Эмили Грейсон - Беседка любви

• Название: Беседка любви
• Автор: Эмили Грейсон
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-386-01898-6

Однажды к молоденькой журналистке газеты, освещающей жизнь небольшого американского городка Лонгвуд-Фолс, приходит неожиданный посетитель. Крепкий и все еще привлекательный, несмотря на свой почтенный возраст, мужчина рассказывает ей удивительную историю своей любви.

Эти двое, которые так любили друг друга, в силу обстоятельств не могли быть вместе. И только один день в году на протяжении полувека они встречались в беседке городского парка, чтобы вновь и вновь подтвердить то удивительное чувство, что возникло между ними в далекой юности…

Перед вами удивительная книга о настоящей любви, о любви, которая длится вечно…

---

Мартин не пытался спорить, доказывать ей, что скоро она будет знать Париж так же хорошо, как знала улицы, лужайки и пруды Лонгвуд-Фолс. Она была американкой в Париже, поэтому, хотя ее и переполняло счастье, временами накатывала грусть, и появлялось ощущение потерянности.

Однажды, гуляя по городу, Мартин и Клэр познакомились еще с одной молодой американской парой — те заметили у Клэр в руках «Сокровища европейской скульптуры» и поняли, что она разговаривает по-английски.

— Простите, — обратился к ним на ступенях Собора Парижской Богоматери стройный светловолосый парень. — Вы, случайно, не из Америки?

— Неужели это так заметно? — улыбнулась Клэр.

— Нет, — ответила симпатичная девушка, стоявшая рядом с незнакомцем. — На самом деле я сказала Валли, что для американцев вы слишком стильные. Я решила, что вы европейцы, может быть, из Скандинавии или откуда-то еще. Но потом мы увидели твою книгу и услышали ваш разговор…

— Мы попались, — шутливо вздохнул Мартин.

Вскоре обе пары — одна из Лонгвуд-Фолс, другая из Нью-Йорка — уже сидели в ближайшем кафе. Несмотря на то, что Мартин и Клэр старательно избегали других американцев, это знакомство девушку явно приободрило. Валли и Кейт тоже были не женаты. Раньше они жили в Гринвич-Виллидж[9], в шестиэтажном доме без лифта, где Валли целыми днями занимался своей пьесой, а Кейт сочиняла странную современную музыку для арфы. По ночам им обоим приходилось работать в Нью-Йорке, чтобы оплатить жилье и собрать денег на поездку в Париж. Кейт удалось устроиться телефонным оператором, а Валли был помощником официанта в придорожном кафе. Они приехали в Париж с группой таких же потенциальных писателей, композиторов и художников, которые расселились по дешевым пансионатам или сняли квартиры на время и намеревались жить тут, пока не кончатся деньги. Когда Валли спросил Мартина с Клэр, где они остановились, Мартин замялся — ему внезапно стало стыдно говорить правду.

Поздно вечером они пошли со своими новыми знакомыми на вечеринку, которую устраивали в одной из квартир на левом берегу[10]. Коридоры и лестничные площадки были заполнены болтающими американцами. Везде было накурено, как в ночном клубе, и воняло виски. Толстый парень из Канзаса, явно перебравший спиртного, упал с лестницы, и потребовалась помощь нескольких человек, чтобы поставить его на ноги. Какой-то парень с девушкой яростно спорили об искусстве, и, прислушавшись, Клэр поняла, что они никак не могут договориться, кто лучший художник: Пикассо или Брак. Сама Клэр лишь недавно увидела их картины и сейчас чувствовала себя немного не в своей тарелке — ей явно не хватало образования. До сих пор, прогуливаясь с Мартином по просторным залам Лувра, она чувствовала, как ее переполняют невероятный восторг и восхищение. Но при этом она понимала, что начала слишком поздно и уже никогда не успеет увидеть все.

Всегда будет слишком поздно, — подумалось ей. Как только ты осознаёшь, что что-то важно, то тут же понимаешь: время ушло и ничего нельзя сделать. Она встретила Мартина, когда ей было семнадцать. Вроде бы довольно рано… хотя в каком-то смысле опять же слишком поздно. Семья и прошлое успели прочно войти в ее жизнь и сейчас по-прежнему крепко держали ее. Клэр плакала на «Американце в Париже» потому, что фильм напомнил ей все, что она предала и оставила позади. Она не такая, как Мартин. Ему было легче разорвать старые связи — его семья была ужасной и жила по ужасным правилам. Клэр смотрела на него через лестничную площадку, заполненную веселящимися людьми. Он оживленно разговаривал с двумя незнакомцами — они обсуждали, в чем разница между американской и европейской политикой, — и курил «Галуаз», который вытащил из плоской синей пачки, протянутой одним из мужчин.

Мартин всегда ненавидел сигареты. И вот он стоит, наслаждаясь ощущением беспокойной молодости, на переполненной лестничной площадке где-то на левом берегу Сены, с зажженной сигаретой в руке, и беспечно наполняет легкие дымом. Ему было нечего терять. Он порвал со своей семьей и теперь был предоставлен самому себе. Вскоре он станет очень богат. Но Клэр, в отличие от него, мучилась от страха и тосковала по дому. Ей по-прежнему казалось, что она может очень многое потерять. И в этом была разница между ними.

