Cecil Forester - Все по местам

• Название: Все по местам
• Автор: Cecil Forester
• Жанр: Морские приключения

«Я нашел „Хорнблауэра“ восхитительным, чрезвычайно увлекательным» (Сэр Уинстон Черчилль)

Издательство «Континент-Пресс» представляет русскому читателю прославленную серию романов Сесила Скотта Форестера (1899–1966) – знаменитого английского писателя, военного историка и голливудского сценариста. В первом томе читатель познакомится с юностью одного из самых обаятельных и любимых героев английской литературы – Горацио Хорнблауэра, который, пройдя через «дедовщину», шторма, морские сражения, французский и испанский плен, становится одним из самых блестящих молодых офицеров Нельсоновского флота. В следующих книгах мы увидим его капитаном фрегата и линейного корабля, коммондором, адмиралом и пэром Англии, узнаем о его приключениях в Латинской Америке, Франции, Турции и России, о его семейных неурядицах, романтических увлечениях и большой любви, которую он пронес через всю жизнь.

---

Хорнблауэру было не до Буша с его похвалами, но впоследствии он вспомнил, что слышал эти слова и ощутил их теплую поддержку. Только корабли разошлись, он приказал вновь поворачивать оверштаг, но лишь потянули брасы и положили руль на борт, как «Нативидад» повернул через фордевинд, намереваясь пройти у них под ветром. Оно и к лучшему. После обмена бортовыми залпами «Лидия» вновь сможет поразить его уязвимую корму, а если «Нативидад» попытается кружить, у Хорнблауэра корабль маневреннее и на один выстрел противника будет делать два. «Нативидад» приближался, вспенивая воду: его фальшборты были изрешечены ядрами, из шпигатов сочилась кровь. На полуюте стоял Креспо – напрасно Хорнблауэр надеялся, что его убило одним из последних бортовых залпов. Нет, пушки выдвигались все так же быстро, и с этой, наветренной, стороны нижние орудийные порты были открыты.

– А на то, что мы сейчас получим… – Буш произнес избитое старинное ругательство, повторяемое на каждом корабле в ожидании бортового залпа.

Секунды казались минутами. Корабли сближались. Они прошли ярдах в десяти друг от друга. Нос миновал нос, фок-мачта – фок-мачту, потом фок-мачта прошла мимо грот-мачты. Рейнер смотрел на корму и, как только увидел, что самая дальняя пушка наведена, скомандовал «Пли!». «Лидия» приподнялась от отдачи, уши разорвал грохот выстрелов, и тут же раньше, чем рассеялся дым, оглушительно ответил «Нативидад».

Хорнблауэру показалось, что обрушилось небо. Поднятый летящим ядром ветер чуть не опрокинул его; у самых ног колыхалось кровавое месиво, только что бывшее половиной расчета правой шканцевой карронады, – и тут с громоподобным треском рухнула бизань-мачта. Наветренные бизань-ванты опутали его и бросили на окровавленную палубу. Он принялся судорожно выпутываться и тут почувствовал, что «Лидия» развернулась, уваливаясь под ветер несмотря на усилия рулевых.

Он встал на ноги, оглушенный и потерянный. Вокруг было полное разрушение. Бизань-мачта переломилась в девяти футах от палубы и упала, прихватив с собой грот-стеньгу, паруса и такелаж волочились вдоль борта и за кормой, удерживаемые уцелевшими вантами. Лишившись уравновешивающего действия крюйселя, «Лидия» не могла держаться круто к ветру и теперь беспомощно дрейфовала на фордевинд. В эту самую минуту «Нативидад» повернул оверштаг, чтоб пройти у «Лидии» за кормой и отплатить сокрушительными бортовыми залпами за прежний безответный обстрел. Весь мир, казалось, разлетелся в куски. Хорнблауэр судорожно сглотнул, чувствуя в желудке тошнотворный страх поражения.

XIV

Но он знал, знал с того самого момента, как встал на ноги, что должен без промедления вновь подготовить «Лидию» к бою.

– Кормовая команда! – прогремел он не своим голосом. – Мистер Клэй! Бенскин! Топоры сюда! Рубите эти тросы!

Клэй выбежал на палубу, за ним матросы с топорами и абордажными саблями. Как только они принялись кромсать бизань-ванты, Хорнблауэр заметил, что Буш сидит на палубе, закрыв лицо руками – видимо, его задело падающей мачтой. Но сейчас Хорнблауэру было не до Буша. «Нативидад» неумолимо приближался, видно было, как матросы победно размахивают шапками. Хорнблауэру казалось, что донельзя обостренный слух сквозь шум на палубе «Лидии» различает скрип такелажа на вражеском судне и гул, с которым там выкатывают пушки. «Нативидад» повернул, надвигаясь все ближе. Мимо Хорнблауэра прошел его бушприт, зарифленный фор-марсель навис почти над головой – и грянул бортовой залп. Пушка за пушкой палила по корме «Лидии». Ветер подхватил и понес на Хорнблауэра дым, ослепляя его. Он ощутил, как вздрогнула под ударами ядер палуба, услышал рядом вскрик, почувствовал, как возле щеки пролетела большая щепка; и вот, когда разрушение казалось уже всеобщим и окончательным грохот стих, «Нативидад» прошел мимо, а он был еще жив и мог оглядеться по сторонам. Станина кормовой карронады была искорежена, на палубе дико орал один из людей Клэя – поперек его бедер лежала пушка, двое или трое товарищей безуспешно пытались ее стащить.

