В. Артемов - Остроумие мир. Энциклопедия

• Название: Остроумие мир. Энциклопедия
• Автор: В. Артемов
• Издательство: "ОЛМА-ПРЕСС"
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-01772-6

Эта книга — своего рода энциклопедия остроумных высказываний знаменитых людей, собрание исторических анекдотов, веселых былей и преданий.

В книге представлены образцы остроумия древних греков и древних римлян, Востока (Индия, Китай, Турция), Запада (от раннего средневековья до двадцатого века), России (от петровских времен до наших дней).

---

* * *

У итальянцев есть поговорка: «Ты мне льстишь, но мне это нравится». Это была любимая поговорка папы Иоанна XXII.

— Я знаю, — говорил он, — что все хорошее, что обо мне говорят, сущий вздор, но я слушаю этот вздор с удовольствием.

* * *

Какой-то шарлатан заявился к папе Льву X и хвастал, что открыл секрет делать золото. Он ожидал награды от папы, который был известен как покровитель наук и искусств. Папа его и наградил, приказав дать ему огромный кошель. Что же, дескать, дать человеку, умеющему делать золото, кроме мешка для его хранения?

* * *

В ряду римских пап можно видеть всевозможные нравственные обличья человека со всеми его слабостями и страстями. Был среди них, между прочим, и человек, которому решительно следовало бы носить меч вместо жезла пастырского. Это был Юлий II. Он заказал Микеланджело свою статую, и когда тот спросил, как его святейшество прикажет себя изобразить: «без сомнения, с книгой в руке?» — папа отвечал:

— Нет, со шпагой, я ею гораздо лучше владею.

Пико ди Мирандола в самом раннем детстве поражал всех своим умом, преждевременным развитием и знаниями. Ему приписывается острота, которая потом на сотни ладов применялась к другим знаменитостям и передавалась просто в виде безымянного анекдота.

Какой-то брюзга кардинал, слыша похвалы, расточаемые мальчику, сказал, что все эти дети-скороспелки блещут умом только в детстве, а чем больше вырастают, тем становятся глупее.

— Если это вы верно говорите, — сказал ему маленький Пико, — то надо думать, что вы в детстве отличались большим умом.

* * *

Генрих V, король английский, человек воинственный и жестокий, был большим любителем пожаров. Ведя войну, он производил поджоги направо и налево, стараясь, чтобы на пути его победоносного шествия не оставалось ничего, пощаженного огнем. Он не мог представить себе войны без пожаров.

— Война без пожаров, — говаривал он, — это все равно что колбаса без горчицы.

* * *

Шут Франциска I Трибулэ жаловался королю на какого-то придворного, который был очень зол на шута и грозил ему жестокой потасовкой. Король, стараясь успокоить любимца, сказал ему, чтобы он ничего не боялся, что «кто убьет Трибулэ, тот сам будет через четверть часа после того повешен».

— О государь, коли вы так милостивы ко мне, то повесьте его за четверть часа до того, как он убьет меня, — взмолился остроумный шут.

* * *

Удивительная по смелости и находчивости проделка была выполнена одним вором в присутствии Франциска I. Дело было во время богослужения. Франциск вдруг заметил, что какой-то человек, осторожно подойдя к кардиналу Доррену, тихонько протянул руку и запустил ее в поясную сумку кардинала. Заметив в то же время, что король смотрит на него в упор, этот человек стал делать королю знаки, как бы убеждая его молчать и не показывать вида. И удивительное дело: король, как малое дитя, поддался этому. Он вообразил, что кто-нибудь из придворных задумал подшутить над кардиналом и что из этого потом выйдет очень забавная сцена, когда кардинал обнаружит пропажу. И король с наивным удовольствием ожидал развязки. Когда служба кончилась, он сам подошел к кардиналу и заговорил с ним, стараясь так обернуть разговор, чтобы тот полез в свой сумку. Так и случилось, и, конечно, кража сейчас же обнаружилась, а главное, сейчас же обнаружилось и исчезновение вора. Кража была настоящая и притом артистическая.

— Честное слово, — воскликнул Франциск, когда дело разъяснилось, — это первый случай в моей жизни, когда вор избрал меня своим пособником и сообщником с моего доброго согласия!

* * *

Франциск I, собираясь в свой неудачный итальянский поход, собрал военный совет, на котором между прочими присутствовал и его любимый шут, знаменитый Трибулэ, герой оперы «Риголетто». Собравшиеся на совет сосредоточили все свое внимание на том, как проникнуть в Италию, какой дорогой следовать. Предлагались разные направления, и все затруднение, как казалось совещавшимся, состояло в выборе этого направления, так что когда вопрос был решен, то все и успокоились на мысли, что больше и разговаривать не о чем. Когда заседание кончилось, Трибулэ, все время сидевший молча, сказал:

— Все вы, господа, воображаете, что наговорили Бог весть сколько умного, а между тем ни один из вас даже и не заикнулся о самом главном.

