Газета Завтра Газета - Газета Завтра 400 (31 2001)

• Название: Газета Завтра 400 (31 2001)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Мать к тому времени уже полгода, как померла, о чем он и не знал, а отец погиб еще в войну под Сталинградом, так что рос Толя без отца. По совести да по закону — надо было Е. Н. Поповой, председателю местного сельсовета, найти после смерти хозяйки дома ее сына, сообщить наследнику об опустевшей избе на улице Калинина, 1. Тем более, что и искать особо не надо было: вся деревня знала, что он работает на БАМе. Председательша решила вопрос проще. Тогда как раз нарезали на огороды для офицеров, а летчики с аэродрома в соседнем Новом Городке давно просили сельсовет Чапаевки выделить землю. Можно было найти участки и на пустырях, но Попова решила отдать двор Морозовых, поделив его на несколько частей. Для этого и сносили дом. Не позаботились даже связаться с БТИ — сделать заключение, что дом в аварийном состоянии и снос необходим. Хотя дом-то был совсем не аварийный — соседи помнят, что изба у Морозовых была еще крепкая.

Когда Анатолий приехал в деревню, соседи встретили лишь словами: "Где ж ты был?.." Уже три офицера из авиаполка вовсю обмеряли участок...

Огороды, конечно, вещь нужная, но, как ни крути, в Чапаевке свершилась несправедливость. Без предупреждения наследника, без заключения комиссии БТИ самоуправно уничтожили имущество гражданина. Несправедливость вершилась не тихо, не таясь, на виду у всех. Морозов мог бы махнуть рукой, смириться, покинуть снова родной край уже не как доброволец-герой, а как изгой. Ведь сколько таких же русских мужиков сегодня бродят по стране, согнанные с земли! Но он решил во что бы то ни стало вернуть себе свое, добиться торжества закона. И началось его хождение по мукам… Вот уже четырнадцать лет добивается правды Морозов. Обращается во все инстанции, к разным большим и малым чиновникам, изливает им свою беду, ожидая, что они скажут и в чем помогут. Свою проблему, как лакмусовую бумажку, с мужицкой скрупулезностью прикладывал он к душам и власть предержащих, и именитых борцов за справедливость. Как они себя покажут в конкретном деле?

Милиция откликнулась на свершившееся в Чапаевке быстро. Участковый милиционер Киричук примчался на участок в своих "жигулях", приказав Анатолию сесть в машину и ехать в отделение. Никакого ордера, никаких удостоверений. Когда же Морозов отказался, Киричук, рассказывает Анатолий, просто ударил его под дых, потом коленом в бок, свалил с ног и, сковав наручниками руки, запихал в машину. Отвез мужика в отделение, отнял паспорт и трудовую книжку и бросил Морозова в камеру, приговаривая, что, мол, пока не откажешься от земли и дома — документы не отдам. Морозов сбежал из-под стражи, долго пробирался полем и через лес, страшась погони. Лил проливной дождь, он поскальзывался на мокрой траве, падал в лужи, петлял по лесу. На платформе Чапаевка сел в электричку, доехал до Москвы…

Теперь свое отношение к несправедливости пришлось показать московским чиновникам, к которым обратился Морозов за помощью. Тогда еще был Мособлсовет, куда и обратился Морозов в первую очередь. Долго думал Совет, посылал запросы в прокуратуру. Благодаря этому в конце концов заявителю вернули паспорт и "трудовую". Без этих документов Морозов скитался по столице, как бомж, прятался от милиции по подвалам, по квартирам знакомых. Когда в облсовете должны были обсуждать, в разделе "разное", вопрос Морозова, кто-то из чиновников запретил охране впускать в здание Анатолия. Но охранники все-таки пропустили: "Иди, отец, скажи им!". Совет большинством постановил восстановить в правах Анатолия Морозова, обязать местные власти Чапаевки вернуть участок, возместить ущерб от разрушения дома. Но потом секретарская мышиная стая по-своему оформила протоколы, и на бумаге в постановлении вместо "обязать" оказалось "предложить". Ни к чему никого не обязывающая формулировка. На "предложение" Попиха начихала. Так что филькина грамота, которой снабдили Морозова депутаты, ему ничем не помогла. Прокуратура тоже писала бумаги, чтобы Морозову вернули и землю, и дом, но на месте на них реагировали по-прежнему: никак.

Мужики в Чапаевке рассуждают просто: вся проблема в том, что у Морозова нет денег. Будь он олигарх, давно бы приехали в деревню судебные приставы, спецназ в черных масках, заставили бы местную власть выполнить закон, судебное решение, волю прокуратуры и областной власти. А раз нет у Морозова денег, так нечего ему и соваться, не для него и вся эта ельцинская демократия с правовым государством, и вся эта путинская диктатура закона…

Морозов и его беда до сих пор остаются проверкой на совесть, на сочувствие простому человеку для многих депутатов и чиновников исполнительной власти. В свое время ему обещались помочь депутаты Верховного Совета, но вскоре Парламент и сам попал под огонь — настоящий, танковый, и парламентарии больше не могли никому помочь. Потом его проблемами занимались депутаты Госдумы, пытались помочь Астраханкина, Апарина. Посылали к Морозову грамотных юристов, сами приезжали на место порушенного дома. Целая комиссия приезжала в Чапаевку, делала заключение в пользу Морозова, но эффекта не было, как и раньше. Местным властям не указ даже мнение Думы, запросы депутатов: теперь, мол, не те времена! Местные баи уверовали в свою безнаказанность и всевластие, не всякий депутат с ними справится. Виктор Алкснис, депутат от округа, в который входит Чапаевка, кому Морозов помогал на выборах, обещал решить его проблему. Виктор Имантович ведь и стал депутатом от Одинцовского района именно благодаря таким агитаторам, как Морозов, которые, поверив ему, поддерживали в выборную кампанию. А теперь помощница Алксниса написала, что, мол, требования Морозова на участок и возмещение ущерба от разрушения его дома неправомерны. Помощница, сказали Анатолию, писала эту бумажку с подсказки консультанта администрации области Наместникова, того самого, что был прокурором Московской области, когда Киричук безнаказанно лишил паспорта гражданина Морозова, а Попова творила свой беспредел. Он и тогда, похоже, реагировал на попытку борьбы против несправедливости, творимой в Чапаевке, как на буйство крестьянина, не согласного с волей властей. Для него, видимо, Морозов и есть бунтовщик, опасный человек, неадекватно реагирующий на действия власти, под которой экс-прокурор подразумевал, конечно, себя и своих киричуков.

Много раз обращался Морозов за помощью к известным людям из оппозиции, подходя к ним на митингах, на партийных собраниях, получал в ответ обещания, но дальше все тоже шло по-прежнему. Враги Морозова все посмеиваются: "Что ж тебе твоя партия не поможет, ты ж на все митинги ходишь, на баррикадах стоял в 93-м, на выборах агитируешь…" Что им ответить?

А участок в Чапаевске так и не был занят. Офицеры-летчики, которым хотели его передать, наткнулись как-то на Анатолия. "Что ж вы делаете? — спросил бывший водитель. — Совесть-то у вас есть?!" Совесть у офицеров была, от земли они отказались. Как можно будет растить здесь картошку, лук да огурцы, собираться с друзьями, жарить на вертелах куриные окорочка, если вдоль ограды будет ходить законный наследник? Чему можно научить вот так своих детей? Офицеры-летчики не стали брать на душу грех. Но не все. Полковник Егорников не погнушался, приобрел участок. Построил здесь баню, но дом пока не строит. Уже сколько лет периодически наезжает с семьей да с друзьями, обозначает присутствие. Мужики деревенские говорят: не строится, потому что боится. Знает, дескать, что неправдой эта земля отнята, думает, если построит дом, неровен час — сожгут ночью. Поди учили его в академиях, что земельный вопрос — самый горячий, с него все войны начинаются...

Поддержали Морозова разве что его новые друзья, появившиеся в Москве в 90-е годы, с кем он познакомился на патриотических митингах. Укрывали у себя на квартирах от милиции, когда у него не было паспорта, даже конфликтовали порой из-за этого с домочадцами, но помогали Морозову выжить. Поддерживали, когда плохо шла торговля газетами, которой тот занялся, чтобы себя прокормить. Мужики ездили вместе с ним и в Чапаевку, располагались на его земле, тоже обозначали присутствие — костром и песнями. "Распугивали" врагов. Но дежурить всю жизнь на отнятой земле люди, занятые в городе на работе, могли только в выходные — потом опять уезжали.

Новые же соратники Морозова по торговле газетами в электричках тоже реагировали на его беду по-разному. На многих железнодорожных ветках работал он, распространяя оппозиционную прессу, в том числе, кстати, и газету "Завтра". Как-то его избили идейные противники и просто конкуренты на Ленинградском и на Ярославском вокзалах. На Киевском просто прогнали, но не прогнали с Казанского, убоявшись поддержавших его там воинов-афганцев, которым понравилась газета. А "прижился" Морозов на родной белорусской ветке, вошел в семью таких же распространителей. Все они подались в электрички не от хорошей жизни, каждого сюда тоже загнала какая-то нужда, беда и несправедливость. Контролеры-ревизоры, уже хорошо знающие Морозова, тоже относятся к нему по-всякому. Один норовит поймать, отвести в милицию, раскидав непроданные газеты, другой, наоборот, посочувствует. Знает, как оказался в электричке дядя Толя, почему стал торговать по вагонам. Да и пассажиры, покупающие газету, бывает, улыбнутся, ободрят добрым словом.