Эдит Несбит - Водяная магия

• Название: Водяная магия
• Автор: Эдит Несбит
• Жанр: Сказка

Повесть о волшебных приключениях английских детей по обе стороны морского прибоя. Перевод был подготовлен к печати в 1994 году, но не был опубликован из-за закрытия екатеринбургского издательства «Ладъ».

---

— Не волнуйтесь, пожалуйста, самая трудное уже позади. Сейчас вы можете считать себя в полной безопасности.

— Зато вы не в безопасности, — ответила русалка. — Надеюсь, вы понимаете, что я являюсь украденной собственностью — цирковым, так сказать, имуществом, — и если вас схватят вместе со мной, вам не поздоровится.

— Но нас никто не схватит, — уверенно заявила Мэвис.

— Само собой. Все вокруг спят, — поддержал ее Фрэнсис. Теперь, сделав дело, они и впрямь чувствовали себя так, словно им было море по колено. — Никакой опасности не сущест… Ой! Ай! Что такое?! Пустите!

Неожиданно из густой тени, отбрасываемой изгородью, высунулась чья-то рука и крепко вцепилась в рукав его куртки.

— Что случилось, Фрэнки? — спросила Мэвис, которая с того места, где она стояла, не могла разглядеть все детали происходящего.

— Прекрати шуметь и объясни толком, в чем дело, — сказала русалка еще более строгим и недовольным тоном, чем она разговаривала с ними до сих пор.

— Кто это?! Кто меня держит? — не унимался Фрэнсис, пробуя освободиться от хватки невидимого противника.

И тогда из темноты пришел ответ, состоявший из одного короткого, но очень страшного слова:

— Полиция!

Глава IV. Благодарность

При всем желании трудно вообразить ситуацию менее приятную, нежели та, в которой очутились Фрэнсис и Мэвис. Да и русалке, скажем прямо, не от чего было приходить в восторг, хотя ее положение теперь было ничуть не хуже, чем в тот момент, когда петля из шерсти ламы впервые захлестнулась на ее рыбьем хвосте. Другое дело дети — они могли бы сейчас спокойно спать в своих постелях, но вместо этого предприняли ночной поход, отважно преодолели все препятствия, побороли собственный страх и привели в исполнение рискованный замысел. И вот когда русалка была спасена, когда окончательный успех казался таким близким — во всяком случае, не дальше берега моря, до которого оставалось всего каких-нибудь четверть мили, — когда они уже готовились праздновать победу, лавровые венки победителей (выражаясь фигурально) были грубо сорваны с их голов, и рука, их сорвавшая, оказалась, увы, Рукою Закона.

Отныне их ждала незавидная участь, уготованная все тем же суровым Законом любому попавшемуся в его руки преступнику независимо от того, какими мотивами он руководствовался, совершая свои преступные деяния.

«Мы проведем остаток ночи в тюремной камере, — печально размышляла Мэвис, — Попались с поличным, тут уж не отвертишься. А что будет с мамой, когда она утром заметит наше отсутствие?!» В ее представлении тюремная камера походила на средневековую темницу — мрачную и сырую, с низким сводчатым потолком, множеством крыс, жаб и ящериц и крошечным окном-отдушиной, в которое никогда не проникают солнечные лучи. Примерно так описываются эти помещения в книжках о жестоких инквиторах и их несчастных жертвах.

После того, как голос из кустов произнес слово «Полиция», установилось продолжительное молчание. Во рту у Фрэнсиса мгновенно пересохло, как будто он перед тем съел целый кулек сухого печенья, и ему пришлось сделать несколько судорожных глотательных движений для того, чтобы в конце концов выдавить из себя вопрос:

— За что?

— Отпустите, пожалуйста, его куртку, — попросила Мэвис невидимого Представителя Власти. — Мы не убежим. Честное слово, не убежим.

— Эй, а как же я? — воскликнула русалка (которая вопреки уверениям Мэвис, похоже, ничуть не сомневалась в том, что дети при первой же возможности пустятся наутек). — Вы не должны бросать меня здесь, так далеко от воды.

— Пустите, — повторил Фрэнсис и рванулся вперед. В тот же миг Мэвис подскочила к нему и с невнятным возгласом схватила за кисть удерживавшую его руку.

— Никакая это не полиция! — сердито прошептала она. — А ну-ка, вылезай из кустов!

И тогда из густой тени на более светлое место вышел Некто, и этот Некто в самом деле никоим образом не походил на полицейского. Прежде всего он был мал ростом и тщедушен, а полицейские, как известно, все без исключения люди рослые, крепкие и хорошо упитанные. Кроме того, вместо синей полицейской формы и высокого шлема с кокардой он носил обычные вельветовые бриджи и короткую курточку. Одним словом, это был очень маленький и совсем не страшный мальчик.

Фрэнсис громко фыркнул, сразу испытав огромное облегчение.

— Ах ты… паршивец, — произнес он, ограничившись пока этим определением. — Как ты меня напугал!

— От паршивца слышу, — ответил нестрашный мальчик. — А напугать я могу еще и не так, если немного постараюсь. Кстати, на вашем местн я бы держался подальше от этой морской зверюги. Она запросто может укусить или вдруг возьмет и врежет со всей силы хвостом — это вам не мамины шлепки да папины подзатыльники.

При этом голос его, как ни странно, звучал вполне миролюбиво и показался детям знакомым. В следующую минуту они узнали в своем собеседнике давешнего Циркового Мальчика; только теперь, в свободное от работы время, он был не в трико и шапочке со звездами, а в нормальной повседневной одежде.

— Зачем ты это сделал? — сердито спросила его Мэвис. — Тебе что, больше нечем заняться, кроме как подкарауливать ночью прохожих и пугать их из кустов?

— Это была шутка, — сказал Цирковой Мальчик, — и, по-моему, она удалась. А если вы не понимаете юмор, то я в этом не виноват. Вообще-то, я пришел сюда совсем не ради шутки. Днем я стоял за пологом и слышал ваш разговор. Тогда же я решил: а почему бы и мне не поучаствовать в этом деле? Одна беда — сон у меня слишком крепкий, особенно после работы на манеже, когда наездишься на лошади да накувыркаешься до упаду. Вот и сейчас я проснулся слишком поздно. Смотрю, вы уже вытащили ее наружу и даете дёру. Хорошо хоть, вы еле-еле ползли, так что я успел обежать вкруговую и засел тут в кустах. А вы все здорово струхнули. Думали, я и вправду легавый, а?

— Ладно, ты нас подловил — ну и что дальше? — поинтересовался Фрэнк. — Выдашь нас своему отцу?

Последнее показалось Мэвис маловероятным — ведь если бы мальчик хотел их выдать, он мог бы сделать это гораздо раньше, предупредив своих о готовящемся похищении.

— Нет у меня никакого отца, — сказал Циркач, — да и матери тоже.

— Мне кажется, вы уже достаточно отдохнули, — заговорила долго молчавшая русалка. — Поторопитесь, а то я скоро просохну насквозь.

Мэвис тотчас сообразила, что для русалки «просохнуть насквозь» было бы так же неприятно, как для обычного человека наскволь промокнуть.

— Извините, — сказала она, — мы…

— И вообще, вы могли бы лучше позаботиться об экипаже, — продолжила русалка. — Я не очень рассчитывала на вашу догадливость, но даже такие недалекие и дурно воспитанные люди, как вы, должны знать, что особам моего ранга необходимо…

Тут Фрэнсис прервал ее грозивший затянуться монолог, вновь обратившись к Циркачу.

— Ну так что ты собираешься делать? — спросил он. — Говори, не тяни время.

— Что буду делать? — произнес тот и с решительным видом поплевал себе на ладони. — Помогу вам толкать эту чертову тачку.

Дети посмотрели на него с удивлением, а русалка приподнялась со своего жесткого ложа и протянула ему маленькую белую руку.

— Ты настоящий герой, — нежно пропела она. — Я могу распознать высокое происхождение и благородную душу даже под маской циркового фигляра. Разрешаю тебе поцеловать мою руку.

— Нет, вы только подумайте… — пробормотал Фрэнсис.

— Целовать или нет? — засомневался Циркач, не столько обращаясь к остальным, сколько рассуждая сам с собой.

— Целуй, — шепнула ему Мэвис. — Главное, чтобы она не сердилась.

Итак, Цирковой Мальчик поцеловал уже не мокрую, но все еще слегка влажную руку Морской Леди, после чего вся троица дружно впряглась в тачку и покатила ее по дороге в сторону моря.

Теперь дело шло уже веселее. Мэвис и Фрэнсис были слишком благодарны своему неожиданному помощнику, чтобы донимать его расспросами, хотя им очень хотелось узнать, что заставило Циркача стать соучастником в краже своей же цирковой собственности. Впрочем, тот не стал дожидаться вопросов и во время следующей передышки сам предложил объяснение этому довольно необычному поступку.

— Понимаете какое дело, — сказал он, — эта штуковина в тачке…

— Прошу прощения, мой благородный друг, — ласково пропела русалка, — но вы нечаянно оговорились. Здесь нет никаких «штуковин» и «тачек».

— Леди, — шепотом подсказала Мэвис.

— …Ну да, насчет этой леди в колеснице: я так полагаю, что она была похищена у своих родных — я говорю не о сегодняшней ночи, а о том, что было раньше, когда ее на аркане выволокли из моря. Со мной однажды случилось то же самое, и поэтому я ей сочувствую.

— С тобой?! — вскричала Мэвис. — Ты был похищен?!