Валентин Степанков - Кремлевский заговор

• Название: Кремлевский заговор
• Автор: Валентин Степанков
• Издательство: Огонек, ОГИЗ
• Жанр: Публицистика
• Год: 1992
• ISBN: 5-88274-002-9

Книга «Кремлевский заговор» представляет собой следственную версию обстоятельств антиконституционного переворота в августе 1991 года.

Книга насыщена документальными свидетельствами, интересными сведениями из биографий обвиняемых по делу ГКЧП и дел, которые в ходе расследования были выделены в отдельное производство.

---

Вопрос:

— Вы не покидали кабинет 19 августа? О вводе войск в Москву знали?

Ответ:

— Нет, о вводе войск я не знал. Мне никто ничего не докладывал.

Вопрос

— Помощники Ваши выходили из Кремля? Видели, что он оцеплен войсками?

Ответ:

— Я Вам скажу, что войска в Москве есть, я все же знал, но что ввод… Это было слышно, чисто на слух.

Вопрос:

— Как Пуго охарактеризовал ситуацию?

Отвел

— Пуго охарактеризовал ситуацию, как в целом более или менее спокойную, что в Москве войска, пока нет столкновений, но, наверное, будут митинги.

Вопрос:

— То есть, что народ не согласен с вводом войск, Вам стало известно со слов Пуго?

Ответ:

— Не только, это совершенно стало ясно из разговоров с депутатами 19 августа… Говорят, Силаев утверждает, что я не так себя вел. Но мы по всем вопросам договорились. Когда они ушли, то у меня появилась одна мысль — прорваться на радио.

Вопрос:

— А 19 августа у Вас такой мысли не было?

Ответ:

— …У меня сохранилась часть бумажки.

Вопрос:

— Это тот текст, который Вы хотели огласить по радио?

Ответ:

— Да, он заканчивался так: «Если это не будет передано, пусть работники телевидения, радио передадут народу: «Верховный Совет будет делать все, чтобы вызволить нашу Родину из беды.» Видите, она вся мятая, это я уже нашел потом…

ТАКТИКА ЗАГОВОРА

«ГЛАВНОЕ ОТДЕЛИТЬ ЯКОВЛЕВА И ШЕВАРДНАДЗЕ ОТ ГОРБАЧЕВА…»

Горбачев, безусловно, был обречен.

Трудно сказать, с какого момента. Скорее всего, с марта 1990 года, когда из Конституции СССР была исключена 6 статья «О руководящей и направляющей роли КПСС». Горбачев верил, что КПСС сможет и в условиях многопартийности играть в обществе главенствующую роль и смог заразить этой верой партаппарат. Однако к 28 съезду КПСС (июль 1990 года) дым иллюзий для большинства рассеялся.

«Один мой хороший товарищ как-то рассказал мне характерную историю, — вспоминает в своей книге «Муки прочтения бытия» Александр Яковлев. — Перед 28 съездом КПСС в гостинице, где жили делегаты, собралась небольшая группа — человек пятнадцать влиятельных секретарей обкомов и крайкомов — и под выпивку, на «партийной основе», говорили о том, что главное для них — отделить Яковлева и Шеварднадзе от Горбачева, а уж с самим Горбачевым они как-нибудь справятся».

В кулуарах 28 съезда распространялась ксерокопия газеты «Русский голос», которая писала: «Нам нужен новый Гитлер, а не Горбачев. Нужен срочно военный переворот. В Сибири у нас еще много неосвоенных мест, ожидающих своих энтузиастов, проваливших дело перестройки».

28 съезд стал апогеем травли Александра Яковлева. Яковлеву пришлось попросить слово для повторного выступления. Обращаясь к съезду, он сказал: «Конечно, все это оставляет рубцы на сердце, но я хотел бы сказать организаторам этой скоординированной кампании, тем, кто стоит за их спиной: укоротить мою жизнь вы можете, но заставить замолчать — никогда!» 28 съезд КПСС открыл дорогу в эмпиреи партийного руководства новичку — первому секретарю Красноярского крайкома КПСС Олегу Шенину. Он стал членом Политбюро ЦК КПСС. Валентин Павлов — членом ЦК КПСС. В нарушение официально провозглашенного курса на многопартийность, съезд оставил в руководящем органе партии — ЦК КПСС министра обороны СССР Язова и председателя КГБ Крючкова.

Александр Яковлев был выведен из состава Политбюро и секретариата ЦК КПСС по «личной просьбе».

«ВОКРУГ ЕЛЬЦИНА НЕТ НИ ОДНОЙ СВЕТЛОЙ, ПРОГРЕССИВНОЙ ГОЛОВЫ…»

Нет никаких сомнений, что 28 съезд был не просто демонстрацией силы — в ходе его была избрана и опробована тактика сопротивления реформам Горбачева.

