Роланд Хантфорд - Покорение Южного полюса. Гонка лидеров

• Название: Покорение Южного полюса. Гонка лидеров
• Автор: Роланд Хантфорд
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91657-323-7

Вы задаетесь вопросами «В чем феномен лидерства?» и «Можно ли научиться быть лидером»? Тогда эта книга для вас. На примере одной из самых драматичных историй великих путешествий автор показывает разные модели лидерства, основываясь на многочисленных документах.

Эта художественная книга входит в список обязательных к прочтению на курсе по лидерству в ведущих мировых бизнес-школах. Теперь у вас есть возможность прочесть ее на русском языке.

---

Еще на четыре месяца Амундсен оказался запертым во льдах. За это время он увидел, как китобои с острова Хершель охотятся на гренландских китов. И был шокирован, узнав, что они забирают только китовый ус – длинные узкие костяные пластины, растущие из челюсти. «Все остальное, – отметил он, – идет на корм рыбам».

Я спросил… для чего используется… ценный китовый ус, и с изумлением услышал, что в основном он применяется для изготовления корсетов!

Женская фигура – настоящая драгоценность!

Но думаю, что, получив опыт полярника, я бы проголосовал за реформу моды.

«Йоа» вышел из Кинг-Пойнт 1 июля, спустив флаг до середины мачты. В конце марта от короткой неизвестной болезни внезапно умер Вик. Амундсен думал, что будет правильно похоронить его в той самой природной магнитной обсерватории, где он провел столько времени. Этому «мавзолею» и салютовал «Йоа», оставляя за кормой последнюю жертву долгого исторического поиска.

И снова маленький корабль Амундсена с гордо развевающимся флагом осторожно обходил мели, огибая оконечность Северо-Американского континента. Он миновал мыс Барроу 30 августа, прошел Беринговым проливом и, преследуемый штормом, наконец, покинул Арктику.

Я собирался отпраздновать наше плавание через Берингов пролив [писал Амундсен], однако мы смогли лишь торопливо выпить по стаканчику виски прямо на палубе – о торжествах не было и речи. Но что бы ни происходило в тот момент, мы были счастливы, провозглашая тост за то, что пронесли норвежский флаг Северо-Западным морским путем на одном корабле.

Теперь оставалось лишь получить общественное признание. «Йоа» прибыл в Сан-Франциско 19 октября, а месяц спустя Амундсен и его команда вернулись в Норвегию. Слава пришла к нему в Лондоне 1 февраля 1907 года, где Амундсен прочитал доклад об экспедиции в Королевском географическом обществе. При этом событии присутствовал и Нансен, ставший первым послом независимой Норвегии в Лондоне. После выступления Амундсена он сказал:

Как уже отметил капитан Амундсен, завершить это великое начинание он смог исключительно благодаря работе британских мореплавателей… Но тем счастливчиком, который разгадал загадку Северо-Западного прохода, все-таки оказался норвежец… Я думаю, мы принадлежим к одной расе… и об этом великом достижении отважного мореплавателя можно сказать словами Теннисона:

Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных,
Ослабленных и временем, и роком,
Но сильных неослабленною волей,
Искать, найти, дерзать, не уступать[25].

Глава 9 Роберт Фалькон Скотт, британский военно морской флот

Нансен оказался еще раз причастен к мифу об Аскеладдене – Золушке, подарив маленькой Норвегии триумф над великой, хотя и дружественной страной. В своих выступлениях он не раз отмечал то, о чем некоторые его слушатели и без того отчаянно сожалели: Британия, которая так долго была лидером, проявила нерешительность – и упустила приз. Дело было не в полярных исследованиях. Киплинг еще за десять лет до этого события выразил их чувства в стихотворении «Последнее песнопение», написанном к юбилею королевы Виктории:

На рейде не видать огней,
Наш флот исчез в чужих краях,
Постигнул славу прежних дней
Ниневии и Тира крах.
Высший судья, с нами пребудь,
Чтоб не забыть праведный путь![26]

Начиналась эпоха упадка. И кажется, что Роберт Фалькон Скотт, о котором сейчас пойдет речь, был настоящим символом этого упадка. Он появился на свет 6 июня 1868 года, в переломный момент английской жизни.

В 1870 году умер Диккенс. Последнюю великую книгу Дарвина «Происхождение человека»[27] опубликовали в 1871 году. Два года спустя, в 1873-м, умер великий Ливингстон[28]. Вслед за ним, в 1875 году, Британия– потеряла Чарльза Уитстона, изобретателя телеграфа[29]. Эпоха гигантов, которая была дарована империи королевы Виктории в ранние годы ее правления, подходила к концу.

