Павел Мариковский - Маленькие труженики гор

• Название: Маленькие труженики гор
• Автор: Павел Мариковский
• Издательство: «Наука»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1969

В очерках о жизни различных видов муравьев гор Тянь-Шаня рассказывается о природе края, обстановке работы ученого-натуралиста, многочисленных загадках жизни муравьев, для раскрытия которых автор потратил немало труда, о том, как много интересного, поучительного, а подчас таинственного, в жизни этих загадочных существ.

В 1974 г. автор опубликовал в нашем издательстве книгу под названием «Маленькие труженики пустыни». В ней рассказывается о муравьях — обитателях пустынь Казахстана. Книга нашла благоприятный отклик у читателей. В «Маленьких тружениках гор» повествуется о муравьях других ландшафтов.

Живой и образный язык, раскрытие разнообразных загадок поведения муравьев, описание особенностей их жизни, пока не находящих объяснения, делают книгу интересной и доступной широкому кругу читателей, прежде всего любителям природы.

Фотографии автора.

---

Пусто было и на месте временной остановки рыжих муравьев. Все награбленное было ночью перенесено в муравейник, и только немногие серые муравьи-сообщники бродили по пустым и наспех вырытым несложным галереям.

Временная стоянка с серыми муравьями-сообщниками была самым интересным и говорила о многом. Значит, поход был заранее подготовлен: вначале разведано гнездо серых муравьев, затем сооружена временная стоянка с наспех сделанными ходами, на нее перенесены серые муравьи-сообщники. Пользуясь временной стоянкой, многие муравьи успели сделать с куколками по нескольку рейсов.

Зачем же рыжим муравьям понадобились куколки серых муравьев?

Среди множества разнообразнейших инстинктов у муравьев развит и так называемый рабовладельческий инстинкт. Воруя куколок, они воспитывают из них муравьев, которые, родившись в чужом гнезде, уже навсегда в нем остаются. Серые сообщники и были такими воспитанниками. Но в чужом муравейнике они не имеют своей самки, кладущей яйца, и муравьям-хозяевам приходится периодически совершать набеги на чужие муравейники. Такой набег и удалось мне наблюдать в ущелье Арашан, а рыжий муравей оказался знаменитой амазонкой.

Я просмотрел книги о муравьях и нашел несколько описаний походов амазонок. Ученый Гюбер описал грабительские набеги этого муравья еще в 1810 году. После него такие походы наблюдали Фабр, Рузский и многие другие исследователи. Но никто из ученых не видел такого строгого порядка в колоннах и организации своеобразной временной кладовой для приема похищенных куколок. По-видимому, навыки муравьев одного и того же вида отличаются в разных местах. Муравьи ущелья Арашан оказались наиболее умелыми грабителями.

Эта встреча произвела на меня большое впечатление. С тех пор я стал неравнодушен к муравьям...

Забегая вперед, скажу, что впоследствии такие временные «базы» муравьев-рабовладельцев я встречал не только у муравья амазонки, но и у кроваво-красного. В местах, где муравьи редки и муравьи-налетчики совершают поход на далекое расстояние, такие «базы» просто необходимы.

Набег амазонок

Наш бивак в устье слияния двух горных рек — Правого и Левого Талгара оказался удачным. Еще бы! Рядом с ним я нашел гнездо интересных муравьев — амазонок.

Наши соседи оказались на редкость воинственными. В первый же день, как мы здесь устроились, они совершили грабительский набег, после которого отдыхали сутки, и сегодня к вечеру опять выползли наверх кучкой. Впрочем, отдыхали не все. По зарослям кустов, между гранитными валунами у бурной речки всюду ползали разведчики, наверное, разыскивали гнезда с куколками других муравьев и запоминали к ним дорогу.

На нашем гнезде жили занятнейшие паучки — охотники за муравьями. Их образ жизни был совершенно неизвестен. В общем, муравейник стоил внимания, и как только выкраивалось свободное время, я, захватив полевую сумку, бинокль и походный стульчик, спешил к нему.

По берегам ручья теснились заросли диких яблонь и урюка, выше в горы шагали стройные ели, а над ними громоздились скалы, осыпи и ледники. Грело яркое южное солнце и ветер с вершин приносил прохладу, шумела река и горы манили в поход. Но я сидел на одном месте. Зато каждую минуту наблюдал все новые картины муравьиной жизни.

Поход амазонок я видел не раз, и до сих пор хорошо помню, какое впечатление произвела на меня впервые лавина поблескивающих коричневыми панцирями муравьев-воинов, катившаяся по лесной дороге.

Едва солнце коснулось вершины горы и в Ущелье легла полоса синей тени, на поверхность муравьиного гнезда стали выскакивать амазонки.

Они суетились, размахивали усиками, но не разбегались в стороны, а теснились кучкой. Многие усиленно чистились, ложились то на один, то на другой бок и быстро-быстро терли ногами брюшко. Это странное потирание брюшка имело какое-то значение. Но какое?