Потенциальный романист, в черном свитере с тугим воротником, подошел к Клэр. Она слышала, как перед этим он беседовал, с кем-то о своей рукописи. Если она все правильно поняла, то книга называлась «Горький вкус граната».

— Веселитесь? — спросил он, протягивая ей ломтик сыра, который был таким мягким, что буквально растекался по пальцам.

— Да, — ответила она, силясь перекричать треньканье гитары и унылые завывания на французском языке, смысла которых она совершенно не понимала.

Повисло неловкое молчание.

— Кхм… — кашлянула Клэр. — Ваш роман… «Горький вкус граната». Он ведь так называется?

Писатель кивнул.

— О чем он? — вежливо поинтересовалась Клэр. — Гранат. Кто-то в романе ест гранат?

Потенциальный романист смерил ее долгим тяжелым взглядом.

— Нет, — ответил он, в конце концов. — В книге нет никакого граната. Это просто метафора. И довольно очевидная.

Затем он развернулся и ушел, очевидно, надеясь найти кого-нибудь более подходящего для беседы. Клэр почувствовала, как краснеет: ей было одновременно и стыдно, и неловко.

Ночью в отеле Клэр и Мартин долго ворочались под одеялом и никак не могли уснуть. Он замечательно провел вечер — она нет, и оба пропахли сигаретным дымом.

— Давай куда-нибудь уедем завтра, — внезапно предложила Клэр.

Она ясно видела Мартина в лунном свете, льющемся сквозь высокое окно.

— Конечно, — сказал он. — Почему бы и нет?

Он всегда был таким: с ним было легко. Клэр немного грустно и неспокойно на душе — и Мартин уже готов ехать куда угодно, только бы это изменить. На следующее утро, изучив карту и путеводитель, позаимствованные у консьержа, они сели на поезд до Экс-ан-Прованс, и городские кварталы постепенно сменились сельскими видами. Сойдя с поезда, Мартин и Клэр взяли напрокат ярко-желтый «ситроен» и поехали по дороге, вьющейся между приземистых холмов, в Лурмарен. Мартин как-то сказал, что знает одного человека, который там живет.

— А что это за человек? — спросила Клэр, уже сидя в машине.

— Просто старый друг, — сначала сказал Мартин.

Они остановились перекусить в одном из открытых кафе, разбросанных вдоль дороги. Мартин заказал большой стакан лимонада, а Клэр — холодный десерт под названием Mystere («Тайна»), который официант достал из морозильника, полного самых разных сортов мороженого. Mystere представлял собой апельсин, из которого вытащили мякоть и заполнили кожуру апельсиновым шербетом. Клэр успела съесть почти половину, когда ее ложка внезапно наткнулась на что-то твердое.

— Там что-то есть, — удивленно сказала девушка.

— Oui, mademoiselle, — вежливо улыбнулся официант, услышавший ее возглас.

Так вот что таилось в Mystere! Клэр усердно выковыривала ложкой шербет, пока не увидела предмет целиком.

— Ой, смотри, — тихо сказала она Мартину.

На ладони девушки лежало кольцо. Дешевое, оловянное, украшенное «драгоценным» камешком из зеленого стекла, блеснувшем на полуденном солнце. Они смотрели на кольцо, и Клэр знала, что оба подумали о свадьбе.

Они договорились, что поженятся тогда, когда решат где-нибудь осесть. Сыграют свадьбу и нарожают кучу детишек. Но когда это произойдет? Клэр во многом была консервативнее Мартина: ей было необходимо знать, что уже совсем скоро у них будет собственный дом, ей были необходимы хоть какие-то гарантии.

— Конечно, мы поженимся, — повторял Мартин.

— Когда? — продолжала допытываться она.

— Скоро, — отвечал он.

А сейчас Мартин взял кольцо с ее ладони и торжественно надел ей на палец. Оно все еще не согрелось — должно быть, пролежало в холодильнике много дней или даже недель. Мартин перегнулся через металлический столик и прошептал ответ на вопрос, который Клэр даже не успела задать.

— Скоро, — услышала она.

Мартин наконец признался Клэр, что старый друг, к которому они ехали в Лурмарен, на самом деле Николь Клемент, когда-то работавшая кухаркой в доме Рейфилов и на один день ставшая любовницей пятнадцатилетнего хозяйского сына. Теперь ее звали Николь Вашон, и она была замужем за местным автомехаником, Тьери Вашоном. Это все, что Мартину удалось узнать из редких обрывочных писем, которые он получал от Николь. Но они не виделись ужее пять лет, и за это время многое могло измениться. К большому облегчению Мартина, Клэр совсем не расстроилась, узнав, к кому они едут.

— Будет очень интересно пообщаться с ней, — вот и все, что она сказала.

Когда они ехали к Николь, Мартин надеялся, что Лурмарен окажется совсем маленьким городком, вроде деревушки, где достаточно спросить двух-трех случайных прохожих, и один из них уж точно будет знать что-то о нужном тебе человеке или хотя бы о его семье. Так и вышло. На самом деле первый же местный житель, мужчина в длинном белом фартуке, подметавший улицу перед boulangerie (булочной), в ответ на их вопрос закивал «да, да», указал на церковную колокольню, посоветовал свернуть за ней налево и там спросить кого угодно. Мартин так и поступил, только ему даже спрашивать никого не пришлось — едва они успели свернуть на улицу за церковью, как увидели Николь.