– Прекратите! – Из-за необходимости отдать такое распоряжение Хорнблауэр завопил чуть ли не пронзительнее раздавленного. – Рубите эти проклятые тросы! Мистер Клэй велите им пошевеливаться!

В кабельтове, за серыми гребнями волн, «Нативидад» медленно разворачивался, чтоб нанести новый сокрушительный удар по беззащитному противнику. Хорошо еще, «Нативидад» неповоротлив, как почти все суда четвертого ранга. Это означает больше времени между бортовыми залпами, больше времени, чтоб привести «Лидию» в состояние боевой готовности.

– Эй, фор-марсовые! Мистер Гэлбрейт! Уберите передние паруса!

– Есть, сэр.

Убрав фор-стень-стаксель и штормовой кливер, можно будет в какой-то мере уравновесить утрату крюйселя и контр-бизани. Тогда, работая рулем, удастся положить «Лидию» немного круче к ветру и ответить выстрелами на выстрелы. Но прежде надо убрать мачту с парусами, которая огромным плавучим якорем волочится за кормой. Пока это не сделают, «Лидия» будет дрейфовать по ветру, безропотно снося удары врага. Хорнблауэр бросил взгляд в сторону «Нативидада»: тот уже повернул и вновь направлялся к их корме.

– Живее! – заорал он на матросов с топорами. – Холройд, Тумс, спускайтесь на бизань-руслени.

Он вдруг осознал, до чего пронзительно и истерично орет. Любой ценой он должен сохранить перед Клэем и матросами свою хваленую невозмутимость. Судорожным усилием он принудил себя спокойно взглянуть на «Нативидад» – тот надвигался на них, исполненный угрозы. Хорнблауэр выдавил улыбку, пожал плечами и заговорил обычным голосом.

– Не обращайте внимания, ребята. Сперва обрубите тросы, а там мы угостим даго до отвала.

Матросы с новой силой врубились в тугое сплетение тросов. Что-то подалось, в этот момент большая волна приподняла корму «Лидии», она причудливо накренилась на нос, обломки отошли от нее чуть подальше. Теперь они держались на бизань-штаге, и тот, проехав по палубе, сбил с ног трех матросов. Хорнблауэр схватил один из оброненных топоров и принялся отчаянно рубить ерзавший по палубе трос. Краем глаза он видел надвигающийся «Нативидад», но не обращал внимания. В это мгновение вражеский корабль был не угрозой его жизни, а всего лишь досадной помехой.

Вновь дым и грохот бортового залпа окутали его. Он ощутил поднятый ядром ветер, услышал визг летящих щепок. Крики людей мгновенно потонули в грохоте канонады, палуба под ногами дрожала – это ядра ударяли в недра «Лидии». Но Хорнблауэр знал и чувствовал только одно: надо закончить работу. Бизань-штаг лопнул под его топором, он увидел как натянулся другой трос, разрубил и его – при этом заметил узор палубных досок – почувствовал, что еще один трос разошелся, и понял: «Лидия» – свободна. Почти у ног его лежал, растянувшись на палубе, юный Клэй, но у Клэя не было головы. Хорнблауэр отметил это, как занятное явление, как узор палубных досок.

Внезапно набежавшая волна окатила его брызгами. Он смахнул с глаз воду. Почти все, кто только что были на шканцах, лежали убитыми: морские пехотинцы, матросы, офицеры. Симмондс выстроил уцелевших пехотинцев у гакаборта, готовясь ружейным огнем ответить двадцатичетырехфунтовкам «Нативидада». Буш был на грот-мачте, и Хорнблауэр вдруг сообразил, что это он обрубил крюйс-стень-штаг, окончательно освободив судно. У штурвала стояли двое рулевых; твердые, неколебимые, смотрели они вперед. Это не те люди, которые стояли у штурвала при начале боя, но железная дисциплина флота и его неумолимая рутина требовали, чтоб руль не оставался без присмотра во всех перипетиях сражения.

За правой раковиной «Нативидад» поворачивал вновь. Хорнблауэр с дрожью волнения осознал, что в этот раз сможет ответить. Требовалось усилие чтоб сосредоточиться на предстоящем повороте. Он собрался с мыслями, сравнил относительную тягу фор– и грот-марселя, мысленно представил положение центра парусности относительно грот-мачты – к счастью, он немного смещен к корме.

– К брасам! – крикнул он. – Мистер Буш, мы попробуем привестись к ветру.

– Есть, сэр.

Хорнблауэр обернулся – «Нативидад» шел к ним, раскачиваясь и кренясь.

– Руль круто направо! – крикнул он. – Приготовиться у пушек.

Команда «Нативидада», глядя поверх орудий, вдруг увидела, как потрепанная корма «Лидии» медленно отворачивается от них. Какие-то полминуты, пока фрегат еще сохранял инерцию, рулевые, налегая на штурвал, удерживали его в галфвинд, те самые полминуты, пока «Нативидад» проходил мимо.

– Пли! – завопил Джерард. Его голос тоже срывался от возбуждения.

«Лидия» вновь накренилась от отдачи, дым окутал палубу и сквозь дым на нее обрушился железный град неприятельского залпа.

– Всыпь им еще разок, ребята! – орал Джерард. – У них фок-мачта упала! Молодцы, ребята!