Свящ. А. Дружинин - Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

• Название: Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского
• Автор: Свящ. А. Дружинин
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»
• Жанр: Религия
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 5-89740-154-3

Предлагаемое исследование посвящено изучению жизни и трудов одного из самых замечательных пастырей и богословов III в., святителя Дионисия Великого, главы Александрийского огласительного училища и епископа Александрии в 247-264 гг. Просвещенный защитник христианского вероучения от нападок языческих философов, несгибаемый хранитель чистоты христианской истины от искажений, каким подвергалась она в лжеучениях еретиков и раскольников, св. Дионисий особо прославился своей мудростью в управлении Церковью и руководством верующими на пути к нравственному усовершенствованию и вечному спасению. По непреложному суждению Церкви, он первый удостоился получить имя Великого, что полностью соответствует его действительному значению в истории христианства.

Для всех интересующихся историческими путями Православия.

---

Свои рассуждения об Апокалипсисе св. Дионисий начинает упоминанием о своих предшественниках, отвергавших апостольское происхождение этой книги. «Некоторые из наших предков, — пишет св. Дионисий, — совершенно отвергали и решительно оспаривали эту книгу, исправляя каждую главу в отдельности и не находя в ней ни смысла, ни последовательности. Они говорят, что и надписание этой книги ложно, ибо она не принадлежит Иоанну и не есть откровение, потому что на ней лежит непроницаемая и грубая завеса невежества. Автором этого произведения, говорят, был не кто-либо из святых или принадлежащих к числу членов Церкви мужей, но Керинф, измысливший ересь, названную по его имени керинфской, и надписавший свое изделие именем, внушающим доверие. Главный догмат его учения, говорят, состоял в том, что царство Христово будет земное и, как он мечтал, будет состоять в том, к чему он сам был привязан, как человек, преданный телу и плоти, — в пресыщении чрева и животной природы, т. е. в пище, питии, брачных связях и в том, что, по его мнению, сообщало всему этому более благовидный характер, — в празднествах, жертвоприношениях и заклании жертвенных животных».[542] Но, по свидетельству самого св. Дионисия, многие христиане высоко ценили эту книгу, а таинственный характер ее содержания только возвышал ее в глазах великого епископа, всегда отличавшегося глубоким смирением. «Что касается меня, — пишет он, — то я не осмелился бы отвергнуть эту книгу, так как многие братья смотрят на нее с уважением. Полагая, что она превышает мое разумение, я думаю, что каждое место ее заключает в себе какой-либо сокровенный и весьма дивный смысл. И хотя я не понимаю этой книги, однако предполагаю, что в словах ее скрывается глубокое значение. Не изменяя и не оценивая их собственным рассуждением, но полагаясь более на веру, я считаю их выше своего разумения. Я не порицаю того, чего не постиг, но удивляюсь тем более, что не разумею».

Не отрицая высокого достоинства Апокалипсиса, св. Дионисий, подобно своему учителю Оригену, полагал, что содержание этой книги нельзя понимать в буквальном смысле, как объясняли его Непот и другие хилиасты. Чтобы доказать необходимость аллегорического толкования Апокалипсиса и таким образом ослабить главное основание хилиастическихчаяний, св. Дионисий подробно исследовал все содержание книги Откровения и доказал, что ее нельзя понимать в прямом и буквальном значении. Окончив исследование содержания пророчеств Апокалипсиса, св. Дионисий останавливается на последней главе этой книги, на том месте этой главы, где писатель книги называет себя Иоанном.[543]Это упоминание писателя книги о себе самом, а может быть и мнение людей, приписывающих составление Апокалипсиса Керинфу, заставили св. Дионисия обратиться к рассмотрению вопроса о подлинности этой книги и высказать некоторые сомнения и недоумения, возникшие в нем при подробном ознакомлении с содержанием Апокалипсиса. Изложением этих сомнений и оканчиваются книги св. Дионисия «Об обетованиях».

Св. Дионисий не отрицает справедливости упомянутого свидетельства писателя книги о себе самом и соглашается с тем, что она составлена была Иоанном, и что этот Иоанн был святой и богодухновенный муж. Но он не решается признать, что писателем этой книги был апостол, сын Зеведея, брат Иакова, тот самый, которому принадлежит Евангелие с надписанием от Иоанна и соборное послание. Основанием сомнения в апостольском происхождении Апокалипсиса послужили для св. Дионисия следующие разности между этой книгой и Евангелием от Иоанна и соборным посланием, а также и двумя другими посланиями Иоанна. Прежде всего, св. Дионисий замечает, что писатель Евангелия и соборного послания, а также второго и третьего посланий, «приписываемых Иоанну»,[544] нигде не называет себя по имени, тогда как автор Апокалипсиса неоднократно называет себя Иоанном как в начале, так и в конце своей книги. Далее, называя себя Иоанном, составитель Апокалипсиса не называет себя, как это мы видим во многих местах Евангелия, ни возлюбленным учеником Господа, ни возлежавшим на персях Его, ни братом Иакова, ни самовидцем и личным слушателем Господа. Между тем он употребил бы одно из этих наименований, если бы хотел ясно обозначить себя. «Ничего такого, однако же, нет, — замечает св. Дионисий. — Он назвал себя только братом нашим, общником, свидетелем Иисусовым». Уже на основании этих соображений св. Дионисий склоняется к мысли, что составителем Апокалипсиса был не апостол Иоанн, а один из святых мужей, одноименных с этим апостолом. Таких мужей было много между христианами, так как они охотно принимали имя великого апостола из любви к нему и желания подражать ему и приобрести такую же любовь Господа, какой пользовался возлюбленный ученик Христов. Имя Иоанна было также распространено между детьми верующих, как и имена апостолов Петра и Павла. Об одном из мужей, носивших имя Иоанна, упоминается в книге Деяний апостольских. Этот муж был спутником и сотрудником апостолов Павла и Варнавы и назывался Иоанном Марком. Но так как из книги Деяний не видно, был ли он в Азии, то св. Дионисий высказывает предположение, что Апокалипсис был написан другим Иоанном, из бывших в Азии. По этому поводу св. Дионисий упоминает о двух находившихся в Ефесе гробницах, называвшихся Иоанновыми, намекая таким образом на то, что в одной из этих гробниц могло почивать тело апостола Иоанна, а в другой — тело составителя Апокалипсиса.