От Горбачева наряду с «умеренными реформаторами», типа Яковлева, Шеварднадзе, отсекались и «радикалы». Здесь ставка была сделана на раздувание взаимной неприязни Горбачева и Ельцина, вспыхнувшей на октябрьском (1987 г.) пленуме ЦК КПСС, с трибуны которого Ельцин обвинил Горбачева и его окружение в создании вокруг генсека атмосферы подобострастия. Натравливая Горбачева на Ельцина, реакция вбивала клин между Горбачевым и радикальными реформаторами, тем самым расчищая себе дорогу к ключевым постам в партии и государстве.

КГБ монополизировал каналы информирования президента и располагал немалыми возможностями по части влияния на него. Информация, поступающая из КГБ, постоянно убеждала Горбачева, что Ельцин и его окружение при любых обстоятельствах не пойдут с ним вместе, что Ельцин использует политические лозунги для прикрытия исключительно личных целей, которые заключаются в том, чтобы занять место Горбачева.

Вот несколько типичных цитат из донесений КГБ, обнаруженных следствием. «Ельцин настойчиво подчеркивает, что главная задача сейчас — «свалить» правительство Рыжкова…». «Гдлян намеревается опубликовать текст докладной записки, направленной им и Ивановым в 1986 году на имя М. С. Горбачева. Публикации этих материалов Гдлян придает очень важное значение, поскольку, по его мнению, в них «хорошо просматривается одна вещь: лжец Горбачев вместе с членами своего политического кружка пойман за руку. Если хорошо преподнести, то этот материал просто сражает…». «По данным от источника в руководстве МИД РСФСР, Ельцин планирует активизировать свои усилия с целью использования событий в Прибалтике, прежде всего в Литве, для возможного отстранения М. С. Горбачева от власти в СССР…»

Горбачеву внушалось, что Запад крайне отрицательно относится к Ельцину, что «обстановка в руководстве Российской федерации тяжелая и противоречивая», что Ельцина там с трудом переносят, что «вокруг него нет ни одной ясной и прогрессивной головы», что он «тяжело болен» и вот-вот рухнет, скошенный если не болезнью, то своими же сподвижниками.

Навязывая Горбачеву искаженную, однобокую информацию, его подталкивали к действиям в «нужном» направлении.

27 марта 1991 года, в канун внеочередного съезда народных депутатов России, на котором фракция коммунистов собиралась сместить Ельцина с поста председателя Верховного Совета РСФСР, в Москву были введены войска. Поводом, как тогда это объяснили, послужило письмо на имя президента СССР, подписанное 29-ю депутатами, которые просили Горбачева оградить съезд от морального террора манифестантов — сторонников Ельцина. Тогда вину за бряцанье оружием свалили на премьер-министра Валентина Павлова. Только узкий круг лиц знал, что в действительности ввод войск в Москву санкционировал Горбачев. А Павлов был всего лишь исполнителем. Решение о вводе армейских подразделений президент принял под информационным нажимом Владимира Крючкова и Бориса Пуго, которые приводили «неопровержимые доказательства», что в день открытия съезда манифестанты предпримут штурм Кремля.

Политические обозреватели отмечали огромный контраст между блестящими, уверенными действиями Горбачева на международной арене и его крайне непоследовательными метаниями внутри страны в поисках выхода из затянувшегося кризиса. Перспектива мгновенного перехода к рыночным отношениям пугала его. Эти опасения Горбачева умело подогревало окружение.

На рабочем столе президента множились докладные про то, что Запад, в том числе и США, оценивает программу «500 дней» как «нереалистичную» и «далекую от жизни».

Чем дольше медлил Горбачев, тем больше ухудшалась обстановка в стране. Топтание на месте для экономики, вынужденной жить по старым административным законам в условиях падения государственной дисциплины, неразберихи и неопределенности, было равносильно смерти. Переход к рынку в этих условиях становился все более проблематичным и по-настоящему страшным.

«СМЕСТИТЬ ГОРБАЧЕВА… ВСЕ СВАЛИТЬ НА ДЕМОКРАТОВ…»

Вся эта политическая буффонада преследовала одну цель — ввести в стране режим чрезвычайного положения, чтобы повернуть события вспять. ЧП стало последней надеждой советско-партийной бюрократии, идеологией ее выживания.

Горбачев не отрицал возможность введения ЧП. Но на конституционной основе и исключительно в тех регионах, где в связи с этническими конфликтами проливалась кровь. Этой проблеме был посвящен ряд заседаний в конце 1990 и начале 1991 года. Он даже отдавал распоряжения готовить соответствующие документы. И все же ЧП, несмотря на мощное давление, не вводил.

Документы свидетельствуют: Горбачева задумывали сместить еще на апрельском (1991 г.) пленуме. План смещения генсека, разработанный будущим членом ГКЧП Александром Тизяковым, и обнаруженный у него при обыске, вкратце выглядит так: