В. Артемов - Остроумие мир. Энциклопедия

• Название: Остроумие мир. Энциклопедия
• Автор: В. Артемов
• Издательство: "ОЛМА-ПРЕСС"
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-01772-6

Эта книга — своего рода энциклопедия остроумных высказываний знаменитых людей, собрание исторических анекдотов, веселых былей и преданий.

В книге представлены образцы остроумия древних греков и древних римлян, Востока (Индия, Китай, Турция), Запада (от раннего средневековья до двадцатого века), России (от петровских времен до наших дней).

---

— Я теперь стал совсем нищим, — жаловался купец, — а будь у меня те сто рублей, я сделал бы затворы, злоумышленники не забрались бы в мой дом и не подожгли.

Петру донесли о жалобе купца. Государь велел расследовать причины пожара и каковы действительные убытки потерпевшего.

Оказалось, что пожар произошел у соседей, а дом купца не был еще отделан, и сгорели только доски, приготовленные для настилки пола, с сараем, в котором они лежали; кладовые целы все, и уцелевшее имущество оказалось по оценке выше 20 000 рублей.

Государь постановил: просьбу истца уважить, ответчика принудить уплатить истцу 5 100 рублей, а имущество и дом, якобы сгоревшие, взять ответчику себе.

* * *

На Белом море разыгрался шторм. Пассажиры и команда небольшого кораблика, на котором находился и Петр, потеряли голову от страха и отчаяния. Гибель казалась неизбежной. Только два человека не теряли присутствия духа: молодой царь и крестьянин — кормчий Антип Панов, Последний, управляя рулем, ловко лавировал между подводными камнями. Петр стал было давать советы кормчему.

— Поди прочь, дурак, и не мешай, коли жить хочешь! — грозно возразил старик. — Я больше твоего смыслю и знаю, куда правлю…

Петр молча отошел, а судно скоро действительно пристало к берегу у Петроминского монастыря.

Царь подошел тогда к Антипу и сказал:

— Помнишь ли, брат, как ты отпотчевал меня на судне?

— Прости, батюшка! — воскликнул старик и упал на колени.

— Ничего, брат, — успокоил его Петр, — по мне так лучше стерпеть «дурака», да остаться при этом в живых, нежели быть царем, да утопнуть…

Затем царь снял с себя мокрое до нитки платье и передал его старому кормчему на память, а сверх того определил ему пожизненную пенсию.

* * *

Будучи однажды на Каспийском море, Петр вздумал всех, не бывавших еще на нем, купать. Себя он тоже не исключал при этом. За ним последовали адмирал и другие. Многие побаивались трижды окунаться в морские волны, сидя на доске. Особенно много смеху было при погружении Ивана Михайловича Головина, которого царь величал большей частью адмиралтейским басом. Царь собственноручно погружал его в воду, причитая:

— Опускается бас, чтобы похлебать каспийский квас.

* * *

Во время пребывания своего на Олонецких марциальных водах Петр получил какое-то важное известие и должен был немедленно ехать в Петербург. Обыкновенно лошадей государю поставлял богатый крестьянин деревни Кончезеро Иван Федоров. И на этот раз лошадей подал Федоров.

— Ехать надо скоро. Устоят ли лошади до Шуи? — спросил государь.

— Устоят, ваше царское величество, — ответил Федоров. — Ну, с Богом!

Лошади тронули, экипаж быстро понесся по пыльной дороге. На пятнадцатой версте левая пристяжная сдала. Ямщик, не задумываясь, соскочил с облучка, отпряг лошадь и снова за вожжи… Верст за шесть до Шуи на берегу озера Укшезера и правая пристяжная стала.

— Не довезти тебе, — серьезно заметил государь, когда Федоров и эту лошадь выпряг и бросил на дороге.

— Довезу, ваше царское величество, эта лошадь стоит десяти тех! — уверенно ответил ямщик.

В самом деле, добрый конь и один понесся с горы и через несколько минут доставил государя к перевозу.

Петр был доволен находчивостью своего ямщика, вышел из тарантаса, снял с себя рабочий, вышитый серебром колпак и надел его на голову Федорова.

— Вот тебе подарок, приеду — награжу, — сказал он.

Федоров не знал, что делать с колпаком: и подарок царский, и страх, и удивление… С низкими поклонами проводил он государя и в тот же день к вечеру вернулся потихоньку в родное Кончезеро.

Долго ждал Федоров обещанного приезда государя и не дождался. Великий монарх неожиданно захворал, а затем и умер. В память царского подарка род Ивана Федорова получил в деревне новую фамилию — Колпаков.

* * *

Однажды Петр Великий проезжал через село Мегрецкое, в двенадцати верстах от Олонца, к Лодейному Полю. Между деревнями Заручне-Кабдева и Верхняя-Толмачева царь встретил человека высокого роста, с окладистой седоватой бородой, который пробирался в сторонке к деревне, лежащей близ дремучего леса. У старика за поясом торчал большой нож, а за плечами было ружье.

Петр заинтересовался путником, подъехал к нему поближе и спросил:

— Кто ты такой и куда идешь?

— Я грешный иерей Бога Вышнего по фамилии Окулин, — отвечал путник, — а держу свой путь к больному, желающему перед смертью покаяться и причаститься.

— Если ты служитель Божий, — возразил царь, — то зачем одет в мужицкую сермягу и еще носишь при себе оружие, наподобие охотников, воров и разбойников? Я не верю старик, твоим словам и званию.

Затем, обернувшись к сопровождающим его, Петр повелел арестовать старика и представить в канцелярию Олонецкого воеводства «на спрос и суда по закону».

— Ваше царское величество, — сказал спокойно Окулин, — делайте со мною, что хотите, я тут весь. А суд воеводы на Олонце я видал, да и по его суду оправдан бывал. Поведаю же теперь вашему светозарному уму, государь, что в дремучих лесах нашей волости водятся воры и разбойники, кои посягают на мое праведно нажитое достояние, заключающееся более в металлах (деньгах). Поэтому я не из скопидомства, когда ухожу из дома, тогда и металлы свои уношу от их лому, а в защиту себя, да и для острастки этих недобрых людей ношу, аки воин, оружие на своих чреслах и раменах, облаченных от ненастья в рубище серого цвета.

— Когда такую речь ведешь, — перебил царь, — то скажи мне: сколько денег у тебя и на что ты их бережешь? Разве не знаешь того, что в положении воина наши молитвенники нарушают правила святой православной церкви Христовой?

— Я Божий закон читал, — ответил на это Окулин, — но деньгам своим счету не давал, однако, государь, прими их от шестидесятилетнего старца с усердием и доброю волею великому царю-батюшке на русскую флотилию и армию.

Петр Великий принял дар старца Окулина, а по возвращении в Петербург вызвал его к себе и назначил членом высшей духовной коллегии…

* * *

22 июня 1715 года прибыл Петр I на галерах в Гапсаль и, осмотрев город, через Линден и Падис направился в Ревель. По пути объявил он дворянину Рамму, что будет обедать у него. Дворянин ответил, что не желает этого посещения, но государь тем не менее прибыл к нему, собственноручно наказал его своею тростью и очень вкусно пообедал.

За едой и питьем царь пригласил к столу побитого хозяина и даровал ему бившую его царскую трость.

Вещественный документ этот еще долго хранился у потомков Рамма, а впоследствии был продан обнищавшими праправнуками на лондонском аукционе за громадную сумму.

* * *

Петр Великий издал закон:

«Кто на правого бьет челом, и то сыщется, то поступит с челобитчиком так, чему бы достоин был ответчик, если бы оказался виновным».

* * *

Один московский купец просил взыскать со своего соседа 300 рублей за то, что корова его, ворвавшись к нему в огород, поела и перепортила там капусту и тем причинила ему убыток на 300 рублей. Государь был в то время в Москве и, узнав об этом деле, приказал освидетельствовать огород истца. Оказалось, что капусты съедено очень мало, а весь убыток простирается не более как на 3 рубля. Когда о результате освидетельствования донесли государю, он постановил: взыскать с истца 300 рублей и отдать их ответчику, кроме того, взыскать с того же купца 3 000 рублей на мундиры солдатам Преображенского полка. А чтобы московское купечество помнило это решение, повелел называться вышеупомянутому купцу Капустиным.

* * *

Петр начал свою военную карьеру в скромном звании барабанщика и получал дальнейшие повышения не иначе как по заслугам. Скромность его и уважение к чинам как отличию доходили до высоконравственного педантизма. Чин полковника Преображенского полка он получил после многих заслуг и геройских подвигов: когда его хотели произвести в генералы, Петр долго отказывался, не считая себя достойным, и только после Полтавской победы согласился на это.

* * *

Море и морская служба составляли слабую сторону великого императора. Он очень гордился своими познаниями в морском деле и действительно был «самый сведущий и опытный в России моряк». Ничто не льстило царю так, как признание за ним этого достоинства.

Однажды царь подал в Адмиралтейств-Коллегию челобитную о производстве его в вице-адмиралы и… получил отказ. Коллегия нашла, что рано. Петр был очень огорчен, но безропотно перенес эту служебную неудачу.

* * *

Князь Федор Юрьевич Ромодановский, известный под названием князя-кесаря, заведовал Преображенским приказом. При своей страшной жестокости этот человек был набожен и особенно почитал Николая Угодника. Раз, накануне Николина дня, один колодник, содержавшийся в приказе за убийство, объявил, что имеет сообщить князю нечто очень важное. Ромодановский велел привести к себе арестанта. Тот бросился в ноги и начал просить, чтобы его отпустили в деревню к родным провести с ними последний раз праздник и проститься, так как его, вероятно, скоро казнят. Кесарь был озадачен такою неслыханною дерзостью.