В содержании и языке Апокалипсиса св. Дионисий также находит немало оснований к сомнению в апостольском происхождении этой книги. Сходство между Евангелием и соборным посланием Иоанна очевидно: в том и другом раскрываются одни и те же мысли о воплощении Слова в одинаковых периодах и теми же словами; в том и другом часто употребляются слова: жизнь, свет, прехождение тьмы, истина, благодать, радость, Плоть и Кровь Господа, суд, оставление грехов, любовь Божия к нам, заповедь о любви друг к другу и о соблюдении всех заповедей, осуждение мира, диавола, антихриста, обетование Св. Духа, усыновление Богу, вера, имена Отца и Сына. Между тем, в Апокалипсисе св. Дионисий не находит ничего общего с Евангелием и соборным посланием ни по содержанию, ни по языку. Не только в Евангелии, но и в послании нет никакого упоминания об Откровении, равно и в Откровении нигде не говорится о послании, тогда как апостол Павел в своих посланиях указывает иногда на свои откровения, которых он не записывал отдельно. Евангелие и послание написаны чистым греческим языком не только без примеси иностранных неправильных или вообще простонародных оборотов речи, но и с особенным изяществом в выражениях, умозаключениях и расположении речи: «как видно, — замечает св. Дионисий, — составитель получил от Бога и дар ведения, и дар слова». Что касается составителя Апокалипсиса,[545] то св. Дионисий не отрицает, что он мог видеть и откровение, мог получить и видение, и пророчество, но речь и язык этой книги казались ему не чисто греческими, он находил в ней речения иностранные, а местами и неправильные обороты речи. Указание этих неправильностей св. Дионисий считает излишним из опасения, чтобы слова его не были приняты за насмешку, тогда как единственной целью их было раскрытие несходства сравниваемых книг.

Последнее замечание св. Дионисия не позволяет нам думать вместе с некоторыми защитниками подлинности Апокалипсиса, будто «св. Дионисий предпринял критическое исследование Апокалипсиса единственно с той целью, чтобы отнять у своих противников главную опору их мнения».[546] Мы видели, что св. Дионисий высказывает глубокое уважение к таинственному содержанию пророчеств Апокалипсиса и признает эту книгу произведением святого и богодухновенного мужа. Было бы странно сомневаться в искренности этих замечаний св. Дионисия,[547]а потому нет никаких оснований думать, что Дионисий хотел подорвать авторитет Апокалипсиса в глазах своих читателей. Для опровержения хилиастов он воспользовался тем же самым средством, каким ранее его пользовался Ориген, прибегавший в борьбе с хилиастами к аллегорическому толкованию таинственных видений, описываемых в Апокалипсисе. И если Ориген, не сомневающийся в апостольском происхождении Апокалипсиса, считал достаточным аллегорическое толкование Апокалипсиса для достижения успеха в борьбе с хилиастами, то едва ли можно думать, что ученик Оригена Дионисий считал такую аргументацию не вполне убедительной и хотел усилить ее своей отрицательной критикой. Во всяком случае, признавая Апокалипсис произведением святого и богодухновенного мужа, хотя и не принадлежавшего к числу двенадцати апостолов, и восхваляя возвышенный характер содержания этой книги, св. Дионисий мог только возвысить, а не унизить авторитет Апокалипсиса в глазах тех читателей, которым известно было мнение людей, считавших Апокалипсис произведением Керинфа. Сомнение св. Дионисия в апостольском происхождении Апокалипсиса само по себе не могло унизить достоинства этой книги, так как в каноне новозаветных книг были и другие книги, составленные не апостолами из числа 12-ти и тем не менее пользовавшиеся глубочайшим уважением в глазах всех верующих. Все эти соображения приводят нас к тому заключению, что только любовь к истине, а не какие-либо сторонние соображения побудили св. Дионисия высказать свои сомнения по вопросу о подлинности Апокалипсиса и таким образом отступить от общераспространенного мнения об этой книге.