гоняй.

— Я до бурана успею, — натягивая свитер, ответил Женька. — От палаток далеко не уйду.

— Ну, развинтились, — начальник покашлял в кулак. — Что в голову взбредет, то и протяпывают. Ни распоряжений, ни техники безопасности для них не существует.

— Наговариваешь, Харлампий Адамыч, — набивая магазин тозовки блесткими патрончиками, надулся Женька. — Лично я все распоряжения бегом выполняю, технику безопасности даже во сне повторяю.

Он до бровей напялил берет, прощально поднял руку.

— Постой! — приказал начальник. — Постой, проведем инструктаж.

— Так его, Харлампий, накачай, — поддержал Гошка.

Харлампий как от надоевшей мухи отмахнулся от Гошки, пальцем поманил к себе студента:

— Иди-иди к столу. Куропатки подождут. Месяц кончается, обязаны повторить. Присаживайся на часок.

— Чего-с? — качнулся к нему Женька.

— А того-с, — в тон ему ответил Харлампий. — Рискованный ты слишком человек, я погляжу.

Гошка с интересом вслушивался в их пререкания, наконец не вытерпел:

— Что они, меняются, инструкции, чтобы их бесконечно повторять?

— Давай вечером засядем, — попросил Женька. — На сон грядущий?

— Вы что за моду взяли так разговаривать?! — Харлампий постучал кулаком, ухватил плошку и, подсвечивая себе, нырнул под стол. Женька с сожалением стащил берет, присел на край нар.

— Порядок есть порядок, — ворчал Харлампий, гремя замком вьючного ящика. — Если начнем отсебятину пороть, что будет?

В палатку вошел Сергей, удивленно взглянул на присмиревших, чинно сидящих парней, улыбнулся.

— Чего это приуныли? — Он поводил глазами. — Где Харлампий?

Гошка показал пальцем. Сергей озадаченно нахмурил лоб, заглянул под стол. Потом прилег на нары, достал книгу по минералогии.

— Сергей Иванович, — позвал Женька. — Как ты мозги не вывихнешь этими ромбододекаэдрами. В институте не усвоил? Ведь не молоденький уже.

Сергей лениво навел на Женьку выпуклые глаза, с шумом втянул воздух и отвернулся к стенке.

— Правильно поступает Сергей, — сказал из-под стола Харлампий. — Пока время есть, надо его с толком использовать.

Зажав под мышкой бухгалтерскую книгу, с плошкой в руке, Харлампий вылез на свет, поерзал, усаживаясь на скамье.

— Апрель, май, — он полистал страницы. — Вот! — ткнул пальцем в пустую графу. — И не морочь мне голову. Росписи нет? Нету. А это что означает? Это означает, что правила техбезопасности на текущий момент повторить обязаны.

— Давай, давай, — нетерпеливо потребовал студент. — Сейчас пойду заблужусь, замерзну, но от сознания, что накачан инструкциями, — оттаю.

— Хватит скалить зубы, — мягко попросил Харлампий. — О тебе же беспокоятся, дорогой мой… Вопрос: что будешь предпринимать, если на улице ураган, а тебе необходимо попасть в соседнюю палатку?

— В этих случаях ходят держась за протянутую от объекта к объекту веревку, — заученно начал Женька. — Если оторвет от оной или она лопнет, надо сесть и не сходить с места!

— Правильно, — строго кивнул Харлампий. — Ну и… Так и будешь сидеть?

— Что вы, что вы! — Женька выставил испачканные сажей ладони. — Буду звать на помощь и не терять присутствия духа, свойственного человеку, воспитанному в духе…

— Последнего в инструкции нет, но вижу — не забыл. Пошли дальше.

— А дальше я еще лучше знаю!

Женька схватил ручку, небрежно черкнул в книге и отошел. Подмигнув Гошке, мол, туфта все это, он взял тозовку и важно прошествовал к выходу. Харлампий накрыл промокашкой Женькину подпись, тиснул ладонью, хмыкнул.

— Вот арап! — Он взглянул на Гошку. — Твоя школа.

— Не-ет, — Гошка приузил глаза. — Школы у нас разные у всякого.

— Допустим, допустим… Ну, а сам что предпримешь, если, к примеру, бурная река, а тебе необходимо…

— Необходимо, значит, как-нибудь переберусь, — раскуривая сигарету, ответил Гошка.

— То есть как это — «как-нибудь»? — насторожился Харлампий. — На этот счет есть точные указания к действию. Ты-то что мне голову крутишь, кажется, не новичок в геологии. Женьку можно понять — трепач, практикант, второй курс, а ты!

— Стоп-стоп-стоп! — замахал руками Гошка. — Ты меня неделю назад проинструктировал, когда я собирался на участок сходить.

Харлампий быстро заглянул в книгу.

— Неужели запамятовал. — Он подозрительно вгляделся в Гошку. — Роспись стоит, гуляй смело… И у тебя, Сергей, — бережно перелистнул несколько страниц, — графа, кажется, в порядке. Вот она, все как надо.

Сергей повернул голову, бессмысленно, из какого-то своего далека уставился на Харлампия. Начальник рукавом обмахнул коленкоровый переплет книги и полез прятать.

Бухгалтерскую книгу эту Харлампий завел давно. Чьих только подписей нет в ней. Все, кто побывал под его началом, оставляли их на ее страницах, да не по разу: расписывались ежемесячно, такой порядок был заведен в экспедиции. Но если у других начальников отрядов люди расписывались в чем угодно: в ученических тетрадках, блокнотах, а то и вовсе на клочках бумаги, то у Харлампия Адамыча Ползунова это дело обставлено четко, по-бухгалтерски.

Из всего нынешнего состава отряда один Гошка знал, откуда у него такая слабость к учету и прочей «бухгалтерии». Лет пять назад в отряде Харлампия произошло ЧП: не вернулся из маршрута студент-практикант. Искали его долго. И наземными группами, и с воздуха — вертолетами. Когда стало ясно, что не отдаст тайга практиканта, а ответить за него кому-то придется — зашелестели бумагами. Тогда-то и открылось, что нету одной, главной росписи пропавшего — в книжке учета знаний по технике безопасности при ведении геологопоисковых работ. За предыдущий месяц стоит, а за этот нету. И долго пришлось бы Харлампию топтать бесплатную обувь, но приспела телеграмма из управления: нашелся студент. Кружил, блудил по тайге, и повезло — наткнулся на якутов-охотников.. Харлампий после этого случая несколько полевых сезонов отсидел на базе экспедиции замначем по хозяйственной части, а нынче снова возглавил отряд. Теперь в книгу свою — прошнурованную, прежнюю — лишний раз заглянуть считает делом верным. Не то что боится за маршрутчиков — печальный исход в тайге стал редким, техника выручает, — просто усвоил, что нельзя отпускать людей в дебри с просроченными подписями. В первые дни по замначальнической привычке за банку тушенки, пачку сигарет заставлял расписываться, но скоро поостыл, понял, что подпись от подписи отличается. Теперь консервы, папиросы, спички и прочее хозяйственное добро на поварихе висит. Она за полставки нагрузку тянет завхозовскую, с нее и спрос.