Вскоре у входа в муравейник вся земля покрылась многочисленным войском рыцарей, сверкающих «латами», и когда стало тесно, в сторону вытянулся вырост из живых тел. Он быстро рос и вскоре полился колонной мимо кустиков и камней. Кое-кто из отправившихся в поход заворачивал обратно и бежал по бокам колонны к гнезду, то ли проверяя правильность строя, то ли приглашая оставшихся следовать за собой. Конвоиров было немало, и они казались наиболее беспокойными.

Колонна забралась в нагромождение валунов, в непролазные заросли эфедры, таволги. Возле большого камня пахучая богородская травка затрепетала от множества копошащихся муравьиных тел. Здесь от большого беспокойного скопища, повернув в сторону от прежнего направления, вновь вытянулся вырост, вступил в джунгли зарослей и потянул за собой всю колонну. Больше шествие не меняло своего направления.

Почему муравьи не пошли сразу прямым курсом, как это делали раньше? Я не сразу догадался. А все было довольно просто. Мудрый инстинкт подсказал разведчикам и организаторам похода что следовало миновать стороной наш бивак, чужую территорию, занятую человеком, где многие могли погибнуть под ногами великанов.

Способность муравьев быстро определять место, занятое человеком, меня всегда удивляла. Напри мер, если остановиться близ муравейника красно-бурого лесного муравья формика поликтена, то вскоре же охотники и разведчики станут обходить стороной и палатку, и машину, и все остальное как бы смирившись с неизбежностью потери охотничьей территории и бесполезностью попыток ее возвращения.

Помню, когда я привез с поля и поместил в своем кабинете муравейник красно-бурого лесного муравья, мои маленькие квартиранты стали свободно разгуливать по всей комнате, но никогда, за исключением немногих разведчиков — им полагалось быть в курсе всех дел, — никто не бродил по моему письменному столу, за которым, занятый делами, я просиживал долгие зимние вечера.

Только маленькие муравьи тетрамориусы не мирятся, если рядом с их гнездом обосновались люди. Отважные воины заползают под одежду и начинают колоть своими острыми жалами. Самоотверженность тетрамориусов не знает границ. Им неведомо чувство страха, их слишком много в муравейнике.

Путь по зарослям и валунам оказался нелегким. Иногда колонна изменяла строй и шла широким фронтом. Видимо, так легче и быстрее передвигаться. Вот пройдены заросли, завалы камней. Поперек пути пролегла узкая горная дорога. Поднимая пыль и насыщая воздух бензиновой гарью, по ней ползут в ущелье машины. Среди муравьев короткое замешательство. Наверное, после грузовиков ничего не осталось от нанесенных на дорогу пахучих следов. Но, видимо, движением колонны руководило еще и чувство направления, возможно, вместе с ориентирами на различные окружающие предметы, так как муравьи вскоре смело двинулись через дорогу. В этот момент прошел грузовик и на земле заметались в предсмертных конвульсиях раздавленные муравьи. На них почти не обратили внимания, все были слишком заняты.

В это время в родном гнезде бродят муравьи-помощники. Они спокойны, поглощены будничными делами. Наверх выползает крупная оранжевая самка амазонка и бродит повсюду. За ней показывается другая. Неужели царицы решили прогуляться, воспользовавшись тем, что надзор снят, а воины в походе? Но смотреть за самками нет времени. Надо спешить туда, к боевой колонне.

Я уже нашел муравейник, на который нацелен длинный поток амазонок. Прямо на пути колонны, на небольшой площадке крутятся прыткие муравьи формика куникулярия. Их немного. Трудовой день на исходе, все в подземельях. Никто не чувствует тревоги, а обычая выставлять посты вдали от своего обиталища, для того чтобы предупредить готовящуюся опасность, у них нет.

Вдали мелькнули первые коричневые воины, за ними валит толпа, далее уже густым сомкнутым строем спешит вся рать. Вот они совсем близко, рядом. Ринулись во входы и потекли ручейком в подземелья. Проходит минута, вторая. Амазонок все больше и больше, и навстречу им в необычайной сутолоке и толкотне наружу выскакивают муравьи с куколками. Все тащат куколок: амазонки, спешащие грабить снова и снова, перепуганные хозяева в величайшей панике волокут своих детей, разбегаются с ними по сторонам, забираются на травинки, на кусты, как можно повыше, подальше от опасной земли.

Сейчас не до драки и защиты дома. Ловким и сильным воинам бессмысленно оказывать сопротивление. Теперь дело в том, кто быстрее расхватает куколок — грабители или хозяева. Амазонки бродят только по земле, не поднимаются на травы и кусты. Их добыча в гнездах, в почве. Будто понимая это, формики куникулярии карабкаются на растения повыше. Опыт предков, опыт страданий от грабителей передался инстинктом. Вскоре весь куст таволги рядом с гнездом колышется от множества муравьев и пестреет от белых куколок, разукрашен, будто новогодняя елка. Немало муравьев-спасителей взбирается на мои ноги, спину, голову. Я терплю, не двигаюсь. Мои симпатии на стороне пострадавших, их жаль, несчастных и слабых, перед многочисленным войском отлично вооруженного противника.