— О чем же это? — спросили его.

— А вот о чем. Все вы говорили о том, как войти в Италию, а никто из вас и не подумал о том, как из нее потом уйти.

И слова шута роковым образом впоследствии оправдались.

* * *

Франциск I был великий женолюбец и, подобно пчеле трудолюбивой, собирал дань со всех цветков, в какой бы среде они ни произрастали. Так, однажды он влюбился в жену какого-то купца. Но муж оказался вовремя осведомленным о высочайшем одобрении, которого удостоилась его законная половина, был настороже и отразил натиск короля с неподражаемым остроумием. Франциск избрал одну весьма подходящую для приключения ночь и направился к дому купца. Но едва он подошел к двери дома, как муж, добрый верноподданный, распахнул настежь окно и во все горло завопил:

— Да здравствует король!

Франциск расхохотался и вернулся домой.

* * *

Франциск всегда говорил, что он первый дворянин Франции, и вообще высоко ценил и ставил благородство происхождения людей и никогда не позволял никаких непристойных шуток и выходок против дворянства. Он простил такую выходку только своему любимцу Дюшателю. Он хотел поставить его в епископы и по этому поводу спросил его, какого он происхождения, дворянин ли он?

— Государь, — отвечал Дюшатель, — у Ноя в ковчеге были три сына, но я, право, не знаю, от которого именно из них я происхожу.

* * *

Однажды Франциск I играл в мяч и позвал к себе на помощь какого-то подвернувшегося монаха. Тот сделал бесподобный удар мячом, и восхищенный король воскликнул:

— Вот это по-монашески!

— Это не по-монашески, а по-настоятельски, если б на то была воля вашего величества, — поспешил сказать воспользовавшийся случаем чернец.

Франциск тут же обещал ему настоятельство (аббатство) и скоро исполнил свое обещание.

* * *

Маршал Бриссак был столь счастлив с женщинами, что, по преданию, и всей своей блестящей карьерой был обязан покровительству прекрасного пола. Одно время он был усердным и частым посетителем г-жи д'Этаян, к которой захаживал и Франциск. И вот однажды случилось, что Франциск явился к ней как раз в то время, когда у нее был Бриссак. Тот, застигнутый врасплох, залез под кровать. Добродушный Франциск хорошо знал, что его соперник лежит под кроватью. Король захватил с собой свое любимое лакомство — котиньяк (пастилу из айвы). Полакомившись сам, он кинул коробочку под кровать со словами: «На и тебе, Бриссак, что ж так-то лежать!»

Вообще Франциск был редкостно добродушен и снисходителен к своим соперникам.

* * *

У Франциска был министр Дюпра, человек богатый, но жадный и до денег, и до почестей, которыми Франциск и осыпал его, имея в виду возможность попользоваться его золотом. Но прижимистый Дюпра не раскошеливался. Тогда король придумал уловку. Он объявил Дюпра, что получил от своего римского посла известие о смерти папы. Честолюбивый Дюпра сейчас же вообразил, нельзя ли ему будет угодить в папы?

— Государь, — сказал он Франциску, — в интересах государства было бы в высшей степени важно посадить на папский престол вашего доброго подданного, беззаветно преданного вашему величеству.

— Разумеется, — подхватил король, — и разумеется, никого иного, как тебя. Но ты знаешь, что надо подмаслить кардиналов, а для этого нужна такая куча золота, что я в настоящую минуту не могу об этом и думать.

Дюпра немедленно прислал королю две бочки золота.

— Вот теперь отлично, — сказал Франциск, — если его не хватит, я уж добавлю из своих.

Между тем из пришедших частных известий из Рима явствовало, что папа жив и здоров. Дюпра бросился к королю и просил вернуть его бочки с золотом. Но Франциск сказал ему:

— Подожди, это все напутал мой посол; вот я его за это хорошенько выбраню. А ты не торопись; ведь папа все равно рано или поздно помрет, твои деньги и пригодятся.

* * *

Очень забавно приключение Франциска и с ворами, хотя его приписывают и другим французским королям. Король однажды заплутался в лесу во время охоты и, увидав какую-то хижину, вошел в нее. В ней было четверо таинственных незнакомцев, которые сделали вид, что спят в ту минуту, когда король вошел. Потом вдруг один из них, как бы внезапно проснувшись, сказал королю:

— А ведь шляпа-то на тебе моя, я это сейчас видел во сне.

И он овладел шляпой короля. После первого проснулся другой; этот тоже видел во сне, что кафтан на короле принадлежит ему. Точно так же третий сновидец овладел какой-то вещью, а четвертый— охотничьим рогом короля на великолепной золотой цепи.