Феликс Дан - Борьба за Рим

• Название: Борьба за Рим
• Автор: Феликс Дан
• Издательство: Альфа
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-87062-019-8

Романы некогда известного и популярного, ныне незаслуженно забытого писателя рассказывают о жестоких временах, необузданных нравах, о суровых мужчинах и прекрасных женщинах… О временах, уже ставших легендой…

---

Но Цетег уже не слышал его. Молча поклонившись, он повернулся и пошел в свою палатку.

— Возвратился ли Сифакс? — спросил он исаврийца, стоявшего на страже у входа.

— Да, начальник. Давно уже и с нетерпением ждет тебя. Он ранен.

Цетег быстро вошел в палатку.

— О мой господин! Мой великий лев! — в отчаянии вскричал Сифакс, бросаясь перед ним и обнимая его колени. — Ты обманут… погиб… ничто не сможет спасти тебя!

— Успокойся, — ответил Цетег. — Приди в себя. Ты ранен?

— Это пустяки: лангобарды не хотели пускать меня сюда и, как будто шутя, начали со мною спор. Но удары их ножей были очень нешуточные. Об этом, впрочем, не стоит и говорить. Но ты, мой лев, мой орел, моя пальма, мой источник, моя утренняя заря, — ты погибаешь!

И нумидиец снова бросился к ногам своего господина, целуя и обливая их горячими слезами.

— Говори по порядку, — сказал Цетег, прислонившись спиною к столбу и скрестив руки на груди. Голова его была гордо закинута, но он смотрел ни на Сифакса, а в пустую даль.

— О господин, я не могу рассказать по порядку. В купальне с Нарзесом был Василиск, Альбоин, и еще три человека, одетых лангобардами, — но я узнал Альбоина, Сцеволу и Аниция, сына Боэция.

— Не может быть! — вскричал Цетег. — Ты ошибся.

— Нет, господин, я хорошо узнал их. Они вчера только прибыли из Византии и требовали твоей головы. Я не понимал некоторых слов, — они говорили по-гречески, а я не так хорошо знаю этот язык, как твой, — но смысл я хорошо понял: они требовали твоей головы. Однако Нарзес сказал: «Нет, не надо убийства. Он должен быть судим и умереть по приговору». — «Когда же», — спросил сын Боэция. — «Когда наступит его время». — «А Рим», — спросил Василиск. — «Рима он никогда не увидит более», — ответил Нарзес.

Цетег быстро зашагал взад и вперед.

— Господин, в Риме происходит что-то важное, только я не мог хорошо понять, что именно. Аниций что-то спросил и затем назвал твоих исаврийцев. «О, — ответил Нарзес, — братья Мацеры прекрасно завлекли их в ловушку».

— Что? — вскричал Цетег. — Хорошо ли ты расслышал? Братья Мацеры? В ловушку?

— Да, он так и сказал: в ловушку. Альбоин заметил: «хорошо, что молодой Лициний ушел, — иначе не обошлось бы без жаркого боя». А Нарзес ответил: «Всех исаврийцев надо было удалят. Неужели можно было допустить до кровавой битвы в своем лагере? Король Тейя, наверное, воспользовался бы этим». О, господин, я боюсь, что они с умыслом завлеки твоих верных воинов.

— Да, я сам теперь почти уверен в этом, — мрачно ответил Цетег. — Но что говорили они о Риме?

— Альбоин спросил о каком-то новом предводитель — Мегас, давно ли он в Риме? — «Поспел вовремя для Лициния и исаврийцев», — ответил Нарзес.

Цетег застонал:

— О Лициний! и ты последовал за Юлием! — воскликнул он.

— «Но граждане Рима? — спросил Сцевола. — Они боготворят его!» — продолжал Сифакс. — «То было прежде. Теперь же никого они так не боятся и ненавидят, как этого человека, который силою хотел заставить их сделаться римлянами, героями», сказал Нарзес. — «А если они все же согласятся принять его? — спросил Альбин. — Ведь имя его действует обаятельно». — «О, двадцать пять тысяч армян в Капитолии свяжут лучше, чем их договор и клятва». — «Какой договори клятва?» — спросил Сцевола. — «Они поклялись открыть свой город только префекту Рима. Но они знали уже тогда, что префектом Рима назначен я. Мне, а не ему клялись они в верности», ответил Нарзес.

Цетег молча бросился на постель, закрыв лицо руками. Ни одного стона, ни одной жалобы не вырвалось из его груди.

— О господин, это убьет тебя! Но ты должен знать все, отчаяние придает силу.

— Кончай, — спокойно ответил Цетег, поднимаясь. — Я выслушаю спокойно, что бы там ни было. Все прочее может касаться уже только меня, а не Рима.

— Но оно ужасно! О господин, несколько времени они говорили так, что я ничего не понял. А потом Нарзес сказал:

— Император пишет: за то, что он был в связи с Феодорой и вместе с нею обманывал императора, пусть его постигнет участь, которую он готовил Велизарию: ослепление…

— Да? — улыбнулся Цетег и схватился за кинжал.

— И распятие!.. — Продолжал раб и снова с рыданием бросился к ногам своего господина.

— Успокойся, я еще не распят, твердо стою на ногах, кончай!..

— Но я полководец, а не палач, — продолжал Нарзес. — Юстиниан должен удовольствоваться тем, что я пришлю ему голову этого храбреца. Но… О господин… только не это! Что хочешь, только не это! Уж если мы должны умереть…

— Мы? — улыбнулся Цетег. — Но ведь ты же не обманывал великого императора и не был в связи с Феодорой. Тебе не грозит никакая опасность.

Но Сифакс, не слушая его, продолжал:

— Да разве же тебе неизвестно? Вся Африка хорошо знает, что если отрубить голову человека, то душа его должна будет целые века жить в теле самых отвратительных безголовых червей. О, только бы они не отрубили твоей головы!.. — рыдал Сифакс.

— Успокойся, она еще крепко держится на плечах. Но тише, кто-то идет.

Вошел посланный от Нарзеса с письмом. Цетег быстро распечатал его.

«Неприятную новость должен я сообщить тебе, — писал Нарзес. — Вчера вечером я получил известие, что Лициний и большая часть исаврийцев…» — О! — простонал Цетег. — Они убиты!.. — «…хотели силою овладеть Римом и умерщвлены. Остальные исаврийцы взяты в плен».

— Итак, мой второй Юлий последовал за первым. Но теперь мне и не нужен наследник, потому что Рим не будет моим наследством. Все потеряно! Великая борьба за Рим кончена. Глупое превосходство силы победило и геройство готов, и силу духа Цетега. Теперь идем Си-факс, я — на смерть, а ты, свободный, в свою свободную пустыню.

— О господин, — громко рыдая и бросаясь на колени, вскричал Сифакс, — не прогоняй меня от себя. Позволь умереть с тобою!

— Хорошо, — просто ответил Цетег, положив руку на голову мавра. — Я сам любил тебя, умрем же вместе. Подай шлем, щит, меч и копье.

— Куда, господин?

— Сначала к Нарзесу, а потом на Везувий.

Глава IV

Было чудное сентябрьское утро: земля и море были залиты ярким светом солнца. По самому берегу залива, так, что катящиеся волны иногда касались его ног, спокойно шел одинокий воин. Лучи солнца ярко блестели на его круглом щите и великолепном панцире. Это был Цетег, и он шел на смерть. Издали за ним почтительно следовал Сифакс. Вот Цетег подошел к высокой узкой скале, которая глубоко вдавалась в море. Он взошел на самую вершину ее, обернулся и устремил взгляд на северо-восток. Там лежал Рим.

— Прощайте! — глубоко растроганным голосом сказал он: — прощайте, семь холмов бессмертия! Прощай и ты, река Тибр. Два раза лежал я окровавленный на твоем берегу, и оба раза твои воды возвращали мне жизнь. Но теперь и ты не спасешь меня! Я боролся, сражался из-за тебя, мой Рим, как никто. Теперь борьба кончена, полководец без войска разбит. Да, я сознаю теперь, что хотел невозможного. Сего может достичь могучий дух отдельного человека, только не может он создать несуществующий народ. Будь же благословенно, священное море! — и, наклонившись, он зачерпнул рукою немного морской воды и смочил ею свой лоб. — Будь благословенна и ты, священная почва Италии! — и он опять захватил рукою немного песку с берега. — С благодарностью покидает тебя твой верный сын, глубоко пораженный не страхом близкой смерти, а твоею прелестью. Я предвижу для тебя долгие столетия чужеземного владычества, — я не смог отвратить их. Но кровь своего сердца приношу я в жертву, чтобы исполнилось мое желание: чтобы наступил наконец день, когда никакие иноземцы не будут владеть ни пядью твоей священной земли, когда ты будешь свободна вся, от священных Альп до самого моря.

Спокойно, с достоинством пошел Цетег к среднему лагерю, к палатке Нарзеса.

— А, Цетег! — вскричал Нарзес, увидя его. — Как, кстати, ты пришел. Скажи, неужели правда, что ты присоединился к этому безумному союзу, который составили мои лучшие полководцы? Я только что случайно узнал о нем и назвал их безумцами, а они ответили мне в оправдание, что это — не безумие, потому что даже умнейший человек, Цетег, примкнул к союзу. Правда ли это?

— Да, правда. И прямо отсюда, — ты Иоганн, позволь мне начать первому, — я иду к Везувию. Приближается время дежурства Тейи.

— Я рад этому, — сказал Нарзес.

— Да, это избавит тебя от значительных хлопот, префект Рима, — ответил Цетег.

Все смотрели на него пораженные. Только Нарзес спокойно сказал:

— Ты знаешь все? Отлично. Не моя вина, Цетег, что я не сказал тебе этого сам. Но император строго запретил. Я хвалю твое решение. Не изменяй его, оно избавит тебя от тяжелого процесса. Прощай! Мы все также двинемся тотчас к проходу. Нельзя допустить готов напасть на нас. Не понимаю только, почему мой ионийский флот не приходит так долго. Два скороходных корабля послал я к нему с приказанием немедленно идти сюда, а о нем ни слуху ни духу. Он нужен мне для перевозки пленных готов в Византию. Но теперь невозможно дольше ждать. Сейчас мы двинемся к ущелью.