В 1870 году мир в Европе взорвала Франко-прусская война, настоящая прелюдия к Армагеддону. Передав Германии власть в Европе и открыв современную эпоху массовых технологичных приемов войны, она показала относительную неспособность Британии определять события на континенте, что означало упадок ее влияния за рубежом.

Как уже неоднократно случалось в мировой истории, эпоха величия начала меркнуть. В грандиозном имперском здании происходили структурные разрушения. Почти во всех областях жизни страны наблюдалась одна и та же картина. Со времен Ватерлоо британская корона практически не знала войн (за исключением инцидентов в колониях), и поэтому армия практически разучилась воевать. Дисциплина была жесткой, творчество она не стимулировала, а напротив – подавляла и мешала любому проявлению конкуренции. По тем же причинам начала чахнуть промышленность. Инициативу в вопросах экспорта перехватили Германия и США. Большинство важных изобретений сделали за рубежом. После целой эпохи лидерства Британии как «фабрики мира» подданные королевы стали забывать, что значит думать, конкурировать и приспосабливаться.

1870 год можно считать началом коллапса британской мощи. Если рождение Скотта должно было стать символом этого исторического момента, трудно было бы выбрать более подходящий момент.

Роберт Фалькон Скотт родился в Девоншире, недалеко от Плимута. Он рос в окружении многочисленного семейства – родителей, четырех сестер, младшего брата, незамужней тетки и домашних слуг. Несмотря на то что их дом стоял на собственном участке, к тому времени он уже изрядно обветшал и был слишком мал для всех его обитателей.

Поместье Скоттов «Аутлендс» находилось в Девонпорте, где располагалась Королевская военно-морская верфь Плимута, которая полностью финансировалась из казны. Все доходы семьи зависели от военно-морского флота. Мать Скотта Ханна, в девичестве Куминг, приходилась сестрой морскому офицеру и племянницей вице-адмиралу. Кормилец и глава семейства Джон Эдвард Скотт был сыном морского казначея.

Его отец Роберт Скотт вместе с родным братом, тоже морским казначеем, нажил свое состояние в основном за счет жалованья от службы на флоте и частично – за счет наградных денег, выплачивавшихся в ходе Наполеоновских войн. Они вышли в отставку, вместе купили «Аутлендс» и небольшую пивоварню в Плимуте. После нескольких ссор Роберт остался единственным владельцем всей семейной недвижимости.

Тогда и произошла очень характерная для тех времен нравоучительная история. Три старших сына Роберта записались в индийскую армию. Самый младший – Джон Эдвард Скотт, оставшийся дома для ведения бизнеса, – оказался самым неопытным и слабым управляющим. Но в конце концов именно он унаследовал и поместье, и пивоварню. Джон Эдвард управлял пивоварней с особой галантной безмятежностью, которая, кстати, повышала доверие к романтическим утверждениям, будто его предки были теми самыми Скоттами, что выжили в восстании 1745 года. Мало того – как оказалось, он имел подлинный талант поддерживать заведомо проигрышные дела. Последствия такого легкомыслия не заставили долго ждать – вскоре он продал все свое имущество, полученное в качестве наследства, после чего вместе с семнадцатью членами семьи и слугами стал жить на доходы от капитала, занимаясь для души садоводством.

За внешним обликом отца семейства – типичного джентльмена, представителя среднего класса, жившего в деревне, – скрывался тихий, замкнутый, тревожный человек с комплексом неполноценности и склонностью к насилию. За соблюдение приличий и ведение обширного домашнего хозяйства приходилось отвечать миссис Скотт. В любом случае она не только превосходила мужа по социальному уровню, но и была значительно сильнее духом. В семье Скоттов царил матриархат, завуалированный образом примерной жены. Но по-настоящему главой семьи была именно она. Миссис Скотт проявляла поистине викторианскую заботу о духовном благополучии окружающих, разрушая при этом веру в душах своих домочадцев эффективнее, чем воинствующий атеизм. Она обладала особым очарованием английской матроны – представительницы среднего класса, который сочетался в ее характере с мучительным для окружающих деспотизмом. От него, кстати, Роберт Фалькон Скотт так никогда и не освободился в полной мере.

Кон, как его всегда звали в семье (от второго имени Фалькон, созвучного фамилии его крестных родителей), рос в благоприятных условиях. Викторианское детство с его няньками, веселыми играми, идеализацией детей было тихой гаванью, и в основном Скотту приходилось бороться лишь с мягким давлением со стороны двух старших сестер. Он страдал от таинственной, возможно, психосоматической болезни, омрачившей жизнь многих детей Викторианской эпохи и послужившей фундаментом для здоровой– взрослой жизни. Он учился дома с гувернерами до восьми лет, а затем пошел в школу. Кон был обычным вежливым, приветливым, хотя и несколько ленивым мальчиком, обладавшим легким характером. Ни в какие истории благодаря этим качествам он не попадал.